Нелли Шульман - Вельяминовы. Начало пути. Книга 3

Волк покраснел. «Да знаю я все, — устало сказала Марфа, и отпила вина из серебряного бокала, что стоял рядом с ее рукой. «А Констанца где?»

— В Дептфорде осталась, — Николас повертел в руках шпагу. «Она хотела поговорить с Джоном, но тот, — мужчина усмехнулся, — вряд с кем-то будет сейчас встречаться».

— Ну да, ну да, — рассеянно сказала женщина, барабаня нежными пальцами по мраморному подоконнику. «Закат сегодня красивый, — добавила она, — только все равно — осень скоро, туман уже по утрам ложится».

— Если бы он знал, — упрямо сказал Волк, — он бы вызвал меня. Вот завтра я ему все и скажу, и будем драться. Тебе, Николас, еще Мэри и Генри домой привезти надо, ты один знаешь — где они, тебе нельзя умирать».

— Вы вино-то пейте, — велела Марфа, — я красное не люблю, это из тех, Майкл, что ты привез.

Она вдруг повернулась и пристально посмотрела на Николаса: «Ладно, утро вечера мудреней. Встанете пораньше, и решите — что делать».

— Если кто-то убьет Джона, то король…, - начал Николас.

Марфа закатила глаза, и, оторвавшись от подоконника, разлила остатки вина: «Вот когда убьет, тогда и будем это обсуждать. А пока, — она посмотрела на мужчин, — спать идите, прямо сейчас. Хоть у адмирала спросите, он на своем веку много раз на дуэлях дрался — надо хорошо отдохнуть».

Волк потер руками лицо: «И вправду, я зеваю уже. Ну вот, — он потрепал Николаса по плечу, — завтра поднимемся и все решим. Можем и вместе туда, в Ричмонд-парк поехать».

— Он сказал, без секундантов, — Николас тоже зевнул. «Ну да ладно, на месте разберемся».

— Вы спите спокойно, — ласково сказала Марфа, провожая мужчин глазами. Повернувшись к окну, она увидела, как от пристани усадьбы отходит лодка. «Вот и славно, — шепнула Марфа, и, услышав легкое шуршание, повернула ключ в двери, что вела в опочивальню.

— Дядя Питер и адмирал уехали. Бабушка, — испуганно спросила Белла, — а вдруг не получится?

— А почему должно не получиться? — удивилась Марфа и прищурилась: «Что это там за щенок бегает, по двору?»

— Питер привез, — вздохнула девушка. «Он от Цезаря, на корабль Николасу. Бабушка, а если Джон…»

— Никаких «если», — ворчливо отозвалась Марфа. «Садись, — она отодвинула изящный, золоченый стул, — в карты поиграем, незачем тут стоять, и болтать. Как решили, так и сделаем. Вина себе налей, — она указала на полупустую бутылку белого бордо.

— А красное вино допили, — Белла стала тасовать колоду.

— Вот и хорошо, что допили, — Марфа встряхнула бронзовой головой и, чуть улыбнувшись, приняла свои карты.

Марфа проснулась еще до рассвета, и, взглянув на серый туман за окном, быстро одевшись в мужской костюм, свернула волосы в узел. Осторожно нажав на ручку двери, она зашла в соседнюю опочивальню и неслышно взяла шпагу с золоченым эфесом, что лежала на персидском ковре у кровати. Николас даже не пошевелился. Марфа посмотрела на племянника и одними губами сказала: «Все будет хорошо».

— Мистрис Мак-Дугал спит еще, — Белла, тоже в бриджах и камзоле, стояла, облокотившись на голову бога Ганеши.

— Да все спят, — отозвалась Марфа и передала внучке шпагу. «Не тяжелая она тебе будет?»

Белла взвесила клинок на руке и помотала головой: «В самый раз, я же высокая. Бабушка, а почему все спят?»

— Потому, что рано, — недоуменно пожала плечами Марфа, открывая парадные двери. На дворе было зябко, и она, закутавшись в короткий плащ, вывела лошадей из конюшни.

Белла вскочила в седло и два всадника, выехав из ворот усадьбы Кроу, погнали быстрой рысью на запад. Солнце еще не вставало, и Белла вдруг подумала: «Правильно. Нельзя, чтобы Николас дрался. И вообще, они с Констанцей любят друг друга, разве Джон этого не понимает? Николас мой брат, если бы я была мужчиной, никто бы и слова не сказал, если бы я захотела драться на дуэли вместо него».

— Я тебя тут, на холме подожду, — сказала Марфа, когда они уже подъезжали к входу в Ричмонд-парк. «Если что, ты не волнуйся, я обратно сама доберусь».

— Джон меня не убьет, — девушка спешилась и твердо сжала губы.

— Не убьет, — согласилась Марфа, привязывая лошадей к дереву. Белла подозрительно посмотрела на легкую улыбку женщины. Изумрудные, прозрачные глаза взглянули на нее, и Марфа подтолкнула внучку: «Иди, иди, слышишь — копыта стучат. Это твой муж уже приехал, с той стороны.

Джон потрепал по холке своего жеребца и велел: «Жди!». «Такой туман, не зги не видно, — пробормотал мужчина, идя к сторожке. Вокруг было пустынно, мокрая, в росе, зеленая трава, шуршала под ногами. «Даже птицы еще не начали петь, — подумал он, сбрасывая плащ.

«Зябко как, — он подышал на руки и остановился — высокий человек, в темном камзоле и белой рубашке, едва виднеясь в серой дымке, быстро спускался к ручью.

— Это не капитан Кроу, — подумал Джон. «Тот выше и плечи у него гораздо шире. Это…»

Человек остановился поодаль и, встряхнув головой, скинул большой, берет. Темные косы упали на спину и Джон, стиснув зубы, сказал: «Ты что тут делаешь?»

— Я пришла с тобой драться, — сказала жена, поднимая шпагу. «Я сестра Николаса, я имею полное право его заменить, как это принято».

— Я не буду с тобой драться, — он посмотрел в зеленые, разъяренные глаза. На белых щеках девушки играл легкий румянец. «Езжай домой, — он отвернулся, и услышал холодный голос:

«Трус! Ты сам боишься, любви и другим не позволяешь любить! Дважды трус!»

— Ах, ты! — он, сам не понимая, что делает, потянулся за своей шпагой. Клинки скрестились, и Белла высокомерно улыбнулась: «Тебе со мной не равняться, герцог Экзетер!»

Они закружились на поляне и Джон подумал: «Она и вправду — отлично фехтует. Смотри-ка, шпагу Ворона взяла. Какая она красавица все-таки. Она меня сейчас загоняет — она младше и выше. Ничего, — он сделал выпад и вдруг услышал что-то далекое, давнее, из детства.

Золотоволосый, изящный мужчина потрепал его по голове: «Отлично, Джованни. И помни — это хорошо, что ты маленького роста. Маленькие — они в бою быстрее и поворотливей, пока твой противник поймет, что намерен делать, ты уже раза три его проткнешь шпагой».

— Вы так искусно фехтуете, синьор Маттео, — восторженно сказал мальчик, умываясь.

Ореховые, красивые глаза телохранителя вдруг погрустнели: «Меня отец мой покойный учил, Джованни. А он — таким воином был, каких сейчас и не встретишь. Помнишь, мы с тобой о римлянах читали, когда они осадили крепость в Святой Земле, и ее защитники решили умереть, но не сдаться в рабство?

— Да, — сказал мальчик, подняв темноволосую голову, — они убили своих жен и детей, а потом — и самих себя, чтобы умереть свободными. Таким был ваш отец, синьор Маттео?

— Да, — тихо ответил мужчина. «Да, Джованни».

— Кто, — тяжело дыша, спросила Белла, — тебя учил этому выпаду?