Игорь Сычев - Запретные земли. Часть 2

Погода была пасмурной, и стоял Мигел в холодной озёрной воде, но тут его обдало таким жаром, что он чуть было не потерял сознание. Воспитанник монахов, он всегда был строг к себе, когда речь шла о девушках, и нередко приводил в чувство страстного принца Кевина, когда прелестное личико какой-нибудь юной жительницы королевства начинало слишком того интересовать. «Любовь к девушке, не завершающаяся браком, может завершиться бедой и позором! – говаривал он ему. – Ты – наследник престола, и жениться по любви для тебя – большая роскошь! Может, тебе и повезёт, но лично я в этом сомневаюсь, хотя твой добрый отец скорее всего пойдёт у тебя на поводу. Но молись Богу, чтобы нам, как я уже говорил, не пришлось заключить вечный мир с пиктами в обмен на твой брак с горбоносой пиктавской принцессочкой. И в любом случае, негоже, мой принц, бросать тень на доброе имя вашего славного рода, позволяя себе сомнительные отношения с первой встречной». После этого он получал крепкий удар в плечо, но отношения с первыми встречными девушками заканчивались, не успев начаться. Сам Мигел всегда был выше любых подозрений, и даже сплетник Кинкар, знавший всё и про всех, не смог бы его уличить в излишнем интересе к противоположному полу. Но теперь ибериец стоял в Павлиньем Озере, и его обнимала самая красивая девушка в мире (и не смертная дева, а богиня!) и ждала его поцелуя, так что голова у юноши пошла кругом. Он не знал, как ему правильно поступить, да и сами понятия правильного и неправильного стали таять в его сознании, как предрассветный туман. Он испугался этого и ему захотелось бежать, но клятвы нужно исполнять, поэтому он взял в свою руку прелестную ручку богини и поцеловал её тонкие пальцы.

– Ты смеёшься надо мной, мальчик?

Во взгляде и словах Ковентины гнев, удивление, насмешка и обида смешались так, что Мигел страшно смутился и растерялся, а в следующее мгновение губы озерной девушки прикоснулись к его губам. Это было невыразимо приятно, и не только потому, что это был первый и последний подобный поцелуй в его жизни. И он показался ему долгим, как сама жизнь. Мысли его смешались окончательно, он впал в сладкое забытье, но тут, к огромному его облегчению и огорчению одновременно, вдали послышался призыв боевого рожка принца Кевина. И тогда юноша отстранился от богини.

– Прости меня, госпожа! – промолвил он, преодолевая в себе волнение и желание вновь оказаться в её объятиях. – Мой друг в опасности, и я должен спешить!

Ковентина посмотрела на него с обидой и печалью, и вдруг заявила:

– Твоему другу ничего не угрожает. Разве ты не слышишь? Птицы поют, празднуя погибель ведьмы Корриган, Фахана и Великого Вепря Севера! Но неужели я для тебя ничего не значу, мальчик?

Мигел молча поклонился ей, и, обернувшись, направился к берегу, где его ждал Кухулин. Ветер, понурив голову, побрёл за ним следом. Но ступив ногами на сушу, юноша не выдержал и обернулся.

Богиня стояла на воде, разгневанная, юная и прекрасная, и исходящий от неё свет серебрил водную гладь.

– Что ж, иди, злой неблагодарный мальчишка! – воскликнула она – Но, если вдруг передумаешь, приходи сюда этой ночью. Другого шанса обрести подлинное счастье у тебя уже не будет!

После этих слов Дева Озера развернулась и зашагала прочь по озеру, а Мигел и его четвероногие друзья направились к Проклятому Камню.

Солнце прорезало тучи, и свет отразился на стальных клинках, один из которых украшал надгробие Мельдина, а другой торчал из туши поверженного Мигелом вепря.

«Странно, почему клинок на могиле так сияет? – подумал Мигел, выйдя на опушку. – Не пикси ведь его начищают. Они вроде как тоже ненавидят изделия из железа».

Однако настроения разгадывать подобные секреты у него не было, и он направился к поверженному врагу, чтобы забрать свой меч и поспешить навстречу Кевину. Но подойдя к кабаньей туше, Мигел удивлённо присвистнул. Оказалось, что пикси не теряли времени даром, и успели выкопать возле трупа огромную могилу. Братья как раз заканчивали работу, и из ямы вылетали комья сырой земли.

Пока Мигел, вырвавший из кабаньей туши свой клинок, вытирал его о край плаща, Бин и Пейн выскочили из могилы, чумазые, вспотевшие, и довольные.

– Странно, а мы думали, она тебя охмурила, так долго тебя не было! – обратился к юноше Бин, смахивая рукавом пот со лба. – Обычно они всегда охмуряют смертных. Похоже, ты ей не понравился.

– Да, видно, лицом не вышел! – подтвердил догадку брата Пейн. – Ну да не печалься! Нельзя ведь, чтобы все блага и дары жизни достались одному тебе. Пусть ты и не красавчик, зато очень отважный воин, раз смог завалить такую зверюгу, как Великий Вепрь Севера. Мы тут как раз для него могилку выкопали. Не поможешь тушу столкнуть? Только сперва стрелы повыдёргивай! Боюсь, они тебе ещё пригодятся!

Мигел засмеялся и кивнул, соглашаясь. Слова маленького вздорного пикси развеяли чары Девы Озера, и на душе у него стало легко и светло. После того, как юноша выдернул стрелы из мерзкой туши, они втроём навалились на неё, пытаясь сдвинуть с места, но безрезультатно. Однако, когда к ним на помощь пришел конь Ветер, толкая труп копытами, дело пошло на лад, и огромный кабан рухнул в приготовленную для него могилу. Только сейчас Мигел заметил, что его здоровенные клыки куда-то исчезли.

– Присыплем его земелькой, сверху прикроем дёрном, и будет холмик – что надо! – заявил Бин, сразу принявшись орудовать костяной лопатой, засыпая кабаний труп.

– Я назову этот холм «Холмом Счастливых Червячков»! – в свою очередь сказал Пейн, присоединяясь к работе. – Тут долгие годы будут жить самые счастливые и сытые червячки во всех Запретных Землях!

Но вдруг они оба остановились, пошептались, а потом каждый из них поднял с земли по огромному кабаньему клыку, которые юноша не заметил в траве.

– А теперь прими от нас кое-что в подарок! Мы их специально для тебя приготовили! Будет тебе память о славной битве! – торжественно заявил Бин, но при этом с такой жадностью взглянул на клык в своих руках, что Мигел, заметивший это, не выдержал и опять засмеялся.

– Вы кое о чём забыли, друзья мои. Может, я и отважный воин, но, если бы двое не менее отважных пикси не пришли мне сегодня на помощь, когда я взбирался на камень, бой с кабаном мог бы закончиться куда печальней. Поэтому пусть эти клыки останутся у вас, на память обо мне. Вы, пикси, цените добрую кость, и вам она больше пригодится. А для меня это будет лишним грузом в моих нелёгких странствованиях.

Пейн радостно запрыгал, услыхав эти слова, и (в который уже раз) заработал подзатыльник от старшего брата, который попробовал переубедить Мигела. Но, к своему огромному облегчению, безуспешно.

Пока они препирались, Мигел успел оседлать коня и вскочить в седло. Он, хотя и верил словам Ковентины, продолжал переживать за друга, ведь Кар не возвращался, и рог принца тоже больше не трубил. Похоже, на озере им частично овладели чары, и он перестал замечать время, раз пикси успели выкопать такую глубокую могилу. Тогда где же Кевин? Да и участь Керидвен оставалась для него неизвестной. Одним словом, нужно было спешить. Но перед тем, как отправиться на поиски, он махнул пикси рукой и произнёс: