Леонид Дроздов - Квантун

Господа из сыскного отделения быстро сообразили, что дело ничего хорошего не сулит – преступников поймать им вряд ли удастся, – поэтому придумали оригинальный вольт: стали ссылаться на то, что территория железнодорожных путей, а равно и самого железнодорожного вокзала, подведомственна особому отделению – жандармскому полицейскому управлению железных дорог. Дескать, они отвечают за безопасность и благополучие пассажиров, они и обязаны ловить этих неуловимых подлецов. Те, разумеется, от таковой перспективы решительно отказались, указав сыщикам, что искать преступников – их, сыщиков, прямая обязанность.

Конфликт между правоохранителями затянулся и разрешаться не торопился, что позволило мазурикам безнаказанно продолжать свою гнусную деятельность. Тем временем ни одно из полицейских отделений не удосужилось оповестить население о вокзальных карманниках. Сколько ни просил Антон Федорович пристава Бульварного участка расклеить соответствующие объявления, никаких действий со стороны стража порядка не последовало. «Не наша теперича забота», – был письмоводителю ответ.

Но отчего же, спросите вы, все решили, что господ и дам обкрадывает непременно шайка? Ведь ни одного подозреваемого не задержано, так, может быть, резонно заметите вы, это вовсе и не шайка, а один единственный человек? Тем паче трудно представить, чтобы несколько лиц орудовали столь мастерски в одинаковой степени. Такой гипотезы придерживался, в частности, не имевший никакого отношения к сему делу Воскресенский. Он настаивал на уникальности вора, пока однажды его не переубедил собственный письмоводитель, коллежский секретарь Горский, увлекшийся этим трудным, но интересным делом с головою.

Антон Федорович начал с того, что внимательно перечитал копии каждого заявления о краже на железнодорожном вокзале, оригиналы которых сносились в сыскное отделение. Все заявления были очень похожи, содержали одинаковые детали, поэтому необходимо было их систематизировать и выявить некую закономерность. Этой работой наш молодой чиновник Министерства юстиции и занялся, благо иными поручениями обременен не был.

Получилось вот что.

Всего заявлений насчиталось 73 (!). Первое заявление поступило 24 апреля сего года, последнее – третьего дня, то есть 29 июня. Таким образом, статистически кражи на киевском вокзале совершались каждый день. Практически же бывали дни, когда таковых не случалось, а, быть может, и случалось, потому как некоторые горожане в полицию не верят, а следовательно, не желают обращаться к ней за помощью. При любом исходе дней, когда заявлений не поступало, оказалось 22, что немало.

Дальше – еще интереснее.

За те 46 дней, в которые совершались преступления, кражи распределились в следующем количестве: одна кража была зафиксирована в 27-ми днях, две – в 14-ти, три соответственно трижды, четыре – единожды. Наибольшую активность мазурики проявили в светлый праздник Вознесения Господнего – в полицию поступило сразу пять заявлений. Таким образом, в 19-ти из 46-ти днях карманники не ограничились одной кражей, а предпочли продолжить эскападу, невзирая на увеличенный риск быть уличенными.

Из всего вышеоткрывшегося коллежский секретарь Горский вывел гипотезу о шайке преступников, промышляющих воровством на железнодорожном вокзале. Один человек, размышлял письмоводитель, каким бы великолепным карманником он ни был, не смог бы незамеченным обокрасть сразу пятерых и даже четверых человек подряд. Однако, как и всякая гипотеза, гипотеза Антона Федоровича требовала безусловного доказательства. Для этого чиновнику Министерства юстиции требовалось установить физическую невозможность совершения нескольких краж кряду одним предполагаемым лицом. В сих целях Антону Федоровичу пришлось вновь внимательно перечитать ⅔ заявлений потерпевших.

В первую очередь Горский просмотрел заявления за дни, на которые приходилось наибольшее количество краж. К великому разочарованию, ни в день Вознесения Господнего, ни в иные дни ничего интересного так и не обнаружилось. Перелистывая страницы последних показаний с «двойными» кражами, коллежский секретарь мысленно смирился с тем, что доказать многоликость преступника ему не удастся. Вдруг что-то заставило его вернуться к предыдущему документу. Некие господа Н. и X. были обворованы примерно в одно и то же время: с прибытием одного и того же поезда. Разумеется, оба несчастливца могли стать жертвой одного человека поочередно, но цепкий на слова Антон Федорович твердо углядел в представленных заявлениях диссонанс. Устройство киевского железнодорожного вокзала предполагало разделение пассажиров по прибытию и отправлению, стало быть, распределяло потоки по разным корпусам здания. Между тем в своем заявлении господин Н. упоминает о том, что лишился золотых часов с шатленом, когда провожал на вокзале товарища, а господин Х., навсегда распрощавшийся с бумажником, и вовсе никогда доселе в Киеве не бывал. Таким образом, господин Н. в момент кражи находился в зале отправлений, тогда как господин Х. – в зале прибытий. Появился более чем весомый аргумент в пользу мультиреусной версии.

Итак, письмоводитель Антон Федорович Горский фактически доказал, что на киевском железнодорожном вокзале промышляют как минимум двое первоклассных карманников. Этим выводом он поделился со своим шефом – судебным следователем Кондратием Яковлевичем Воскресенским, который также стал проявлять интерес к столь резонансному разбирательству. Их высокородие прекрасно отдавал себе отчет в том, что рано или поздно дело о вокзальных мазуриках окажется у него на столе. Так почему бы не предвосхитить события и не заняться им уже сейчас? Тем паче талантливый Горский выкладывал на блюдечке все необходимые сведения и, что главное, был ближе других к разгадке.

Доводами своего письмоводителя статский советник недальновидно поделился с членами Окружного суда, один из которых по секрету поведал Воскресенскому страшную тайну: Горский заинтересовал самого председателя, который много наслышан о молодом самородке и который не возражает и даже благоволит Антону Федоровичу на досрочный перевод в старшие кандидаты с дальнейшим исправлением должности судебного следователя.

Кондратия Яковлевича едва не хватил сердечный удар. Конечно, до него доходили подобные слухи. Однако одно дело слухи, и совсем другое – их подтверждение из уст одного из уважаемых членов Окружного суда. Насколько престижно звание старшего кандидата на судебные должности и какие оно открывает перспективы довольно подробно описано нами ранее, поэтому не станем на сим зацикливаться и повторяться. Скажем лишь, что во многом это обстоятельство подвигло Воскресенского обратиться за помощью к влиятельному господину .