Сергей Самаров - Прыжок через пропасть

— Высокого рыцаря в аварских доспехах. Он приехал на турнир один, только в сопровождении оруженосца. Рыцаря легко заметить по фигуре, а оруженосца по длинному кнуту, которым он вышибает из седла любого рыцаря лучше, чем другой рыцарь копьем.

Аббио взглянул на юношу с понимающей хитрецой, из чего Лют сделал вывод, что эделинг совсем оправился после навязчивого знакомства с петлей.

— Ха! Ты же бодрич, и тебе нужен твой князь Годослав?

— Ты знаешь его? — осторожно поинтересовался Лют.

— Конечно. Только, кроме меня, эделинга Видукинда да князя Бравлина, никто, мне кажется, не знает, что Годослав скрывается под именем аварского князя Ратибора. Даже Сигурд, хотя сегодня стоял в пяти шагах от него, не узнал князя. Будь и ты осторожен, чтобы не выдать своего господина. Думаю, у него есть причины, чтобы прятаться…

Разведчик в раздумье покачал головой…

— Сигурд уже знает, что Годослав здесь. К нему отправлен гонец от старого герцога Гуннара, и гонца этого не сумели перехватить наши посты. Значит, Сигурд будет искать Годослава.

— И «датский коршун» тоже в округе вьется… Это совсем плохо для твоего князя. Что знает Сигурд? Знает, что Ратибор и Годослав одно лицо?

— Знает только одно — что Годослав в Хаммабурге и хочет встретиться с Карлом. И всеми силами постарается ему помешать.

— Не надо было Сигурду так со мной поступать, не надо было… Здесь не Дания, здесь я имею власть большую, чем он. А если уж решился на убийство, следовало подобрать профессионалов, а еще лучше, все решить самому в честном поединке. Поехали. Мне пришла в голову интересная мысль. Я, кажется, знаю, что делать и как выручить твоего князя…

И Аббио вскочил на коня позади Люта. Обхватив сильными руками тонкий торс юноши, и, взяв в руки повод, Аббио уверенно направил коня прямо в чащу леса, впрочем, не слишком сильно подгоняя, потому что выбрал он петляющую тропу, которой обычно пользовались только пешие. Но уже через короткое время лес поредел, они пересекли поляну, заросли кустарника и выехали на дорогу, по которой к городу двигались опоздавшие к началу турнира саксы из дальних мест. А уже через несколько минут въехали в ничем не огороженный лагерь посторонних рыцарей.

— Извини уж, сначала заедем ко мне в палатку. Годослав подождет. Он старается меньше показываться на людях, поэтому я думаю, мы легко найдем его.

Палатка Аббио была тоже черной, как и вся его одежда. Очевидно, это был любимый цвет эделинга. Лют отдал повод какому-то человеку, похоже, слуге, испуганно вытаращившему глаза при виде Аббио и Люта.

— Мой господин…

Аббио поднятой рукой остановил слова и посмотрел на траву под ногами. На траве отчетливо виднелись пятна крови.

— Принесли моих людей? — спросил эделинг, просчитав возможную ситуацию.

— Да, мой господин.

— Что с ними?

— Оба легко ранены.

— Легко?

— Да. Удары мечей пришлись по касательной. Это скорее порезы, чем ранения.

— Странно… — Аббио задумался на пороге.

— Ничего странного, — спокойно сказал рассудительный не по годам Лют.

Аббио повернулся к нему, молча ожидая продолжения.

— Если бы их убили, то кто сказал бы, что на тебя напали франки?

— Ха… — коротко засмеялся эделинг. — Ты верно мыслишь. Это еще одно доказательство непричастности Карла. И уж тем более графа Оливье. Я всегда относился к нему с уважением, и мне прискорбно было бы услышать, что Оливье способен на подлость. Ты молодец, Лют… Не будь у тебя другого господина, я с удовольствием пригласил бы тебя на службу к себе. Если случай заставит тебя искать службу, не забывай нашего знакомства. Я буду твоим покровителем.

И Аббио, не дожидаясь ответа Люта на полуприглашение, вошел в палатку. Лют последовал за ним.

В палатке лежали на подстилках два раненых сакса. Рядом с ними, присев на корточки, накладывал на ранения широкие листы подорожника Далимил.

— Ты что здесь делаешь, Лют? — удивился, обернувшись, плеточник.

— Этот человек спас меня от виселицы. А ты кто такой, чтобы спрашивать в моей палатке? — грозно спросил Аббио, не рассмотрев в полумраке лица незнакомца.

— А я нашел на дороге твоих людей, и доставил в лагерь. И теперь пытаюсь оказать им помощь. Раны пустяковые, скоро заживут…

— Прости нас, мой господин, — сказал один из раненых, пытаясь приподняться на локте. — Мы не ожидали нападения от франков, и потому оказались неподготовленными и не смогли защитить тебя.

— А от людей Сигурда вы ожидаете нападения? — сердито ответил Аббио вопросом на вопрос.

Далимил встал, понимая, что Лют принес новости.

— Никогда не думал, что на свете так много народа живет… — с широко разинутым ртом глазел по сторонам Барабаш.

— А ты в сражении ни разу разве не был? — поинтересовался Ставр.

— Так то вой — воев всегда должно быть много, а тут всякие… Никогда не думал…

Волхв добродушно усмехнулся.

— Ты бы лучше котомку с плеч снял и взял в руки. Не каравай хлеба несешь… А люди всякие бывают. Лихих отовсюду тоже набралось — не приведи Свентовит!

Ставр и Барабаш разминулись с Лютом в городских воротах, где толпа не давала людям пройти нормально ни в одну, ни в другую сторону, и приходилось протискиваться, работая локтями. Едва волхв со стрельцом буквально проломились в город и углубились в улицу, разведчик выехал с другой стороны. Ему, всаднику, выбраться через ворота было еще тяжелее, и потому Лют продвигался медленно. Вздумай

Ставр по природному любопытству или по какой-то еще причине обернуться, с высоты своего роста он обязательно заметил бы юного разведчика. А была бы возможность у Люта глазеть по сторонам, а не искать щель в толпе, чтобы протиснуться вперед, он тоже увидел бы возвышающуюся над другими людьми голову. Тогда бы Аббио ждала позорная для эделинга смерть в петле, а весь толпящийся в Хаммабурге народ — страшная резня. Только случай повлиял на дальнейшие события и не дал совершиться большому злу.

Так, не получив известий о драматических событиях дома, Ставр с Барабашем двинулись по узким и кривым городским улицам в сторону пристаней и складов. Там, на берегу Лабы, людей было меньше, а простора, естественно, больше. Здесь Ставр, совсем не как в городских воротах, уже беспрестанно вертел головой.

— Ты, никак, кого-то ищешь? — поинтересовался стрелец.

— Праздником любуюсь, — ответил волхв спокойно.

— Однако, может, лучше в город вернемся, в кабачке посидим, — похлопал Барабаш себя по котомке, которую нес уже не за плечами, как волхв свою, а в руке, как Ставр и посоветовал. Посоветовал правильно, рассудил Барабаш, — рискованно прятать за плечи мешок, в котором столько честно заработанного золота от королевской щедрости. На затылке-то глаз нет, не увидишь, как кто-нибудь в толпе котомку распорет и рог облюбует. Но сразу же после первого импульсивного движения, означавшего, очевидно, желание стрельца пригласить волхва за стол и отпраздновать победу, раздался вздох настолько тяжелый, что его могли услышать на противоположном берегу в славянском поселении. Естественно, «я угощаю!» вслед за вздохом не прозвучало. Очевидно, с потоком воздуха в горле застряло…