Эмилио Сальгари - Капитан Темпеста. Город Прокаженного короля (сборник)

– Но мы отыщем его, отец?

– Или отомстим за его смерть!

– Боги не допустят, чтобы он погиб! – побледнев, тихим голосом отозвалась девушка. – Потому что…

– Почему? – пытливо заглянул в ее глаза старик.

Она потупилась в глубоком смущении.

Минуту спустя Лакон-Тай заговорил снова:

– Но, дитя, ведь он же пришелец! Он чужой нашей расе!

– Твоя жена, моя мать, разве она была из Сиама? – возразила чуть слышно девушка.

– Он – христианин, мы – буддисты!

– Я не верю в Будду, отец!

Наступило тяжелое молчание. Потом Лакон-Тай тряхнул головой, словно отгоняя печальные мысли.

– Твое сердце отдано этому человеку, дитя? – спросил он.

Вместо ответа Лэна только кивнула чуть заметно головой, и из ее чудных глаз выкатились две слезинки.

– Но любит ли он тебя?

– Он? Он…

– Да. Быть может, у него там, на его родине, осталась другая женщина, которая ему дороже тебя. Он честен, он благороден, но… Но он уйдет из этого проклятого богами края и в объятиях другой позабудет о тебе…

Девушка застонала. Потом глаза ее блеснули.

– Тогда я умру! – сказала она кратко, но в ее словах зазвучала железная решимость.

Лакон-Тай поник печально головой.

– Не будем говорить об этом! – сказал он после минутного молчания. – Прежде всего надо разыскать его!

И вот снова весь отряд бросился на поиски исчезнувшего доктора. Поиски были прерваны случившимся ураганом, потом наводнением. Но скоро воины никайатока открыли, что по лесу идет отряд кайанов, уводящих с собой какого-то пленника. Сейчас же началась погоня, и, вероятно, между враждующими племенами произошло бы жестокое столкновение, если бы преследуемые не решились на отчаянное средство, а именно – на поджог леса. Огонь заставил отступить соратников Лакон-Тая, но как только огненный поток умчался вдаль, розыски возобновились.

Словно по зову сердца, Лэна-Пра уверенно шла впереди отряда, полубезумными от горя очами оглядывая окрестности, ища следа пропавшего без вести любимого человека. И небо услышало ее мольбу: она увидела среди обожженных кустов лежащее неподвижно тело Роберто, она стрелою бросилась к нему.

– Он жив, отец! – крикнула она. – Помоги, отец! Скорее! Дай воды!

И она поила больного, держа его голову у себя на коленях, она гладила его пылающее лицо своими нежными руками, она заглядывала в его помутившиеся глаза и шептала:

– Ты мой, ты мой! Никому не отдам тебя, или… Или умру с тобой!

При деятельной и умелой помощи неожиданных союзников Лакон-Таю и его товарищам не составило никакого труда проникнуть в считавшиеся непроходимыми дебри на берегах Тули-Сана и отыскать наконец в дикой чаще огромную площадь, сплошь покрытую развалинами колоссального города, полупогрузившегося в болото. Это был покинутый полтысячелетия тому назад Город Прокаженных.

Где же должно было искать священную реликвию древности – скипетр последнего царя этого погибшего царства?

На это давали ответ многочисленные легенды, одна из которых гласила, что скипетр, сделанный из золота, рубинов и колоссального изумруда неимоверной, фантастической стоимости, заменял собою сердце самого Царя Прокаженных.

– Как понимать это? – допытывался Лакон-Тай у доктора.

– Надо поискать, нет ли где-нибудь статуи, изображающей этого загадочного Царя! – отвечал итальянец.

– Но как мы узнаем, что статуя изображает именно его?

На этот вопрос молодой врач не мог дать ответа.

И вот начались лихорадочные поиски в полуразрушенных дворцах и пагодах Города Прокаженных.

В поисках этих принимали участие поголовно все люди отряда, кроме воинов-никайатока, оставшихся у стен Города Мертвых, причем лоцман Копома выказывал необычайное усердие.

Он рылся в развалинах, шнырял здесь и там, он суетился больше всех, кричал, но, между прочим, временами куда-то исчезал через каждые полтора или два часа.

Говоря по совести, если бы не мысль о необходимости во что бы то ни стало как можно скорее разыскать «дривинг-ку», таинственный скипетр Царя Прокаженных, повелителя исчезнувшего царства Хмэр, Роберто Галэно отдал бы все свои силы на изучение самих развалин: он был первым европейцем, которому удалось проникнуть в эту область, он был первым ученым, который мог принести цивилизованному миру описание всех чудес этого призрачного города…

Действительно, можно было сойти с ума от восхищения, глядя на многовековые сооружения, которыми был буквально переполнен Онгкор-Том.

Многие дворцы в пять, семь и десять этажей, сплошь выстроенные из гранита и разнообразнейших сортов драгоценного мрамора, казались только вчера оставленными своими обитателями, но стоило проникнуть внутрь роскошных палат, и сейчас же в глаза бросалось разрушение, произведенное временем: там недоставало потолка, там рухнули стены или провалились полы. И единственными обладателями и обитателями покинутых человеком чудесных зданий оригинальной, неподражаемой архитектуры оказывались летучие мыши, змеи, обезьяны да птицы, ютившиеся тут в неимоверном количестве.

Не уступали дворцам ни по величине, ни по красоте архитектуры и дивные пагоды, переполненные статуями Будды, но большинство этих изваяний валялось в виде заросших травой осколков на потрескавшихся мраморных плитах пола, и только немногие изображения Будды глядели на пришельцев своими раскосыми очами, полными загадочной тоски и какой-то проникновенной насмешки, словно говоря:

– Все в мире – прах и тлен, все суета сует и всяческая суета. Одно вечно, одно ценно, и это одно – нирвана… [4]

С удивлением смотрел Роберто Галэно на остатки колоссального моста из мрамора, соединявшего две части Онгкор-Тома: мост этот был длиной до четверти километра и покоился на пятнадцати могучих арках, но настилка давно уже, должно быть, рухнула в воды потока, и обрушились некоторые арки, мостом нельзя было пользоваться, да в этом и не нуждался никто из современных обитателей Священного Города Онгкор-Тома, столицы погибшего много-много веков тому назад царства Кмэр, или Хмэр…

В общем, Онгкор-Том производил впечатление колоссального кладбища. Но и то, что уцелело тут, ясно говорило о древнейшей цивилизации, о том, что архитекторы этого города могли соперничать с зодчими Греции, Рима, Египта…

Над мертвым городом возвышалось два величественных здания. В одном без труда можно было угадать царский дворец, в другом – пагоду фантастической архитектуры.

– Мы отыщем скипетр Царя Прокаженных или здесь, или… или не отыщем нигде! – сказал Лакон-Таю доктор. – Дело в том, что дворец и пагода являются наиболее сохранившимися зданиями этого рода во всем городе мертвых. Значит, они моложе других дворцов и других храмов. По легенде, Царь Прокаженных был последним владыкой царства Хмэр, и после его смерти все жители разбежались, и царство погибло. Отсюда сам собою напрашивается логический вывод, что именно это дворец служил обиталищем последнему царю Онгкор-Тома, а эта пагода или храм является тем самым зданием, на сооружение которого ушли несметные сокровища…