Эжен Лабом - От триумфа до разгрома. Русская кампания 1812-го года

Ночь, которую принц и его штаб провели здесь, была холоднее всех предыдущих. Они остановились на небольшом холме, недалеко от того места, где раньше стояла деревня Ивашково. Ни один дом не уцелел, деревеньки давно уже не существовало. [130] Деревня восстановлена, существует под своим названием – Ивашково, Смоленская обл., Россия. – Прим. перев. А тут еще подул сильный и пронизывающий холодный ветер. Не было ни единого дерева, а в такой ситуации только лес может помочь выдержать суровость российского климата.

Нам было очень нелегко, но мы не были равнодушны к тем бедствиям, которые постигли наших врагов. Утром мы подошли к Гжатску и испытали искреннее чувство печали, когда обнаружили, что города попросту нет. И мы бы никогда не нашли его, если бы не мы не увидели остатков нескольких каменных домов, которые свидетельствовали о том, что здесь когда-то жили люди, и что мы находимся вовсе не месте лесного пожарища. Никогда еще жестокость не заходила так далеко. Гжатск, построенный полностью из дерева, исчез за один день, а его бывшим обитателям, и даже его врагам, оставалось только скорбеть о гибели этого богатого и процветающего города. Гжатск был крупнейшим торговым центром России. В нем было множество превосходных мануфактур работающих с текстилем и кожей. Также здесь находились производства для обеспечения российского флота, производящие огромные количества смолы и снастей для корабельного такелажа, и морские склады.

Несмотря на то, что ночи были невероятно холодными, в течение дня стояла прекрасная погода, и войска, хотя и измученные, были полны мужества и всегда были готовы к встрече с врагом. Все прекрасно понимали, что их единственным спасением является мужественное преодоление многочисленных трудностей. Уже долгое время мы питались только кониной, даже генералы не стали исключением. Массовый падеж этих животных воспринимался как благо, ведь без этого ресурса солдаты вообще не имели бы шанса выжить.

1-е ноября. Казаки, которых мы всегда сильно опасались, стали появляться все чаще. До сих пор, они встречались редко и наши солдаты шли в привычном для них темпе, обозы охранялись слабо, а фургонов было так много, что из них сформировалось большое количество отдельных колонн, шедших на значительном расстоянии друг от друга. Возле разрушенного села Царево-Займище была дамба длиной около пятисот пье. Когда-то по ней проходила главная дорога. Колеса артиллерии привели ее в полную негодность, поэтому пришлось сойти с нее и продолжать марш по болотистому лугу, через который протекала большая река. Фургоны, шедшие первыми, легко прошли по льду, но и он был так поврежден, что стала проблема выбора – либо рискнуть перейти реку вброд, либо подождать пока будут построены временные мосты. Таким образом, голова колонны стояла, а повозки все прибывали и прибывали. Артиллерия, фуры, тележки маркитантов – все вперемешку, и их водители, как и раньше, воспользовались этой задержкой, чтобы развести костры и согреться. Все, казалось, шло хорошо, как вдруг из леса, слева от нас, выскочило множество казаков и со страшными криками они накинулись на обоз. Тотчас возникла паника, и никто не мог понять, что делать. Некоторые побежали к лесу, другие бросились к своим повозкам и, пустив своих лошадей в галоп, двинулись на равнину. Этим не повезло больше всех. Многочисленные ручьи, топкий грунт, наледи и битый лед вскоре остановили их и сделали легкой добычей преследователей. Более посчастливилось тем, кто воспользовался многочисленными фургонами, укрылся за ними и ожидал подмоги, не заставившей себя долго ждать, поскольку, когда казаки заметили наступающую на них пехоту, они отступили, перед тем ранив некоторых водителей и разграбив несколько фур.

Солдаты, которым был поручен этот обоз, воспользовались вызванном казаками беспорядком и присвоили себе часть доверенного им имущества. Нечестность и воровство так быстро распространились по всей армии, что среди наших собственных солдат мы чувствовали себя так же неспокойно, как и в гуще врагов. Они забирали себе все, что им нравилось, а поскольку дисциплина была практически уничтожена, солдаты часто сами создавали себе возможности для грабежа, устраивая ложные тревоги.

Когда обоз подвергся нападению, Королевская Гвардия уже покинула Царево-Займище. Она сразу же получила приказ остановиться, и в тот момент слева, не более чем в двухстах шагах, мы заметили наблюдающих за нами казаков. Можно даже сказать, что они наслаждались разрывами в нашей колонне и частенько пересекали наш маршрут. Но эти их бравады действовали только на тех, кто был в обозе, и не оказывали никакого влияния на боеспособные части. Когда Королевская Гвардия увидела, что казаки продолжают присутствовать на наших флангах, она не стала продолжать свой марш и устроилась лагерем в лесу неподалеку от Величево. Остальные дивизии устроили свои бивуаки при вице-короле, шедшем позади колонны, поскольку русские окончательно решили постоянно беспокоить нас во время отступления.

2-е ноября. Мы снялись с этой позиции за три часа до рассвета и продолжили путь. Этот наш ночной марш был поистине ужасающим. В кромешной ночной тьме мы боялись сталкиваться друг с другом, а потому шли очень медленно, и эта медлительность предоставила прекрасную возможность провести все это время в печальных размышлениях. Несмотря на все предпринятые меры предосторожности, мы часто падали в придорожные канавы и пересекавшие дорогу глубокие овраги. Мы с нетерпением ждали рассвета. Мы надеялись, что благотворный солнечный свет облегчит наш марш и поможет нам избежать засад неприятеля, ведь он лучше знал свою страну, и это было его главным преимуществом.

Мы были твердо уверены, что в самое ближайшее время будем атакованы. Те, кто лучше знал эту страну, очень опасался Вязьмы, потому что они знали, что этот город связан дорогой с Медынью, на которой стоит та часть русской армии, что принимала участие в битве при Малоярославце, и она находится ближе, чем мы к тому месту, где эта дорога выходит на главную. Они полагали также, что казаки, которых мы видели накануне, лишь авангард многочисленной кавалерии Платова и двух дивизий генерала Милорадовича, которые внезапно атаковали нас возле Вязьмы.

Наши разведчики и свита вице-короля находились всего лишь в одном лье от этого города, и ничто не предвещало появления противника. В то же время, принц, идя в арьергарде 1-го корпуса, заметив, что слишком большое расстояние между двумя основными частями его колонны угрожает общей безопасности, приказал тем, кто шел впереди остановиться. В этот момент из Вязьмы к Его Высочеству прибыл его адъютант, полковник Лабедуайер. Услышав об опасностях, которым подвергся этот офицер, мы не сомневалась, что завтра нам штыками придется прокладывать свой путь.