Филлис Хартнолл - Краткая история театра

[231] Представление театра кабуки.Ксилография XVIII века

Слева к сцене ведет ханамити – помост, по которому входят и выходят актеры.→

Еще одним, и даже более решительным сторонником сценической простоты, человеком, чьи книги и учение (несмотря на то, что он далеко не всё успел воплотить на сцене) оказали большое влияние на мировой театр, был Эдвард Гордон Крэг, сын Эллен Терри [226, 228]. В 1908 году, расценив современный лондонский театр как чуждый и неблизкий ему, он поселился на континенте и остаток своей долгой жизни провел в битвах против того, что считал актерской самовлюбленностью и ограниченностью, против непонимания режиссеров и примитивной фантазии художников сцены. Его система в общем и целом сводилась к использованию больших ширм, служивших фоном для причудливых световых эффектов. В сочетании с немногочисленными помостами и лестницами это создавало сценическое зрелище, не имевшее ничего общего с преобладавшим повсюду стремлением к реализму. Однако даже тогда, когда это стремление ослабло, поборники свободы, мечтавшие избавиться от тирании рампы и сцены-коробки, были вынуждены работать в зданиях, которые не позволяли им создать драматическое пространство их мечты. Чтобы воплотить представления Крэга о театре будущего, нужно было построить новые театры и в корне поменять систему обучения актеров.

[232] Сцена спектакля кабуки Кандзинтё в театре «Кабуки-за».Токио. 1960

В этой постановке одной из классических пьес японского театра (ее премьера состоялась в 1840 году) были заняты актеры Косиро VIII (в роли Бенкея) и Итикава Дандзюро XI (в роли Тогаси).

[233] Мэй Ланьфан в одой из женских ролей

Мэй Ланьфан был первым китайским актером, который в совершенстве овладел техникой исполнения всех пяти основных женских ролей пекинской оперы. Благодаря виртуозному мастерству, достигнутому им уже в возрасте двадцати с небольшим лет, женское амплуа дань в этом традиционном театре впервые вышло на первый план, потеснив мужское амплуа шэн.

[234] Сцена китайского спектакля

Развевающиеся голубые флаги обозначают море.

Казалось, в разрешении проблемы антиреализма могло помочь обращение к восточной театральной традиции, намного более древней, чем первые проявления западного театра, но до конца XIX века остававшейся в Европе практически неизвестной. Основываясь на рассказах путешественников и нескольких переводах театральных пьес, сделанных такими исследователями, как Артур Уэйли, режиссеры и художники увидели в продуманном до мелочей символизме и внешней простоте восточноазиатской сцены выход из тупика, в котором оказались. Их стараниями на Востоке был заимствован целый ряд полезных элементов: поворотный круг (впервые использован в 1896 году), «дорога цветов», пересекающая зрительный зал, маски и музыка, сопровождающая действие. Новые концепции проникли также в произведения некоторых европейских драматургов, в частности Уильяма Батлера Йейтса. И всё же, хотя многие заимствования прижились на западной сцене, Европе приходилось решать свои собственные проблемы.

[235] Героиня китайской пьесы (в исполнении мужчины)

Кнут в руке женщины указывает на то, что она скачет на лошади.

Европейскому сознанию почти невозможно приспособиться к традиционным и ритуальным сторонам восточного театра, хотя многое в нем достойно восхищения. Особенно интересны многозначный символизм костюмов, где каждый цвет и каждая складка ткани несут в себе некое сообщение, и невероятная выразительность жестовой игры актеров, которые с детства в строгой дисциплине учатся контролировать малейшие движения тела. Когда на Западе настало время пересмотреть основы актерского образования, возможно, наибольшее влияние оказал именно этот аспект восточноазиатского театра.

Японские спектакли, которые прошли в Лондоне и Париже в 1950–1960-х годах во время гастролей японских трупп, приезжавших на «Всемирные театральные сезоны», относились (помимо спектаклей театра кукол, о которых мы не будем здесь говорить) к двум типам: но и кабуки. Но – это аристократический театр [229], глубоко уходящий корнями в религиозный ритуал и черпающий сюжеты из мифов и легенд. Действие в нем разворачивается в основном через монолог и воспоминание, а не через конфликт, как на Западе. Артисты (которых всего двое, не считая поющих исполнителей хора) одеты в маски, как в древнегреческой трагедии, и в пышные костюмы. Не просто актеры, но и певцы, они декламируют текст нараспев, покачиваясь из стороны в сторону и постукивая ногами в чулках по гулкому сосновому полу сцены, под аккомпанемент взвизгивающей флейты и трех барабанов, отбивающих ритм их условных движений. Подобно греческой трагедии, всегда сопровождавшейся сатировой драмой, у но есть своя комическая интермедия – кёгэн [230], мимикой и клоунадой отчасти напоминающий комедию дель арте.

В отличие от но, театр кабуки [231, 232] – это гибридное искусство (что понятно из его названия: ка – пение, бу – танец, ки – актерская игра), черпающее сюжеты из исторического прошлого Японии. Актеры, которых здесь больше, чем в но, не носят масок, хотя их костюмы не менее великолепны, а движения столь же условны; им аккомпанирует хор, а также ансамбль музыкантов, играющих на сямисэн. И в но, и в кабуки западного зрителя неизменно интригует одна деталь – молчаливое присутствие рабочих сцены в черных кимоно, свободно передвигающихся по игровой площадке во время представления, поправляя костюмы актеров и принося или убирая необходимый реквизит.

Хотя и но, и модернизированная форма кабуки существуют в Японии до сих пор, с конца XIX века сюда постепенно проникает западный театр, и в первую очередь (что совсем не удивительно) Шекспир, сначала в свободном переложении, а затем в ученом переводе профессора Цубоути, опубликованном в 1928 году. Новая манера игры, которую в начале 1900-х годов ввел Отодзиро Каваками, в дальнейшем упростила постановки японских переводов пьес Ибсена, Гауптмана, Стриндберга и Пиранделло, однако собственных «модернистов» в области драматургии Япония взрастила позднее. Один из наиболее интересных современных авторов – Кобо Абэ, в 1973–1980 годах руководивший в Токио театральной труппой, которая ставила его пьесы. Драматические сочинения Абэ, как и его проза, отмечены явным влиянием таких западных авторов, как Беккет, Кафка и Брехт. Возможно, японцам удастся разрешить свои театральные проблемы путем расширения и осовременивания комических пьес кёгэн, реалистично изображающих сцены из повседневной жизни, пусть даже и не сегодняшней.