Игорь Сычев - Запретные земли. Часть 2

Кевин тоже услыхал шум и рёв, поднятый чудовищами, а потом увидал Мигела, скачущего по лесной тропе, немного позади – Кухулина, и почти сразу за ними – их ужасного преследователя. Кабан бежал быстро, очень быстро, и тревога пронзила принцу сердце. Он вдруг осознал, что теперешние их враги не менее опасны, чем жуткий нукелави. Кевину вдруг страшно захотелось броситься другу на помощь, но печальное пение Керидвен не переставало звучать в его ушах со вчерашнего вечера, и принц замешкался. В следующее мгновение он решил разделаться с фаханом, чтобы облегчить участь Мигела, а еще через несколько секунд понял, что его лучшего друга преследует один только кабан, и что великан остался охранять пещеру. И тогда Кевин Катгабайл одним усилием воли отбросил все сомнения и поскакал к Ведьминой Скале.

Фахан остался на том самом месте, где его увидел Мигел, но теперь его можно было хорошо рассмотреть. Высокий, семи локтей ростом, он стоял на одной жилистой ноге с широкой ступнёй, а в растущей прямо из груди мускулистой руке сжимал увесистую дубинку. На чудовище был пояс из кусков оленьей шкуры, а на искажённом злобой лице горел единственный глаз. От пяты и до самой шеи он был покрыт плотной шерстью, а из макушки у него торчал пучок вздыбившихся синих перьев.

Несмотря на однорукость и одноногость ловкости ему было не занимать. Едва увидав принца, он опять люто заревел, но в этот раз не стал швыряться камнями, а высоко подпрыгнул, и, размахивая дубинкой, ринулся в атаку.

Не известно, чем бы закончился для Кевина поединок с фаханом. Двигался тот так стремительно и ловко, что надежды попасть в него из лука было мало. Понимая, что конь не даёт ему в этом поединке никакого преимущества, Кевин спешился, выхватил меч и прикрылся щитом. Выдержит ли щит страшные удары великана? Сумеет ли меч парировать удары его ужасной дубинки? Много ли будет пользы в этой схватке от двух верных коней? Получить ответы на эти молнией промелькнувшие вопросы принцу было не суждено.

Всего один, последний прыжок отделял чудовище от юноши. Фахан ударился ступней о склон, так, что тот сотрясся и маленькие камешки покатились к подножию, опять взмыл в воздух, и размахнулся дубинкой, намереваясь нанести удар с правого бока. Кевин стиснул зубы, кони заржали, готовые броситься принцу на помощь, и тут вдруг воздух прорезал громогласный орлиный клекот, и огромная золотая птица упала на фахана сверху. Орлиные когти пронзили загривок великана прямо налету. Несколько взмахов крыльев, и орлу удалось поднять чудище высоко в воздух. Фахан заревел, изогнулся, пытаясь ударить орла дубиной, вырвался из его когтей и всей тяжестью рухнул на землю. Вскочил он почти мгновенно, с ловкостью страшного неказистого насекомого, но орёл приземлился перед ним, и мгновенно превратился в воина, облаченного в золотые доспехи, с мечом и щитом в руках.

Фахан отскочил назад, уставившись кровавым глазом на своего противника, но явно не намереваясь отступать, а воин обернулся к Кевину и закричал:

– Беги в пещеру и убей колдунью, принц! Мне туда не войти, но ты человек, и у тебя может это получиться! Спеши, пока она не оживила лес!

Принц ничего не понял из сказанного, кроме того, что ему нужно бежать к пещере. Он и побежал, но вдруг будто уткнулся в невидимую стену. Краем глаза он увидел, как фахан набросился на воина-орла, и как тот ловко уворачивается от его ударов. Он вновь попытался ступить на склон, и вновь не сумел.

«Заклятие! – Подумал Кевин в отчаянии. – Заклятие не даёт мне добраться до злодейки!»

И вдруг другая мысль пронзила его, и придала уверенности:

«Да, это заклятие. Но заклятие действует на сидов, и, похоже, на язычников, но не на меня. Может это и имеет в виду отважный воин-орёл? И отец епископ пересказывал слова пиктов-христиан о том, что колдовские штучки больше не имеют над ними власти. Пусть я натерпелся страха на перевале, пусть теперь не могу ступить ни шагу, но я не верю во всю эту мрачную дребедень. Я не такой святоша, как Мигел, но верю в Отца, и Сына и Святого Духа! Как он там пел на привале? Будь моим светом, Боже, Бог моего сердца!»

Тогда он во весь голос запел старую ирландскую молитву, вновь ринулся на невидимую преграду, и сделал шаг, второй, третий… Каждый из них давался юноше с огромным трудом, но в конце концов он дошёл до самого входа в пещеру. Там принц обернулся и увидел развязку поединка воина-орла с фаханом. Ни одному из противников пока не удалось нанести решающий удар. Но фахан в пылу битвы забыл про отважных коней. И когда Серогривый и Вихрь вместе атаковали его со спины, нанеся мощные удары передними копытами в поясницу, тот не устоял на ноге и упал, а воин-орёл ловким ударом снёс чудовищу голову. Но Кевин понимал, что это пока ещё далеко не победа, и, прикрывшись щитом, вошёл в пещеру.

Она сидела на троне из костей. В пещере царил полумрак, но Кевин сразу понял, что это кости. Они были повсюду, так, словно колдунья не признавала другого материала, кроме как человеческие останки. Стены плотно обложены костями, шкаф из костей (весь заставленный разной колдовской дрянью), костяная кровать, костяной стол. И всё это украшено людскими черепами, а особенно – костяной трон, на котором восседала маленькая сморщенная старушенция. Пепельные волосы ниспадали ей на плечи, а в руках она держала небольшую палочку, которая наверняка тоже была выточена из человеческой кости.

Свет проникал в пещеру со стороны входа, но наверняка был ещё какой-то другой его источник, колдовской и неестественный, поскольку принц мог разглядеть в пещере каждую мелочь. Он сделал шаг навстречу колдунье, споткнулся, и увидел, что весь пол покрыт сплетшимися между собой корнями деревьев, хотя ни одного дерева, растущего на скале, не заметил. Поднял голову и увидел летучих мышей, свисающих с потолка. Взглянул колдунье прямо в лицо, и вздрогнул, когда она усмехнулась.

Была ли она уродливой? Да, пожалуй. Кожа бледная и сплошь в морщинах, зубы – гнилые и неровные. А ногти загнуты и остры как когти хищной птицы. Но не это пугало и вызывало отвращение. Кевин и раньше встречал уродливых старух, однако знал, что многие из них вполне славные женщины. Взгляд и усмешка… Ведьма смотрела на него и улыбалась так спокойно и самодовольно, будто ей не угрожала никакая опасность. И было ещё нечто, что трудно было объяснить. Всем своим видом колдунья показывала своё превосходство над ворвавшимся в её обитель юношей, и держала себя так, будто она – ослепительно прекрасная и невыразимо могущественная королева, а он – ничтожнейший из людей. В другое время и в другом месте это позабавило бы принца, но сейчас только добавляло жути. Он ощутил, что ведьма свято верит, что она молода, красива и неотразима. Хотя, возможно, когда-то давно она и была красавицей, пусть это и было тысячу лет назад, а в её колдовском могуществе ему предстояло убедиться. Однако, чтобы ни возомнила о себе колдунья, Кевин видел перед собой дряхлую старуху, и мысль о том, что он должен вонзить в неё меч, привела юношу в замешательство. А хозяйка пещеры не преминула этим воспользоваться.