Рамина Латышева - II. Бриллиант Зорро

– Тогда я тем более не могу Вас больше задерживать, – в беспамятстве шепчет она, все еще малодушно надеясь избежать его очевидных слов.

– Я здесь из-за тебя.

Пронзала ли когда-нибудь его шпага чье-нибудь сердце? Падала ли его жертва замертво? Или билась еще в предсмертной агонии у его ног? Что он делал? Уходил? Наблюдал? Заставлял смотреть себе в глаза, сжигая последний воздух в и без того недвижимой груди? Если нет, то сейчас ему для этого даже не понадобился его клинок.

Он забрал все ее силы и ее свободу. Ее гордость, ее самообладание. От нее ничего не осталось.

Девушка только почувствовала, что он вернул ее обратно и, не дав больше пошевелиться, припал к ее губам. Она растворилась в его объятиях и положила руку ему на плечо.

Удивительно, какой он напряженный. Как сжатая до предела пружина. Кто бы мог подумать. А со стороны этого совершенно не видно. У Изабеллы на мгновение даже прояснилось в голове. Надо же. Он весь натянут, словно струна.

Ей стало не по себе. Она скользнула рукой с его плеча на грудь. Нет, ей не кажется. Его рельефные мышцы будто скованы неведомой силой. Каменные, непробиваемые. А его дыхание? Она только сейчас додумалась вслушаться в его ритм… Такое тяжелое и прерывистое.

– Вы устали, – прошептала она, прослушивая ладонью неровные удары его сердца. – Вы так напряжены. Вам нужно расслабиться и отдохнуть.

В хрустальной люстре зашипела и потухла последняя из двух десятков горящих свечей. Стало совершенно темно. Только свет бело-желтой луны и звезд на безоблачном небе за просторным окном.

Вроде бы Зорро улыбнулся ее словам и, осторожно сжав ее тонкие пальцы, поцеловал их вместо ответа.

– Я могу что-то сделать для Вас? – снова прошептала она.

– Ты уже делаешь.

– Я просто лежу рядом.

– За этим я шел сюда.

– У Вас не получится заснуть в таком состоянии.

– Это не обязательно.

– Обязательно, – вдруг, сама не ожидая от себя, с нажимом произнесла Изабелла. – Вам это необходимо. Когда Вы последний раз отдыхали?

Зорро немного отстранился от нее и, потянувшись всем телом, произнес с характерными хриплыми нотками:

– Пожалуй, полгода назад в Граните.

Перед глазами сразу же возникла та ночь, когда он вернулся в их общий дом и точно так же забрал ее на диван в гостиной. Изабелла быстро перебрала в памяти все свои действия и сама приблизилась к молодому человеку, все еще держащему руки за головой в глубоком кошачьем прогибе. Насколько она помнит – а ту ночь она вряд ли когда-нибудь забудет, – он очень быстро заснул от того, что она гладила и перебирала его волосы. Возможно ли, что сейчас это тоже подействует? Или… Она перевела взгляд на полуобнаженную распахнутой рубашкой загорелую грудь. Или, может, сначала попробовать снять напряжение с его тела? Она помнила, как сильно тогда боялась совершить лишние прикосновения. Сейчас это ощущение тоже начало было сковывать ей руки, но мысль о том, что это может принести облегчение темному гостю гасиенды де ла Вега, заставила ее отбросить сомнения и переступить через собственный страх.

Девушка осторожно приблизилась и провела кончиками пальцев от его шеи к груди. Зорро, не видевший ее действий и, следовательно, оказавшийся к ним не готовым, сильно вздрогнул и резко вернулся в исходное положение. Однако в результате этого движения он снова очутился так близко к Изабелле, что ее губы практически коснулись его плеча.

Она моментально вспомнила, при каких обстоятельствах в первый и последний раз целовала его тело, и вдруг озарилась догадкой. Сразу две сцены в ее голове предстали в виде общей картины: конюшня в Граните, хозяин которой сотрясал ее стены одним своим присутствием после похождений Изабеллы на нижний этаж его дома, и их последняя ночь в его укрытии в Эль Пуэбло, после которой Зорро уехал на полгода. Девушка помнила, как он остановился тогда, едва она коснулась губами его кожи. Точно так же, как замерла она, когда впервые почувствовала его руку на своем обнаженном бедре. Только в первом случае она не знала, что делать и чем все закончится, не останови он ее сам, а во втором… Она вся задрожала, вспомнив волну наслаждения, которая захлестнула ее тогда с головой. А вдруг он почувствовал бы то же самое, не прерви он ее действия? Может, она в состоянии доставить ему такое же удовольствие, если сейчас им ничто не помешает?

Изабелла до сих пор не могла понять, как тот неукротимый взрыв ощущений избавил ее как от физической, так и от моральной загнанности. Но то, что после него она обрела второе рождение – настолько ясным стал ее разум и раскованным тело, – было неоспоримым фактом, проверенным ею на собственном опыте. Так, может, это сейчас могло помочь ему? Если бы только она знала, как это правильно делается.

Она обвила его рукой за шею и поцеловала широкие плечи. Это произошло сразу же после предыдущего ее прикосновения, поэтому Зорро, еще не успев ничего сделать, снова вздрогнул.

– Не надо, – произнес он так хрипло, что Изабелла не узнала его голос.

– Почему? – прошептала она, чувствуя, как он снимает ее ладонь со своего плеча.

– Тебе не нужно этого делать.

– Я этого хочу, – попыталась объяснить она.

– Ты не можешь этого хотеть.

Он перехватил ее руку, которой она вновь собиралась прикоснуться к нему, однако девушка быстро провернула ее и скрестила свои пальцы с его. Она уже понимала, как сильно он жаждал ее ласк, но его воспитание не позволяло ему их принять. Он боролся сам с собой, и борьба эта давалась ему очень тяжело. Изабелла чувствовала это по сопротивлению, которое он ей оказывал. Вернее, по тому, как ей удавалось миллиметр за миллиметром выигрывать расстояние, разделявшее их. Его война забирала столько сил, что у него практически ничего не оставалось на противопоставление.

Девушка на мгновение даже улыбнулась. Кто бы мог подумать, что однажды она окажется физически сильнее его? Ведь она действительно смогла сейчас одержать победу и дотронуться до его плеча.

Изабелла посмотрела на его напряженную до предела фигуру. Неужели мужчинами так легко управлять? Она думала, что нет такого способа, который заставил бы его не просто проиграть заведомо более слабому противнику и признать это, а… дрожать, потому что попытка сдержать себя сейчас била его сильное тело, словно лихорадка.

Она осторожно надавила на его предплечье: она было тверже камня. Надо немедленно настоять на своем и помочь ему избавиться от этой тяжести. Его напряжение становилось совершенно нешуточным. А учитывая тот факт, что он полгода провел до этого в неизвестных для нее, но явно нелегких условиях, можно было только представить, какая усталость накопилась в его теле.

Девушка еще раз окинула его взглядом.