Александр Косарев - Глаз Лобенгулы

Телохранитель (а именно в этом качестве, похоже, и служил немец) что-то резко выкрикнул, и гул голосов начал понемногу стихать. Пока Вилли тормозил возбужденную толпу, подоспели и мы с Игги. О чем велись переговоры, я не понимал, но, пристроившись за спиной Игги, бдительно наблюдал за настроением рабочих и правую руку на всякий случай держал поближе к пистолету: близость такого количества недружественно настроенного народа сильно действовала на нервы. Вдруг из неуклюжей постройки выбежали два человека в противогазах, один из которых направился прямо к нам.

— Мистер Лау, — обратился он к владельцу фабрики, сняв противогаз и судорожно вытирая платком вспотевшее лицо, — боюсь, наши проблемы только начинаются! Из-за обрыва троса загрузочный ковш упал на магистральный трубопровод, и тот лопнул. Трубу подачи цианида тоже задело…

— Сколько вылилось? — нахмурился Лау.

— Литров двести, не меньше. К счастью, большая часть реагента попала в приямок сливной решетки, и ее оттуда можно будет откачать, а вот с остальным хуже: не менее пятидесяти литров вместе с паром рассеялись по всему цеху. Разумеется, я сразу объявил тревогу, вызвал пожарную машину, всех вывели на улицу… Думаю, надо поскорее промыть поврежденное оборудование, после чего приступить к его ремонту.

— Сколько пострадавших?

— Пока трое, — понизил голос докладчик. — Двоих зашибло ковшом, а одному обожгло ноги струей пара. Всем уже оказывается помощь в лазарете.

— Цианид… — непроизвольно вырвалось у меня. — Это что, цианистый калий?

— Натрий, — оглянулся Игги. — Мы используем цианистый натрий.

— Так его не водой надо смывать, — недоуменно пожал я плечами, — а удалять с помощью «острого» пара. А вот всем сотрудникам, наоборот, лучше немедленно обмыться под большим потоком воды. Не дай бог, кто-нибудь случайно слижет с руки пот — скончается на месте!

— Займитесь этим, Ван Броуден, — распорядился поддержавший меня Игги, — и не жалейте пара, благо у нас его сейчас в избытке.

Разом восстановивший самообладание инженер, жестикулируя и громко ругаясь, принялся сбивать толпу в некое подобие походной колонны. Наконец все рабочие, дружно вздернув руки, затрусили в сторону стоявшей метрах в ста от нас треноге водокачки.

— Броуден пообещал за хорошую помывку по двадцать рэндов каждому, — прокомментировал сцену Игги. И тут же вздохнул: — Эх, одни проблемы с этим цехом, сплошные убытки.

Мне вдруг нестерпимо захотелось помочь Игги в устранении последствий аварии. То ли из-за внезапно вспыхнувшего чувства к его дочери, то ли из-за присущей любому советскому инженеру привычки быть универсальной затычкой каждой бочке.

— Жидкость из приямка, — решительно поднял я брошенный противогаз, — начнем откачивать прямо сейчас, причем в обычный мусорный бак. А потом разберем завал и заварим трубопровод.

Через десять минут, потраченных на переодевание, я на пару со вторым сменным инженером приступил к ликвидации аварии. Цианистые соединения — штука, конечно, опасная, но в противогазе, резиновых сапогах и перчатках можно было чувствовать себя почти в безопасности. Подкатив пластмассовый мусорный бачок к сливной яме, мы принялись откачивать из нее ядовитый раствор с помощью двух обрезков пластиковых трубок, найденных на территории фабрики. Одновременно краем глаза я отмечал условия труда южноафриканских рабочих. Увиденное меня, мягко говоря, покоробило: казалось, инженер по технике безопасности в этот огромный ржавый ангар никогда не заглядывал. Всё было устроено наспех и крайне непродуманно. Перевозка породы осуществлялась через весь цех, а технологические трубопроводы не были прикрыты даже элементарными кожухами.

Обернувшись в сторону центрального входа, я увидел, что Игги тоже зря время не терял: у ворот вовсю уже суетились ремонтники в желтых робах, тарахтел колесный трактор, двое рабочих разматывали железную цепь…

Словом, через три часа аврального сумбура были устранены не только основные поломки, но и проведена тщательная очистка забрызганного цианидом оборудования. Переодетые в свежие комбинезоны рабочие нестройными группами возвращались после душа к своим рабочим местам.

Обратный путь в Литлтаун помню довольно смутно. Свистел ветер сквозь приоткрытое стекло, убаюкивающе гудел двигатель, непрерывно говорил с кем-то по радиотелефону Вилли, и лишь Кундуро время от времени сипло покашливал, вырывая меня этим резкими звуками из сонной купели. Вкатились мы прямо в гараж. Сколь ни сильно я утомился за день, но всё же отметил про себя его недюжинные размеры: в одни только ворота запросто могли въехать две машины одновременно. Однако внутри транспортных средств оказалось не так много: наш «лэндровер», парочка небольших разноцветных авто да старинного вида открытый двухцветный кабриолет.

— Сейчас у нас будет вечерний пикник, — громогласно объявил неутомимый хозяин, — жареный барашек, французское вино и танцы при кострах! На переодевание и умывание даю двадцать минут, не более!

«Боже, какие еще костры, какие танцы? — едва не простонал я, поднимаясь по лестнице. — Сейчас бы пожевать горбушку хлеба да на боковую…»

Повернув к своей комнате, я вдруг заметил стоящую в тени ниспадающей вдоль окна шторы давешнюю горничную.

— Добрый вечер, господин Алекс, — поприветствовала она меня довольно изящным поклоном.

— Да никакой я тебе не господин, называй меня просто Сашей. А чего ты здесь, кстати, прячешься? — вяло поинтересовался я. — Есть вопросы? Так заходи, обсудим.

— Вопросов нет, — сверкнула девушка в полутьме зубами. — Просто молодая хозяйка, узнав, что вы вернулись, послала меня поухаживать за вами…

— Поухаживать? — изумился я. — Но я не маленький ребенок!

— Да вы не беспокойтесь, я просто помогу переодеться. Мисс Найтли думает, что чем-то вам досадила, вот и хочет сделать приятное.

С этими словами негритянка энергично подтолкнула меня к ванной комнате, буквально силой стянув на ходу майку и рубашку.

— А гардероб-то ваш совсем не богат, — осуждающе заметила она, пока я принимал душ. — Вы что же, на один день разве приехали?

— Вообще-то, планировал на пару дней, не больше…

Приятные ощущения от прохладных струй и свежего белья изрядно взбодрили, и предстоящий пикник уже не пугал так, как минутами раньше.

— Ангра, нет! — вскричал я, увидев, что служанка комкает мою грязную рубашку, в кармане которой всё еще лежала фотокарточка Найтли. — Оставь, я ее сам потом постираю!

Увы, я опоздал: клапан левого кармана уже открылся, и светлый бумажный квадратик плавно спланировал прямо к ногам Ангры.

— Ой, да это же мисс Найтли скачет на своем Фандоре! — ахнула она.