Игорь Сычев - Запретные земли. Часть 2

– Поднялся-таки, красавчик? – проскрежетала она, не переставая ухмыляться. – Преодолел преграду? Оно-то правда, что я не имею над тобою никакой власти, но прочие в этой пещере мне послушны!

И колдунья взмахнула своей колдовской палочкой.

Тогда стены и пол пещеры задрожали, спугнув летучих мышей, а Кевин почувствовал, что его кто-то крепко схватил за ноги. Он попытался вырваться, и увидел, что корни под его ногами ожили и зашевелились, будто змеи, и две такие змеюки обвили его лодыжки и продолжали ползти выше по ногам. А ведьма, отложив палочку, подняла руку над головой, щёлкнула пальцами, и в руке у неё образовался полыхающий шар, с человеческую голову величиной.

– Позабавилась бы я с тобой подольше, красавчик, да не стану, – промолвила она, не переставая ухмыляться. – Нет настроения. А вот украсить твоими косточками мои чертоги настроение есть!

И она швырнула огненную сферу в юношу. Кевин прикрылся щитом, и он мгновенно покрылся пламенем и раскалился, да так, что принцу пришлось его отбросить. А колдунья, в руке у которой уже светился очередной огненный снаряд, зашлась смехом, приподнялась для удобства, и замахнулась для очередного броска.

Так она и умерла, жутко скалясь от недоброго смеха, пригвождённая мечом к костяному трону. Мерл часто говорил своим ученикам, что меч – это не кинжал и не дротик, и что выпускать его из рук не годится, разве что в самом крайнем случае. И для этого крайнего случая научил юношей, как можно кинуть меч так, чтобы он поразил противника на расстоянии. Его наука пришлась юному принцу в пору. Клинок вошёл в грудь ведьмы по самую рукоять, и сфера выпала из её рук, поджегши корни, покрывавшие пол. Они перестали шевелиться, но юношу держали крепко, и пока Кевин вырывался из их плена, пламя добралось до костяного шкафа с ведьмиными снадобьями, и те в мгновение ока вспыхнули адским пламенем. Трон колдуньи тоже полыхал, но Кевин нашёл в себе смелость подскочить к нему и, обжигая руку, вырвать из груди мёртвой чародейки своё оружие. Ухмыляющийся обгоревший череп качнулся к нему навстречу, будто желая сказать принцу нечто убийственное, но юноша слышал только треск пламени, и чувствовал, что одежда на нём начинает гореть. Тогда он обернулся и стремительно выбежал вон, подхватив на ходу свой щит за рукоять, а вслед за ним из недр ведьминой обители повалил густой чёрный дым.

Кони ждали его внизу, возле обезглавленного трупа фахана. Воина-орла рядом с ними не было. Из пещеры доносились взрывы и треск пламени, а вместе с дымом наружу пробивались огненные языки. И что-то странное случилось с деревьями. Будто они оказались ближе к подножию скалы, чем были раньше. Их корни и ветви теперь ещё больше напоминали конечности мерзких гигантских насекомых. Но стояли они недвижно. Догадки принца подтвердил Вихрь.

– Тут такое творилось, хозяин! Мы прикончили фахана, а ты поднялся наверх, и зашёл внутрь пещеры. И тут вдруг весь лес ожил и стал надвигаться на нас, как стая огромных пауков! Нам бы точно конец, но мы увидали вспышку в ведьмином логове, и подумали, что ты погиб, но деревья вдруг замерли, а потом и ты появился. Так что позволь поздравить тебя с победой!

– Победу мы будем праздновать тогда, когда отыщем Мигела! – ответил принц, вскакивая в седло. – И поможем ему прикончить ту клыкастую тварь, которая гонится за ним по здешнему лесу. Скачи вслед за ним и как можно быстрее, мой верный друг!

– На помощь Мигелу поспешил крылатый воин, – успокоил принца Серогривый. – Он сразу покинул нас, как только деревья замерли, а из пещеры повалил дым. Но ты прав! Пока клыкастый враг жив, праздновать победу рановато. Надеюсь, дымовой столб не привлечёт к нам внимания других ведьминых слуг!

Ни отважный конь, ни прочие его спутники так никогда и не узнали, что его опасения были верными. Когда воин-орёл Немглан взмыл в небеса, он, перед тем как ринуться на помощь к Мигелу, решил осмотреть окрестности, и увидал трёх волколаков, несущихся с севера на помощь к своей хозяйке. Это были лучшие воины-разведчики из всей стаи, на целые сутки опередившие своих товарищей, получивших тревожные известия. Немглан встретил их на склоне горы, и вступил в неравную схватку. Он убил одно из чудовищ, но и сам получил ранение. Бой продолжался долго, и неизвестно, остался ли бы Немглан в живых, не появись из леса Белый Олень, который в мгновение разорвал своими золотыми рогами двух других нападавших. Его прекрасная корона окрасилась чёрной кровью, а Немглан склонился перед ним в глубоком благодарном поклоне. Но драгоценное время было потеряно, рана мешала золотому орлу взлететь, и так вышло, что Мигел-Ибериец остался один на один с лютым гигантским вепрем.

Когда погоня только началась, Мигел пытался стрелять в преследующего его вепря, но очень скоро понял, что это бессмысленно. Стрелы отскакивали от щетины, не нанося чудовищу ни малейшего вреда, а та, что вонзилась вепрю в рыло, только разозлила его ещё больше, но ничуть ему не повредила. Мигел целил вепрю в глаза, но скачка была бешеной, и попасть в такую сложную мишень, как маленькое кабанье око, стрелку не удалось. А Фахана и вовсе не было видно, и юноша тешил себя надеждой, что одноногий великан просто сильно отстал.

Хуже всего было то, что Мигел не слишком хорошо понимал, куда они скачут. Самой широкой и удобной была та тропинка, по которой они пришли к скале на рассвете, и которой пользовалась колдунья. Но она вела к поляне, на которой рос зачарованный куст. А те маленькие и заросшие тропки, которые иногда появлялись по бокам, могли завести неизвестно куда, и уж скакать по ним было точно очень рискованно. От Кухулина и Кара в данном случае проку было мало, поскольку пёс едва поспевал за конём и всадником, а ворон кружил в вышине и что-то кричал, но Мигел, оглушенный стуком копыт и рёвом кабана, не мог разобрать ни слова. Наконец он решился и резко повернул коня направо.

Ветер был молодцом. Он не споткнулся о торчавшие отовсюду корни, ловко перемахнул через перегородивший тропу древесный ствол, и, хотя ветви несколько раз больно хлестнули всадника по лицу, всё кончилось хорошо. Они вновь выскочили на куда более широкую тропку, а кабан заметно отстал. И только когда через мгновение Мигел оказался на поляне, посреди которой рос роскошный куст бузины, ибериец понял, что колдовской лес сыграл с ним злую шутку.

Куст рос на прежнем месте, и был точно таким, каким друзья оставили его на рассвете, вот только добрался он до него очень быстро. Но Мигел понимал, что это к лучшему. Видимо, Кевину пока не удалось разделаться с колдуньей, чары её не развеяны, и теперь он уведёт своих преследователей куда подальше, пока принцесса не приняла человеческий облик. Преследователей или преследователя? Фахана было не видно и не слышно. А вот кабан с диким рёвом выскочил на поляну, и Мигел, выпустив в него очередную стрелу, вновь погнал коня по лесной тропе, на этот раз – в сторону Проклятого Камня.