Нелли Шульман - Вельяминовы. Начало пути. Книга 3

— Из-за денег, — тонкие губы Энни презрительно усмехнулись. «Мне дочка капитана Рэдклиффа ну, главы совета, по секрету сказала, что богаче папы Майкла там никого нет, он очень, много золота вложил в поселение».

— Хоть бы он им подавился, — пожелал Александр, — золотом этим.

Мальчик еще раз посмотрел на высокую, мощную ограду деревни, и, пройдя по узкой тропинке вглубь леса — засвистел.

Кусты раздвинулись, и высокая, смуглая девушка в кожаной, расшитой бисером юбке, неслышно оказавшись рядом с ним, требовательно, на медленном, с акцентом английском, спросила: «Принес?»

— А как же, — ухмыльнулся Александр, и, порывшись в кожаном мешочке, что висел у него не шее, рядом с крестом, протянул девушке, — лет пятнадцати по виду, — записку.

Перья, украшавшие гладкую, черноволосую голову, задрожали, и девушка, спрятав свернутую бумагу, выдохнула: «Спасибо!»

— Да было бы за что, — пробурчал Александр.

— От моей матери твоей матери, — церемонно кланяясь, сказала девушка, протягивая ему два мешочка. «Та, что пахнет сладко — до, та, что неприятно — после. Твоя мать поймет.

Спасибо, — она протянула изящную, расписанную соком ягод руку, и Александр, склонившись над ней, улыбнулся: «Рад был помочь, мисс Покахонтас».

Девушка проводила взглядом его темную голову, и стройную спину в белой рубашке. Она вытащила записку, и, поцеловав ее, прошептала: «Ну и пусть, пусть выгоняют, уйду к нему, и все!»

— Вечно любящий тебя, капитан Джон Смит, — медленно, по складам прочла она, и, опустившись на траву, приложив бумагу к щеке — застыла, слушая пение птиц.

Полли проснулась от солнечного луча, что бил ей прямо в глаза. Ставни были распахнуты, и она, не поднимаясь с постели, опираясь на локоть, взглянула в сторону маленького огорода, что был разбит под окнами.

— Надо будет отсюда семена взять, — подумала Полли. «Овощи местные уж больно хороши, и в Англии, наверняка, приживутся. Спасибо Покахонтас, не дает нам с голоду умереть. И травы принесла те, что я просила, спокойнее как-то, когда они под рукой. — Полли взглянула на холщовые мешочки, что лежали в плетеной корзине.

В чистой, скромной комнате пахло свежестью, и немного — розами. Полли потянулась и замерла — ребенок ворочался. «Есть хочешь? — усмехнулась женщина, положив ладонь на аккуратный, круглый, небольшой живот. «А вот его преподобие тебе бы сказал, — кто не работает, тот не ест!»

Дитя забило ножкой и Полли, тихо рассмеявшись, закинула руки за голову. «А все почему? — спросила она у живота. «Потому что мама и папа были неосторожны. Ну, и еще будут, конечно, года так через два, — женщина зевнула, и поднялась с постели.

— Еще хорошо, что затягиваться пока можно, — пробормотала она, умывшись, туго шнуруя простое, коричневой шерсти платье. «Ну, ничего, скоро твой папа приедет, и заберет нас отсюда — всех. А твою тетю Мэри я лично посажу на корабль, что бы она там ни говорила».

Александр, постучавшись, просунул голову в дверь и весело сказал: «Завтрак готов!»

Полли оглядела небольшую кухню и усмехнулась: «Я смотрю, твое предприятие с записками приносит свои плоды». На деревянном столе красовалась глиняная миска с орехами, и еще одна — с вареными, дымящимися початками кукурузы.

— Интересно, — Полли наклонилась и поцеловала сына в щеку, — что ты будешь делать, когда мисс Покахонтас и капитан Смит обвенчаются?

— Во-первых, мама, — Александр обгрыз крепкими зубами початок и принялся за второй, — мы до той поры отсюда уедем, слава Богу, а во-вторых, — они не обвенчаются. Покахонтас — дочь их самого главного вождя, как его там зовут…, - мальчик наморщил лоб.

— Вахунсонакок, — без запинки произнесла Полли и сын потрясенно сказал: «Вот это да!»

— Ну вот, — Александр потянулся за отваром из ягод, — отец никогда в жизни не разрешит ей креститься, понятное дело. Конечно, — со значением прибавил мальчик, — она может сбежать к капитану Джону…, Он послезавтра отплывает, кстати, идет на север, разведывать новые гавани. А когда дядя Николас вернется? — грустно спросил мальчик. «Я уже в Англию хочу».

— Скоро, — Полли ловко лущила орехи. «Давай-ка, убирай со стола, где ты там сегодня, у рыбаков?»

Александр кивнул и ехидно добавил: «Пойдем, дядя Майкл вон — уже принялся за свое, на все поселение его слышно».

Полли взяла заступ, что стоял на крыльце, и сказала сыну: «Я потом буду у тети Мэри, помогу ей со стиркой, так что сам тут хозяйничай, ладно?»

— Слушаюсь, ваша светлость! — шутливо поклонился сын, и женщина, шлепнув его пониже спины, сказала: «Иди, хоть рыбы сегодня на нашу долю перепадет».

На церковном дворе было многолюдно. Полли окинула взглядом женщин, что стояли отдельно от мужчин, и, вздохнув, решительно поправив чепец, — шагнула к ним.

— А вы пополнели, миссис Полли, — сладким голосом сказала Джоан Рэдклифф, жена главы совета поселения. «Вроде бы и еда у нас не такая богатая, а все равно…, - женщина улыбнулась и поджала губы.

— Миссис Рэдклифф, — сердито заметила Полли. «Я хочу послушать его преподобие — он так прекрасно, так искренне проповедует!»

Кузен был в безукоризненном, черном камзоле, украшенном рядом блестящих, медных пуговиц. Полли взглянула на его белоснежную рубашку и одними губами прошептала: «Хоть бы ты в аду сгорел, мерзавец!»

— И вот, братья и сестры, — нежным, ласковым голосом сказал его преподобие, — вспомним послание апостола Павла к фессалоникийцам. Майкл на мгновение закрыл большие, красивые лазоревые глаза, и Полли подумала:

— Что это Ник говорил? Их в детстве только мать различала и наш отец покойный, сэр Стивен и тот — путал. Немудрено, у них почерк даже одинаковый, и вообще — кто угодно их друг за друга примет. Ну, не я, и не Мэри, понятное дело, — она опустила голову, скрывая мимолетную улыбку.

— Ибо вы сами знаете, как должны вы подражать нам; ибо мы не бесчинствовали у вас, — проникновенно сказал священник, — ни у кого не ели хлеба даром, но занимались трудом и работою ночь и день, чтобы не обременить кого из вас. Не потому, чтобы мы не имели власти, но чтобы себя самих дать вам в образец для подражания нам. Ибо когда мы были у вас, то завещали вам сие: если кто не хочет трудиться, тот и не ешь.

— Поэтому, братья и сестры, — Майкл возвысил голос, — не суетными развлечениями надо заполнять свой досуг, а лишь только чтением Писания и работой на благо нашего поселения, дабы оно процветало и росло, во веки веков, аминь. Идите же, и трудитесь, братья и сестры, и, да пребудет с вами Господь, — Майкл перекрестил толпу и люди, переговариваясь, двинулись из ворот за ограду поселения.

Полли украдкой посмотрела на белоснежные, холеные руки кузена, и, вскинув на плечо заступ, весело сказала женщинам: «Пойдемте, займемся сорняками!»