Нелли Шульман - Вельяминовы – Дорога на восток. Книга первая

— Просто Джо, — высокая, тонкая девушка подала Марте сильную, с мозолями на пальцах руку. "Мы с Джоном оба — только из колоний вернулись. Папа, вам рассказывал, наверное".

Очень похожий на отца юноша склонился над рукой Марты: "Я тот самый человек, который к вам врача позвал, миссис де Лу".

— Марта, пожалуйста, — она улыбнулась. Джо подумала: "Какая красивая. Жалко, что я уезжаю, мы бы с ней подружились, наверное".

Иосиф весело сказал: "Раз уж Тедди там, — он указал на особняк Кроу, так давайте я и его осмотрю, заодно".

— Было бы очень хорошо, мистер Мендес де Кардозо, — отозвалась Марта. Он поднял руку: "Просто Иосиф, пожалуйста. Ну, что — он взглянул на серебряные часы, — пойдемте. Джон проводит сестру до дома".

Джо опустилась на скамейку и посмотрела вслед отцу. "И что ты ему не сказала, об Иерусалиме? — брат присел рядом. Джо повозила туфлей в песке: "Иосиф скажет. Он уже письмо написал, сестре своей, в колонии. То есть мы вместе написали, — девушка покраснела: "Счастливая миссис Марта, она в мужском наряде ходит, и ничего".

— Так и ты, — удивился брат, — в сюртуке поезжай, у тебя волосы еще короткие. Там-то тебе платья носить придется. А сложно это — учиться?

— Очень, — вздохнула Джо. "Жить придется у кого-то в семье. Ничего, — она оживилась, — через два года мы вернемся в Амстердам, так что приезжай к нам, на каникулы, я тебя на боте покатаю.

— Ладно, — Джон встал и подал руку сестре, — пока эти холостяки завтракают, мы с тобой будем фехтовать. Потом сходим в ту кофейню на Стрэнд, где женщин с черного хода пускают. Там и покурить можно будет, кабинки закрытые.

— Вот же мракобесие, — в сердцах заметила Джо, когда они уже поворачивали на Брук-стрит, — и почему женщине нельзя прилюдно пить кофе? Ерунда какая-то, — она вздернула подбородок и зашагала к дому.

Марта оглядела кабинет — на паркет палисандрового дерева были брошены шкуры тигров, неуловимо, тонко пахло ванилью и чем-то теплым, пряным.

— У вас и клавесин есть, мистер Кроу! Я вам после завтрака поиграю. Вот и тот портрет, мистер Джон? — девушка повернулась к герцогу.

Джон покраснел: "Это миссис Марта де ла Марк".

Питер поставил у камина изящный стул и попросил: "Вы сядьте так же, миссис де Лу. Как миссис де ла Марк сидит"

Она присела. Качнув тяжелым узлом бронзовых волос, посмотрев на мужчин через плечо, Марта улыбнулась, показав мелкие, острые зубы: "Я и сама вижу, мистер Кроу — мы с ней очень похожи".

Федор взглянул на ее стройные ноги в черных, с пряжками туфлях, на хорошо скроенные бриджи и сюртук — черный, с жемчужными пуговицами, на белый шелковый галстук:

— Написать бы ее так. В Париже и напишу, давно я к холсту не подходил. Баловство, конечно, получится, безделка, а все равно — красиво. Тоже — на камне, под деревом, и чтобы ручей рядом журчал.

— После завтрака, — тихо сказал ему Джон, — пойдем на Ладгейт-Хилл, обсудим все. Вы уже из Дувра должны вместе выезжать. Я об этом позабочусь.

— Пока Иосиф детей осматривает, — Питер достал родословное древо, — я вам покажу вашу ветвь семьи, миссис де Лу. Вот, — указал он, — месье Мишель, мадам Мари и их дети.

— Дэниел Бенджамин-Вулф, — увидела Марта. Положив маленькую ладонь на пожелтевший, исписанный лист бумаги, она предложила: "Давайте я его заберу, мистер Кроу, и приведу в порядок. Я хорошо черчу, не бойтесь. Я просто, — она помолчала, — знаю, что с этими людьми случилось".

— Конечно, — лазоревые глаза ласково взглянули на нее. "Мы же, как я понимаю, соседи, миссис де Лу, принесете, когда закончите. Вот ваши предки, — он прочитал: "Пьер и Марта де Лу, и их сын, Теодор".

— А вот, — Марта прищурилась, — Анна Гудзон и сын ее, сэр Роберт Пули, с ними что случилось? Это ведь тоже — дочка мадам Мари, да?

— Да, — Питер вздохнул, — она рано овдовела, муж ее в Северном море утонул, так и не вышла замуж потом. Сэр Роберт, сын ее — женился на какой-то шотландской наследнице и туда уехал, так с ними связь и потерялась. А так, — он посмотрел на древо, — тут даже мистер Теодор есть, и его брат, пропавший.

— И мой патрон, аббат Корвино, — расхохотался Федор, потягивая вино. "Он к вам, миссис де Лу, не преминет явиться, сделает вид, что деньги на сирот собирает, а сам — по всем углам шнырять будет. Вот же родственник на нашу голову".

Марта легко устроилась в кресле и Федор подумал: "Как птичка. Правильно Джон выбрал — лицо такое невинное, что ничего не заподозришь. Мальчишка у нее смешной, хороший мальчишка. Опять же — к вдове с ребенком больше доверия".

— Ну, — протянула Марта, рассматривая камень у себя на пальце, — пусть святой отец хоть обыщется — у меня в квартире он ничего подозрительного не найдет. Спасибо, мистер Кроу, — она взяла свернутый лист бумаги, — и я вам очень благодарна, что вы приютили Тедди.

— Я только рад, — рассмеялся Питер, открывая вторую бутылку бордо, — моему Майклу веселее. Гулять-то ему можно уже, Джон?

— Только в саду, — велел герцог и Марта, усмехнулась: "Крест еще стоит. Вдруг миссис Дженкинс увидит Тедди. Мэтью тут уже нет — но все равно, не надо рисковать".

Иосиф открыл дверь кабинета: "Дети у вас замечательные, здоровые дети, Тедди морское путешествие только на пользу пошло. А ты, Питер — сейчас тепло, отправь Майкла с мистрис Джонсон на побережье, пусть воздухом подышит".

— Ко мне в Саутенд, — Джон поднялся. "Дом все равно пустой стоит, пусть там поживут пару недель. Что там оленина? — он смешно повел носом. "Очень есть хочется".

Уже когда они сидели за столом, Федор, налил Марте вина: "Раз мы с вами будем вместе работать, мадам де Лу…"

— Я же ваша любовница, месье Теодор, — губы цвета черешни улыбнулись, — просто "Марта", и все.

— Хорошо, — понизив голос, сказал он. От ее волос пахло жасмином, темная шерсть сюртука чуть приоткрывала белую, нежную шею. "Нам надо поближе познакомиться, Марта. Приходите ко мне в Блумсбери чай пить, у меня отдельный вход в комнаты, очень удобно. Завтра, скажем. Я вам свою коллекцию минералов покажу, — добавил он.

Марта посмотрела в его голубые, с золотистыми искорками глаза. Отпив вина, она повертела в тонких пальцах хрустальный, тяжелый бокал: "С удовольствием, Теодор".

Марта сидела на постели, тихо, нежно напевая:

— Demain s'y fait beau, j'irons au grand-père

C'est le beau p'tit bibi à mama

Dors, dors, dors, dors

Dors, dors, le bi-bi à mama, — она потянулась и, погладила мальчиков: "Вы набегались, а теперь — пора спать, милые мои. Потом встанете, и поиграете с теми игрушками, что дядя Теодор принес".

— Мама, — раздался голос сына. Тедди поворочался. Зевнув, прижавшись щекой к ее руке, сын задремал. Майкл лежал, открыв глаза. Марта, наклонившись, поцеловав смуглый лоб, шепнула: "И ты тоже — спи, мой сладкий".

— Я совсем не помню, — подумал ребенок, — маму не помню. Папа говорит, она очень красивая была. Мария ее звали.