Станислав Вольский - Завоеватели

Когда больные подкормились и несколько оправились, Пизарро приказал отправляться в дальнейшее плавание. Корабль двигался все время на юг и недели через три бросил якорь в заливе Гваякиль, расположенном у подножия высочайших вершин Анд — горы Чимборазо и вулкана Котопахи. Но больших поселений в этом районе не оказалось, и экспедиция поехала дальше.

На берегу залива, названного испанцами заливом св. Клары, раскинулся город Тумбес, тот самый, о котором рассказывали кормчему Руису встреченные им в океане индейцы. Пизарро немедленно отправил туда двух ближайших своих сотрудников — Алонзо де-Молина и Педро де-Кандиа. Через несколько часов посланные вернулись и с восторгом рассказывали о виденных ими чудесах. В городе много каменных дворцов и храмов. На базарах лежат груды плодов и всевозможных припасов. Жители радушны, зовут к себе иностранных гостей и угощают их каким-то вкусным напитком из золотых и серебряных кубков. Мужчины веселы и разговорчивы, женщины миловидны и приветливы. А сколько на них золотых серег, ожерелий, браслетов! Право, если как следует обшарить этот город, можно нагрузить золотом целые корабли.

Солдаты слушали посланцев, затаив дыхание. Рассказы прибывших звучали, как небесная музыка, и усталым воинам казалось, что над палубой кто-то подвесил тысячи золотых колокольчиков и с каждого из них льется золотая струя. Но на осторожного и недоверчивого Пизарро не так-то легко было подействовать. Он усмехнулся и сказал:

— Должно быть, друг Молина и друг Кандиа слишком много хлебнули индейского напитка. Надо мне самому посмотреть этот райский город.

В сопровождении четырех солдат и индейца-переводчика Пизарро высадился на берег. Его блестящие стальные латы, шлем с длинными страусовыми перьями, меч на перевязи, куртка, белое лицо и длинная с проседью борода вызвали в собравшейся толпе шепот изумления. Таких людей жители Тумбеса еще не видели. Они знали употребление меди и умели выделывать из нее ножи и мечи, но железо было им неизвестно. Высокие сапоги со шпорами, которые Пизарро надел для этого торжественного случая, казались им необыкновенным украшением. Но всего необыкновеннее были цвет кожи и густая борода этого пришельца. Те двое, которые приезжали до него, были тоже белые и бородатые. Где же родятся эти удивительные существа? На краю света? На луне? На солнце?

Безусые и безбородые мужчины перешептывались, темно-коричневые женщины вскрикивали от изумления и восторга, нагие ребятишки подбегали сзади к невиданным существам, несмело притрагивались пальцами к их латам и сапогам и стрелой отбегали в сторону. На недалеком расстоянии от берега Пизарро поджидала небольшая группа. Впереди стоял высокий человек в головном уборе из перьев, синей рубашке и длинном пурпуровом шерстяном плаще, по краям которого были вытканы затейливые узоры. В ушах этого человека — по-видимому, какого-то важного начальника — были вдеты тяжелые, в четверть фунта, золотые серьги. От этого груза мочки ушей оттянулись книзу чуть не на вершок и свисали почти до плеч.

Позади высокого человека стояла вооруженная стража — человек двенадцать воинов в рубашках темного цвета, с медными мечами и с пиками, снабженными медными наконечниками.

Высокий человек слегка нагнул голову и быстро заговорил. Индеец-переводчик на ломаном испанском языке так передал его речь:

— Я начальник — этого города, а мой начальник — инка, могущественный король, сильнее которого нет на земле. Я очень рад гостям. Но скажи мне, вождь неизвестного народа, почему ты такой белый? Может быть, ты и твои братья — сыновья Солнца? Наши инки тоже сыновья Солнца, и много-много лет назад они тоже были белые.

— Я посол великого испанского короля, — отвечал Пизарро. — Испанцы — самые белые люди на земле, а наш король — самый белый из всех испанцев. Из всех королей земли он самый сильный и самый добрый. Но, если в чужой стране убивают хоть одного его подданного, он посылает большое войско, и за каждого убитого испанца солдаты его убивают сто жителей.

— Так же точно поступает и наш инка, — важно проговорил начальник. — Наверное, от него научился так поступать и твой король.

— Я привез тебе подарки, — переменил разговор Пизарро. — Наша страна — самая богатая страна. Посмотри, какие вещи в ней выделываются.

По знаку Пизарро, солдаты достали из ящика красные, желтые, синие, зеленые стеклянные бусы и передали их начальнику. Начальник долго любовался блестящими безделушками, обмотал их вокруг шеи, надел на руку, изукрасил ими свой головной убор. Потом снял с шеи небольшое изумрудное ожерелье и подал Пизарро.

У Пизарро разгорелись глаза. За эту штучку в Панаме можно было бы получить сотни три дукатов. Но он тут же пересилил себя, принял спокойный и гордый вид и отодвинул руку вождя. Сейчас брать подарки еще рано — нужно, чтобы дичь не боялась охотника и сама влетала в его сеть.

— Мы не купцы, мы ваши друзья, — сказал он. — Я даю тебе вещи в знак дружбы. Если твоему народу так уж нравятся эти предметы, мы можем, пожалуй, обменять их на такие вот серьги, но делаем это только по доброте души, чтобы доставить вам удовольствие.

Вместе с начальником Пизарро долго ходил по городу, зашел в дом к своему новому знакомцу, выпил кубка два «чичи» — так называли индейцы этот напиток, — съел кусок жареной дичи, расспрашивал через переводчика о стране и ее жителях и подмечал каждую мелочь.

В богатых домах — таких, впрочем, было не очень много — стояла золотая и серебряная утварь, деревянные табуреты и столы были изукрашены причудливой резьбой, на женщинах были надеты длинные цветные плащи, такие тонкие, мягкие и приятные наощупь, что подобных им не нашлось бы, пожалуй, ни в Севилье, ни в Барселоне. Мужчины и женщины из богатых классов почти все носили жемчужные и изумрудные ожерелья. Но огромное большинство населения состояло из бедняков, у которых не было ни тяжелых золотых серег, ни драгоценных ожерелий, ни прекрасных шерстяных плащей. Одеждой им служили ярко окрашенные хлопчатобумажные рубашки и простые повязки на бедрах. «С этих ничего не получишь, — размышлял Пизарро. — Молина и Кандиа порядком наврали, когда говорили, что в этом городе каждый житель — богач. Но и отсюда можно немало вывезти, если приняться за дело умело и забрать индейцев в руки».

На корабль Пизарро вернулся бодрый и веселый. В тот же вечер экспедиция поехала дальше. Как только белый парус скрылся за горизонтом, начальник города приказал позвать самого быстрого скорохода.

— Вот, передай инке или его главному военачальнику мое донесение, — сказал он и протянул гонцу моток разноцветных ниток.

Если бы развернуть этот моток, то оказалось бы, что он состоит из длинной продольной нити и нескольких поперечных разноцветных нитей, привязанных к ней посредине. На красной нити было навязано сто маленьких узелков и один большой. Это значило, что прибывший иностранный отряд состоит из ста человек и во главе его стоит один вождь. На белой нити был завязан сто один узелок — это значило, что у иностранцев имеется сто один меч. На других нитях таким же способом были отмечены другие виды оружия, которые индейцам удалось подглядеть у белых, — копья, луки, стрелы. Этот незатейливый прибор, известный у индейцев под названием «квипус», заменял им письменность, которой они не знали.