Сильванус Кобб-младший - Московский оружейник

Он обратился к Розалинде, которая содрогнулась всем телом, когда услышала это имя, поскольку тут же поняла его важность.

– Вы подозреваете?.. – Она сделала шаг вперёд и схватила монаха за руку. Она не могла продолжать, поскольку слова, которые она хотела произнести, были ужасны.

– Продолжайте, – прошептал Владимир, склоняясь так, чтобы услышать каждое слово, которое слетит с её уст. – Что вы хотели сказать?

– О, я не должна так думать! И всё же я знаю, что его душа способна на такое.

Прекрасная графиня что-то пробормотала про себя; а затем подняла голову и сказала странному монаху:

– Вы подозреваете моего опекуна?

– А вы подозреваете его? – отозвался монах.

– О, я не знаю, что думать.

– Послушайте, – серьёзным голосом продолжил Владимир. – Мне нужно знать всё, что вы знаете, и тогда я, возможно, смогу вам помочь. Я хочу спасти Рюрика, а если я спасу его, я спасу и вас. Я обладаю чудесной властью на благо тех, кто мне доверяет. Почему герцог хочет избавиться от Рюрика?

Несмотря на все сомнения, Розалинда поверила монаху. В его облике и в его голосе была искренность и сила.

– Батюшка, – сказала она после недолгого размышления, – герцог поклялся самой ужасной клятвой, что он сделает меня своей женой!

– Вот как? – воскликнул монах, отступая назад и сжимая кулаки. – Он серьёзно?

– О, совершенно серьёзно, – ответила юная графиня; она говорила твёрдо, поскольку во внезапном восклицании монаха было нечто, что придало ей надежд.

– Тогда ему нужно и ваше состояние. Он дерзко нацелился на ваше богатство. И вы полагаете, он боится, что Рюрик может помешать его замыслам?

– Да, батюшка. Я скажу честно, поскольку верю вам. Он знает, что я люблю Рюрика, а Рюрик любит меня. Разве при таких обстоятельствах он не может не бояться, что благородный юноша помешает ему?

– Весьма вероятно, – задумчиво сказал Владимир. – Надеюсь, это нам поможет. У меня в Москве есть помощники. Разумеется, у меня нет полной уверенности в том, что я спасу Рюрика, поскольку он может исчезнуть навсегда!

Когда монах проговорил эти слова, стон сорвался у уст Клавдии; но прежде чем Розалинда успела ответить, дверь открылась, и вошёл герцог Тульский! Он приблизился к Розалинде и её гостям; его глаза пылали, он весь трясся от гнева.

– Что это такое? – закричал он, когда обрёл дар речи. – Что значит это собрание в моём дворце? Как ты посмел притащиться сюда, пронырливый монах? Прочь, гадина! Прочь! И если я ещё раз увижу тебя, то мои псы тебя растерзают, как падаль!

Монах без слова развернулся. Его лицо было смертельно бледно, его кулаки так сжимались, что, казалось, пальцы вонзятся в ладони.

– И помни, – воскликнул герцог, когда Владимир подошёл к двери, – если ты посмеешь снова переступить порог моего дома…

– Прекратите! – выпалил монах хриплым, дрожащим голосом. – Не надо больше угроз. Наступит день, гордый герцог, когда вы захотите, чтобы бог создал вас псом. В таком случае бы вы не стали произносить речи, которые вызовут месть Владимира!

И сказав эти слова, чёрный монах удалился.

– А вы, женщина, кто вы? – воскликнул Ольга, обратив злобное лицо к Клавдии.

– Я горюющая мать, которая ищет своего сына, – печально ответила женщина.

– Вот как? Теперь я вижу сходство. Вы тоже Невель – мать юного злодея, который носит это имя! Немедленно покиньте мой дом и не смейте больше приходить сюда!

Бедная женщина не смогла произнести ни единого слова. С рыданиями они медленно вышла из комнаты.

– Ну, – продолжил герцог, повернувшись к Розалинде, – что значит этот тайный совет?

– Господин мой, – ответила графиня, пытаясь справиться со своими чувствами, – они приходили, чтобы… чтобы…

Но она не смогла закончить фразу. Она была слишком взволнована. Она только бросила на грязного негодяя взгляд, полный ужаса и отвращения, закрыла лицо руками и громко зарыдала.

Если злодей и хотел что-то сказать, то оставил это для будущего раза.

Граф Конрад Дамонов теперь мог сидеть. Он расположился в большом мягком кресле и играл с любимым псом, а рядом сидел Степан Урзен. После визита Рюрика молодой дворянин быстро поправился, поскольку противоядие успешно подействовало. Скоро он вернулся к тому состоянию, в котором был до отравления.

– Степан, – сказал он, мягко отталкивая пса, – что-нибудь слышно о Рюрике Невеле?

– Ничего, насколько мне известно, – ответил Урзен.

– Хотел бы я помочь в его поисках. Но ты что-нибудь слышал о подозрениях?

– Некоторые считают, что к этому приложил руку горбатый монах.

Урзен не знал об отравлении своего друга, поскольку это держалось в тайне; он не имел представления о подлинной личине священника.

– Мне кажется, этот человек – злодей, – продолжил Урзен. – У него злодейская внешность.

– Так и есть, – отозвался граф.

– Никогда раньше не видел такое порочное лицо.

– И кто же, – раздался голос от двери, – заслужил такое лестное замечание, друг мой?

Граф и Степан обернулись. Перед ними стоял горбатый священник.

– Вот как? – произнёс он, когда обратил внимание на то, что больной сидит. – Вы поправляетесь?

– Да, – ответил Конрад. – Быстро поправляюсь, как видите.

Священник испытал глубокое разочарование, но сумел скрыть его. Конечно, он скрыл свои чувства только от Степана, но граф слишком хорошо его знал.

– Вы давно не приходили, батюшка, – сказал граф, тоже пытавшийся скрыть свои настоящие чувства.

– Да, да, – смущённо отозвался Савотано, – признаю; но я был нужен в другом месте. Посмотрим… я не был здесь с того вечера, когда я увидел у вашей постели незнакомца, пока вы спали.

– Что за незнакомец?

– Не знаю. Кажется, я его раньше не видел. Молодой человек приличной наружности. Вероятно, ваш родственник.

Эта ложь, такая дерзкая и грубая, поразила графа, поскольку он знал, о чём священник разговаривал с Рюриком.

– Я думал, вы знаете этого человека, – сказал граф, пристально глядя в лицо священника.

– Нет. Может быть, я его видел раньше, но не знаю, кто это. Но как, как случилась с вами эта внезапная перемена, сын мой? Когда я был у вас в последний раз, доктора думали, что вы умираете.

– Да, я знаю, – ответил граф, скрывая глубокое отвращение, которое переполняло его. – Но ко мне вызвали нового врача, и он прописал новое лекарство. Он сказал, что старое лекарство не подходит, и дал мне новое. И вот что из этого вышло.

– Понятно, – сказал священник. – Кажется, вам скучать не приходится, а мне пора. Сегодня я должен нанести ещё несколько визитов.

Граф ничего не ответил. Священник понял, что удерживать его не будут, и тут же поднялся. Прежде чем дойти до двери, он дважды останавливался, но ничего не сказал. Когда он вышел на улицу, он направился в центр города и скоро достиг дворца герцога Тульского. Старый привратник без вопросов пустил его, и он тут же прошёл в переднюю, где спросил герцога. Один из слуг ушёл искать хозяина, а когда он вернулся, то предложил священнику следовать за ним.