Нелли Шульман - Вельяминовы – Дорога на восток. Книга первая

Она перекрестила рабыню. Когда дверь будуара закрылась, Марта подошла к зеркалу, всматриваясь в тонкую, еле заметную морщинку, между бронзовыми бровями. "Я тоже папе не все рассказываю, — вздохнула про себя девушка. Она нажала на резную, слоновой кости, ручку двери, что вела в опочивальню.

Свекор уже лежал в постели. "Что-то ты долго, — недовольно сказал он, затушив сигару в нефритовой китайской пепельнице. "Видишь, не курю при тебе, раз врач сказал, что это нехорошо для ребенка".

— Простите, — Марта медленно развязывала кружевные ленты на вороте рубашки.

Дэвид усмехнулся и похлопал рукой по шелковой простыне: "Иди сюда. Как там мой сын?"

— Растет, — протянула Марта, рассыпав волосы по его плечу. Он перевернул невестку на бок. Прижимая ее к себе, вдыхая запах жасмина, Дэвид поцеловал острые лопатки: "После Рождества поеду в Чарльстон. Найду пару андалузских кобыл для Фламбе, от него будет отличное потомство. И на аукционы загляну, может, привезу еще кого-нибудь для дома. Надо будет купить нянек. А ты, какой подарок хочешь? — он усадил девушку наверх.

Марта подвигалась и томно сказала, положив руку на живот: "У меня уже есть, спасибо".

— Думаю, — заметил мужчина, наклоняя ее к себе, — изумрудное ожерелье тебе будет к лицу.

Марта вдохнула запах табака. Раздув ноздри, прикрыв глаза, чувствуя его сильные руки, она напомнила себе: "Сначала он. Потом Мэтью. И не торопись. Помни, что сказал Брут: "sic semper tyrannis", такой будет судьба всех тиранов".

Девушка прижалась губами к его уху. Она сладко, едва слышно прошептала: "Еще!"

Покосившееся, старое здание таверны стояло на берегу реки Джеймс. Кинтейл посмотрел на темную воду и недовольно пробурчал себе под нос: "Могли бы и в городе встретиться, в кофейне хотя бы. Тут же одна шваль отирается".

— Согласен, — раздался смешок сзади. Мужчина резко обернулся, потянувшись за спрятанным кинжалом. Невысокий, коротко стриженый, светловолосый человек, в потрепанной куртке ремесленника и грязных сапогах, с грубошерстным шарфом вокруг шеи, наклонил голову. Рассматривая Кинтейла пронзительными, светло-голубыми глазами, он сказал: "Semper fidelis".

— Semper eadem, — отозвался лорд Кинтейл. Не, протягивая руки, он презрительно осмотрел мужчину: "До чего мы докатились, премьер-министр Норт доверяет деликатные миссии всяким оборванцам".

Тот почесал нос. Порывшись в кожаной суме, достав флягу, незнакомец передал ее Кинтейлу. "Пейте, это хороший ром, я только что с Кариб. Хоть согреетесь. Вот, — он подпорол ногтем подкладку сумки и протянул Кинтейлу письмо, — читайте".

Светловолосый мужчина, отойдя к мокрому бревну, присел: "Как закончите — я тут".

Джон затянул потуже шарф и подышал на руки:

— Господи, хоть бы одного найти. "Черную стрелу" расстрелял этот француз, Этьен. Сволочь, судя по всему. Расстрелял и пропал. Джо бы выплыла, она сильная. На Синт-Эстасиусе ее никто не видел, ни живой, ни мертвой. Значит, она на корабле у этого Этьена. Или, — Джон нашел в кармане трубку и закурил, — у кого-то другого. Маленький Джон где-то тут, в соединениях Кинтейла, судя по записям. Я мальчика домой привезу, — он обернулся на Кинтейла и хмыкнул: "Разукрасили его славно, конечно".

— Простите, ваша светлость, я и не мог себе представить…, - раздался сзади голос Кинтейла.

— В кофейне мы с вами не сидим потому, что нечего объявлять всему Вильямсбургу, что сэр Джеймс Маккензи, лорд Кинтейл, тут проездом, — сварливо сказал Джон. "У вас теперь лицо приметное, полковник, уж не сердитесь. Рассказывайте".

Джон слушал. Потом, прервав Кинтейла, он поморщился: "Какая чушь. Совершенно незачем отправлять на Синт-Эстасиус военную эскадру и оголять побережье. Опять же, нам не с руки пока ссориться со штатгальтером. Там всем заправляет один человек. Уберете его, и поставки оружия замедлятся, если не прекратятся вовсе".

— А что же вы его не убрали? — хмуро спросил Кинтейл, взяв какую-то палочку, строгая ее кинжалом.

— Я там был не для этого, — коротко ответил Джон. "Кстати, этого посланца патриотов все зовут Ягненком. Я помню, по донесениям, был какой-то шпион, вы его все ловили, и не могли поймать…"

— Так вот куда она сбежала…, - процедил Кинтейл. "Сучка, мерзавка, я ее вот этими руками повесить намеревался".

— Она? — удивился Джон. "На Синт-Эстасиусе я видел молодого человека. Изящный юноша, каштановые волосы, синие глаза. Серо-синие. Представляется господином Оливером. Настоящее его имя, я, к сожалению не узнал".

— Это девка, — Кинтейл сплюнул. "Уж поверьте мне".

— Я как-нибудь отличу юношу от девушки, — ехидно заметил Джон. "А ну говорите, что там у вас было".

— Господи, — Джонс слушал и глядел на реку, — они что тут, совсем все с ума сошли? Вовремя я приехал, ничего не скажешь.

— Полковник, — он повернулся и взглянул в голубые глаза Кинтейла, — вы что, до сих пор мучаетесь тем, что вашему предку, и моему родственнику, лорду Кеннету, его величество король Яков отрубил голову за излишнюю мягкотелость? Хотите доказать, что вы умеете убивать и насиловать? Вы это видели? — Джон порылся в сумке и вытащил на свет тонкую брошюру.

— Жизнь в оковах, — прочел Кинтейл. Он сцепил, зубы: "Это отвратительная ложь, она сама виновата…"

— Сама виновата в том, что хотела бежать из рабства, — сочно заметил Джон. "Вы хоть понимаете, что прочтя это, — он похлопал рукой по обложке, — любой здравомыслящий человек содрогнется от ужаса?"

— Он похож на того парня, — Кинтейл внезапно похолодел. "Господи, нет. Джон Холланд, граф Хантингтон, герцог Экзетер. Не может быть такого".

— А вашему предку король Чарльз отрубил голову за государственную измену, — ядовито сказал Кинтейл.

— Давайте не меряться казнями, — вздохнул Джон, — это дело долгое и непривлекательное. Расскажите мне, куда делась эта девушка, что называла себя Ягненком. И не лгите, — Джон сомкнул тонкие губы, — вы же дворянин, лорд Кинтейл.

Мужчина опустил голову: "Ей помог бежать мой рядовой, и сам вместе с ней — дезертировал. Его потом заочно приговорили к расстрелу, за убийство троих солдат".

Джон поймал в ладонь тающую снежинку и долго смотрел на нее. Над дальними горами лежала тусклая полоска зимнего заката.

— Как его звали? — спокойно спросил герцог.

— Клянусь честью, ваша светлость, я не знал…, - забормотал Кинтейл. "Я бы сразу отправил его домой, разумеется. Джон Холланд, ваша светлость, — почти неслышно добавил полковник.

Джон встал и поправил суму. "Моему сыну еще не было пятнадцати, — холодно сказал мужчина, — он прибавил себе лет, чтобы попасть в армию. Он приехал сюда, чтобы найти свою сестру, лорд Кинтейл. Спасибо за то, что вы показали ему, как должен воевать солдат его Величества". Джон застегнул куртку: "Я очень рад, что мой сын дезертировал, полковник. Незачем служить бесчестным целям. Всего хорошего".