Эмилио Сальгари - Капитан Темпеста. Город Прокаженного короля (сборник)

В этих местах свирепствует загадочная, еще неведомая европейцам болезнь, которую сиамцы называют «тэт». Заболевшего разбивает паралич, в короткий срок охватывающий все тело, и через три-четыре дня все заканчивается неизбежным смертельным финалом.

Лакон-Тай понимал, как рискованно путешествовать в этих местах без опытного проводника, и Копома, конечно, был им положительно необходим: многие годы он скитался здесь и хорошо знал окрестности.

По его совету караван от Саравана направился на Кахолаи не кратчайшим путем, а делая обход нескольких опасных для путешествия районов.

На этом пути Роберто Галэно пришлось пережить приключение, едва не стоившее ему жизни.

Дело в том, что молодой ученый давно мечтал об охоте на слона, а тут, в этой глуши, случай встретиться с хоботоносым владыкою лесов представился на третий или четвертый день путешествия.

Лэна-Пра и Лакон-Тай остались в лагере, а Фэнг, Копома и Роберто отправились на поиски какой-то дичи и скоро наткнулись на слона. Роберто выстрелил, но пуля из его карабина только оцарапала толстокожий лоб животного, которое пришло в ярость и само принялось охотиться, бросившись на людей.

Единственным спасением могло служить бегство, потому что слон грозил растоптать охотников в мгновение ока. И люди бросились бежать. Копома куда-то исчез, Роберто и Фэнг вскарабкались на ствол попавшегося, на их счастье, большого дерева, но, на беду, оказались безоружными, потому что при бегстве Роберто обронил пояс с патронами.

Слон, увидев, что его враги недосягаемы, набросился на спасшее их дерево, пытаясь свалить его на землю.

Не довольствуясь тем, что он наносил дереву тяжкие удары хоботом, обламывая буквально все нижние ветви, толстокожий великан еще напирал на ствол дерева всем своим могучим телом, тряся дерево, как былинку, но люди держались в ветвях.

– Однако, – сказал Галэно, – мы оказываемся в форменной осаде! И кто знает, сколько продержит нас тут эта скотина?

– Люди говорят, что слон очень мстителен! – отозвался Фэнг, наблюдавший за маневрами слона, который отошел несколько в сторону, но стоял, не спуская пылавших яростью глазок с верхушки дерева, укрывшей его врагов. – Слон может простоять тут и двое, и трое суток!

– Да мы-то не можем доставить ему этого удовольствия: во-первых, нас будут ждать в лагере, а во-вторых, я уже и сейчас голоден!

– Что же делать, сагиб? Придется терпеть! – философски решил вопрос Фэнг.

Но доктор не мог решиться на это испытание своего терпения, и, когда слон, утомившись, отошел в сторону, Роберто рискнул спуститься с дерева, чтобы поднять валявшийся у ствола пояс с патронами, который до сих пор чудом не привлек к себе внимание слона.

Итальянцу, гибкому и ловкому, привычному к гимнастическим упражнениям, этот маневр удался довольно легко, но едва он с драгоценным патронташем в руках вернулся к дереву, как слон с невероятной скоростью ринулся в атаку и, изобразив из своего огромного тела таран, едва не вывернул служившего беглецам убежищем дерева с корнями.

Дерево затрещало. Сухие сучья и ветви полетели вниз градом, Фэнг сорвался и едва не упал, но вовремя ухватился за подвернувшуюся под руку ветку.

– Подожди, приятель! – крикнул слону, готовившемуся повторить нападение, молодой итальянец. – Я промахнулся один раз, но едва ли промахнусь в другой…

Он торопливо зарядил карабин, и, когда слон снова бросился на дерево, рассчитывая на этот раз вывернуть его из земли или сломать ствол, итальянец выстрелил с близкого расстояния, но не успел сообразить, какие результаты дал выстрел, потому что дым еще не рассеялся, а слон грянулся массивным лбом о ствол. Сотрясение было настолько велико, что Роберто был буквально оторван от ветки, на которой сидел, словно в седле, и сброшен вниз. Когда он очнулся, он увидел над собой полог палатки и услышал ласковый голос Лэны:

– Слава богам, друг! Вы очнулись-таки? А мы боялись, что…

Она не договорила: голос ее задрожал и оборвался.

– Что случилось? Как я очутился в лагере? – удивился Роберто, стараясь приподняться, но снова опускаясь в изнеможении.

– Не надо много говорить! – остановил его Лакон-Тай. – Вы живы, у вас нет, насколько я знаю, никаких серьезных повреждений, кроме нескольких ушибов. Значит, вы оправитесь очень скоро!

– Но что случилось с Фэнгом? – забеспокоился Роберто.

– То же, что и с тобой, сагиб! – отозвался верный оруженосец, подходя к импровизированному ложу больного. – Проклятое животное сбило нас обоих с дерева, как мальчишки сбивают ударом палки бананы!

– Но как же мы не растоптаны им? – удивился врач.

– Благодарите Лэну-Пра, господин!

– Замолчи, Фэнг! – остановила его, покраснев, девушка. – Я не сделала ничего особенного!

– Конечно, ничего особенного! – засмеялся Фэнг. – Ты, госпожа, сделала только то, что мы живы. Ты сделала то, чего не сделает ни одна женщина из тысячи, потому что ты ударом ятагана перерубила заднюю ногу слона, который был уже готов растоптать нас! Я знал многих охотников на слонов, смелых, отчаянно храбрых людей, но немногие из них сделали бы такой мастерский удар, какой сделала ты, госпожа!

– Да замолчи же, Фэнг! Я только отплатила доктору за спасение собственной жизни, и больше ничего!

Машинально Роберто Галэно схватил трепетную руку девушки и в порыве благодарности прижал эту маленькую, но словно стальную руку к своим устам. Но волнение истощило его силы, и он опустил голову в полузабытьи. Словно сквозь сон он услышал раздирающий крик:

– Отец, отец! Помоги ему! Он умирает. Отец, что делать?

Прошло немало часов, прежде чем силы вернулись к европейцу, и только на третий день после этой роковой встречи с лесным гигантом Роберто оправился настолько, что мог продолжать путь. Перед отправлением в дальнейшие странствования Лакон-Тай заговорил снова о перипетиях охоты на слона, и в голосе его Роберто услышал странные нотки подавленного беспокойства.

– Вы, друг, не заметили ничего странного в поведении проводника Копомы? – спросил он врача.

– Нет! А что?

– Так… – отозвался уклончиво Лакон-Тай. – Но мне почему-то вся эта история кажется подозрительной. Вот вы едва не погибли, Фэнг – тоже, а Копома вышел сухим из воды, не поплатившись ни единой даже царапиной. Он уверяет, что сделал все возможное для того, чтобы отговорить вас углубляться в чащу. Правда ли это?

Подумав несколько мгновений, итальянец неуверенным голосом ответил:

– Правда, но… Но, мне кажется, Копома как будто подстрекал меня идти дальше и дальше в лес, играя на моей слабой струнке, на самолюбии, рассказом о том, что лишь немногие решатся проникнуть в чащу из опасения подвергнуться нападению слона… Впрочем, может быть, я и ошибаюсь… Но вы-то как поспели на помощь к нам? Ведь мы были так далеки от лагеря!