Лейтенант Дегре - Ясон

– Что же… что же мне делать?

Арбузов выдержал долгую паузу. Когда Блендер казался уже на грани обморока, Арбузов заговорил, в голосе его зазвенел металл:

– Слушайте меня, Блендер! Я могу отправить вас в подвал прямо сейчас. Если вы этого не хотите, я скажу вам, что вы можете попытаться сделать.

– Я всё сделаю! – прошептал Блендер. Его била крупная дрожь.

– Во-первых, вы должны написать о себе всю правду. Всю! Начиная с того, как вы писались в штаны в раннем детстве. Всё! И очень подробно!

– Я напишу… – прошептал Блендер.

– Во-вторых, объясните мне, тоже письменно, пожалуйста, почему нам не надо вас расстреливать. Ещё раз: почему нам не надо, а не вам! В ваших жизненных интересах, постараться меня убедить. Вам ясно?

– Ясно, – пробормотал Блендер, опустив глаза.

***

Спустя три недели они встретились в том же кабинете. На этот раз Блендер был чисто, до синевы, выбрит. Лицо его было серьёзно. Стоял он перед столом скромно, без малейших признаков прежней развязности.

– Здравствуйте, Андрей Соломонович, садитесь пожалуйста, – Арбузов развязал завязки на папке и достал оттуда ворох рукописных листов.

Блендер осторожно присел на табурет.

– «Я, Андрей Соломонович Блендер 1899 года рождения, согласно метрике Андреас Блендер, сын Солона и Елены Калотраки, грек, из семьи греков, переселившихся в Россию. Сирота с детства: семья погибла в шторм во время торгового рейса. Фамилию Блендер получил по приёмному родителю Блендеру Дмитрию Александровичу (Якову Израилевичу), из одесских мещан…» Тут у вас целый интернационал… А ещё говорят, греки и евреи терпеть друг друга не могут!

– Сказано в Писании: несть еллина и иудея. А есть одни пролетарии и буржуи, – осторожно пошутил Блендер, поймал внимательный взгляд Арбузова и опустил глаза в пол.

– Из мещан… А в другом месте вы пишете о себе: «Происхождения пролетарского – из потомственных моряков…» Насчёт пролетарского происхождения вы не перегнули?

Блендер криво усмехнулся:

– Кто скажет, что моряки не пролетарии, пусть первым бросит в них камень.

Арбузов достал из папки, положил на стол и зачитал вслух другую бумагу:

– По свидетельствам знавших его с детства: как родной, так и приёмный отец, будучи компаньонами, занимались торговлей и контрабандой…

Блендер снова усмехнулся:

– Что мешает моряку-пролетарию в качестве классовой борьбы заниматься контрабандой, подрывающей царский режим?

Арбузов зачитывал отрывки из двух документов поочерёдно:

– «Образование: семь классов гимназии» … «Отчислен из восьмого класса по политическим мотивам…» Почему вас отчислили из гимназии?

– Восстал против притеснений и издевательств старорежимных учителей и гимназического начальства, – осклабился Блендер.

– А вот я, представьте, выучился на инженера, – Арбузов мечтательно и грустно посмотрел куда-то вдаль, потом упёр взгляд в Блендера, – и при старом режиме, между прочим! А теперь честно: за что?

– За неуспеваемость…

Арбузов тяжело вздохнул и продолжил читать:

– «С 1918 года служил в Красной Армии…» Это мы пока до поры пропустим, – Арбузов вскинул глаза на напрягшегося Блендера, – «В 1919 году служил в армии Деникина…» Что вы делали в армии Деникина?

– Можно сказать, приближал победу рабоче-крестьянской Красной Армии, – несмело улыбнулся Блендер.

– Как именно?

– В меру своих скромных сил громил деникинские тылы.

– А конкретно?

– Экспроприировал экспроприаторов.

– Блендер, отвечайте по существу! – Арбузом хлопнул ладонью по столу.

– Воровал, – просто признался Блендер. – Ворующие интенданты нуждались в посредниках, порядка не было. Можно было воровать вагонами.

– Каким образом вы входили в доверие?

– Не поверите! – широко улыбнулся Блендер. – Русским я представлялся важным турком, например, сыном турецкого султана от младшей жены, заведывающим морскими перевозками или таможенной очисткой грузов, или представителем турецкого торгового дома. А туркам представлялся русским офицером, адъютантом командующего или помощником начальника снабжения армии. Это самая выгодная позиция – встать между…

– Но и рискованная! – Арбузов наблюдал за Блендером почти с восхищением.

– Да, риски большие … Но зато я сколотил себе целое состояние. Но потом, правда, потерял всё. Потом снова сколотил и снова потерял, но уже больше.

– Потом?

– Потом пришли красные, при них прежняя экономическая свобода закончилась. Им я как турок-посредник стал не нужен.

– Потом?

– Потом пошло-поехало. Покатился вниз по наклонной плоскости. Читал лекции о научном коммунизме. Торговал портретами коммунистических вождей. Мог изображать родственника какого-нибудь героя или вождя революции и просить о материальной помощи. Под это дело почти законно чистил кассы советских учреждений. Собирал на помощь жертвам царизма. А если находил богатых бывших – собирал с них на борьбу с большевиками. Представлялся уполномоченным тайной организации. Переезжал из города в город… Вы уже всё это знаете. Я всё подробно написал.

– Но зачем? Это же сущие копейки! – искренне удивился Арбузов. – Это же так мелко, особенно после масштабных афер с хищениями в тылах!

– Привычка, – философски развёл руками Блендер, – брать там, где можно взять быстро и просто. Если бы мне попалась масштабная афера, я бы не стал заниматься мелочами.

– А честно трудиться вы не пробовали?

– А какой смысл? – Бендер взглянул на Арбузова с таким искренним недоумением, что тот отвёл взгляд и только покачал головой.

– Так, ладно… Теперь поглядим, чем вы решили нас прельстить, – Арбузов достал ещё одну бумагу из папки и зачитал:

– «Физически развит, ловок… Расторопен, знаю языки: французский и немецкий (в пределах гимназического курса), могу свободно объясняться на греческом, турецком, украинском, идише, южнорусском суржике, румынском, польском… Легко схожусь с людьми, вызываю доверие, чувствую их слабые стороны… Обладаю большими актёрскими способностями…» Всё правильно?

Блендер неопределённо развёл руками и кивнул.

– «Имею личные связи…» Так, мы добрались, пожалуй, до самого интересного… Думаю, мы не будем вас расстреливать, – Арбузов окинул взглядом приободрившегося Блендера и со значением уточнил, – сейчас не будем. Вам ещё придется нам послужить. Кто не работает, тот не ест! А тому, кто нам не служит, тому – высшая мера социальной защиты – пуля.

***

– Артур Христианович, я не понимаю, вы начальник контрразведки, почему вы лично возились с этим мелким жуликом Блендером! – Луговой сидел напротив Арбузова и разводил руками. – Это же совершенное ничтожество, а у вас столько более важных дел!