Михаил Чурин - Море зовёт! Записки капитана Мишина.

Выяснилось, что Елена только устроилась на работу и на судно вышла в первый раз. Она совершенно была не готова к такой её встрече на борту судна. Не совсем она была готова и к выполнению своих обязанностей по забору проб зерновых. Этот вопрос Андрей взял на себя, отправив в трюм вахтенного матроса, а сам в это время заменил его у трапа. Матрос, по колено увязнув в зерновых кучах, с трудом перемещался в трюме, втыкал в зерно длинное приспособление для забора зерна, выполняя команды молодого инспектора.

Андрей помог Елене упаковать пробы в специальные контейнеры. Они разговорились, Лена благодарила Андрея за оказанную, как ей казалось, огромную помощь. Елена ему понравилась, молоденькая, очень приятная девушка, казалось и очень скромной – совершенно не хотелось с ней расставаться. Андрей помог ей спуститься по весьма крутому судовому трапу и пошел её проводить. Так как он был все же на вахте, он сопроводил её только до бака судна, дальше отойти от судна он не решился. Андрей поставил контейнеры с пробами на причал и взялся рассказывать какие-то, как ему казалось, интересные истории из флотской жизни. Елена немного постояла для приличия и заторопилась в свою контору, где ждали образцы привезенных зерновых. К тому времени Андрей, совершенно осмелев, неожиданно для себя и тем более для неё предложил вечером прогуляться по городу.

Елена как-то странно тогда на него посмотрела, немного наклонив голову, и спокойна ответила: «Хорошо, я согласна».

Андрей Викторович помнил, как он с трудом достоял вахту, приоделся и вышел в город. Встретившись у проходной порта, они решили погулять в исторической части города. Побродили по набережной, сходили к собору Петра. Затем посидели в одном из многочисленных аккуратных рижских кафешек. Он много говорил: рассказал о службе в их компании, рассказал о своих родителях, о своей учебе, о друзьях, о своих увлечениях. Лена молча слушала, а затем произнесла: «Коротков, какая у тебя интересная жизнь, какая интересная работа, а мне и рассказать нечего». Но все же Андрею удалось собеседницу разговорить: выяснилось, что она не коренная рижанка, приехали они в Ригу уже достаточно давно, когда её отец получил новое место службы, он был у неё военным. Затем он пошел её провожать. И уже у подъезда её дома Андрей выпросил встречу на следующий день.

Но, как нарочно, выгрузка производилась опережающими темпами, и судно практически было уже на отходе. Он был вынужден пойти к капитану, честно объяснять ситуацию, и все же получил разрешение на выход в город: туда и обратно. Андрей почти бегом примчался к назначенному времени на встречу и сразу же, еще не отдышавшись от быстрой ходьбы, сообщил, что он прибежал только попрощаться, что времени свободного у него нет. «Как, уже? – спросила Лена, – вас обещали закончить только завтра». – Нет, мы уходим через два часа, уже оформлен отход, – сообщил Андрей. Было видно, что Лена была расстроена. Она постояла в замешательстве какое то время, посматривая на Андрея, а потом спросила: «А что дальше, Коротков?»

– А дальше я тебе напишу письмо, хорошо? – как бы извиняясь произнес Андрей. – Хорошо, я буду ждать, – спокойно ответила Лена. И он побежал назад на судно, проклиная быструю выгрузку и внеплановые отходы.

Через два часа они уже следовали на выход в Рижский залив. К нему тогда подошел третий механик и совершенно, как ему показалось, искренне попытался его утешить: «Андрей, не переживай, в следующем рейсе опять будем в Риге, не расстраивайся. А девчонка замечательная, все будет хорошо».

Но хорошо не получилось, судно перегнали в Средиземноморский регион, и оно надолго застряло на линии Константа (Румыния) – Равенна (Италия) на перевозке удобрения. Еще через три месяца он заменился и уехал к себе домой, жил он тогда вместе со своими родителями. По приезде он написал ей письмо, и очень быстро получил ответ. Затем еще раз и еще раз, но уж как-то так получилось, что со временем письма писались все реже и реже до тех пор, пока его не направили вновь на работу и переписка совсем прекратилась. Андрей, конечно же, вспоминал свою знакомую из города Рига, но это стало превращаться в какой-то нереальный мираж – а может быть, никакой Лены и не было?

Андрей Викторович помнил, как еще через два года судно вновь получило команду следовать в этот порт. Андрей решил разыскать свою старую знакомую. По приходе он отправился на поиски, без особого труда отыскал здание Государственной хлебной инспекции, к тому времени управление переехало в новое здание, спросил Елену Валерьевну. Ему подсказали, где её можно найти. И вот он скромно стоит перед дверью её кабинета, не решаясь постучать в дверь и войти. Он помнил, как начал волноваться, и это было для него неожиданно. Все же, войдя, он увидел Лену, но не прежнюю, а совсем новую, взрослую Елену Валерьевну. Она стала еще краше, это была очень привлекательная молодая женщина, Андрей совсем растерялся, что не ускользнуло от его давней знакомой. В первый момент она как бы замерла в кресле, он длился доли секунды, и в следующий момент она, улыбаясь, предложила ему присесть на стул рядом с её рабочим столом.

– А ты изменилась, стала еще интересней, – дружески произнес Андрей.

– Ты тоже изменился, внешне возмужал. А твои погоны говорят о том, что ты уже старпом, молодец, – похвалила его Елена.

Андрей взялся с ходу что-то рассказывать и трепался до тех пор, пока его взгляд не коснулся её рук: на правой руке он увидел колечко. Он вдруг умолк, а затем спросил: «Ты вышла замуж?» и получил ответ, что так оно и есть, уже три месяца назад. Весь его задор и веселый настрой сразу же испарился, он начал мямлить, заикаться и, в конце концов, стал собираться уходить.

– Ну чего ты испугался, сразу заторопился? – она говорила с ним как взрослая с маленьким ребенком, и это ему очень не понравилось. Она была так хороша. «Чего я ей не писал все это время?» – вдруг он задал вопрос сам себе. А она, похоже, запросто читала его мысли, и от этого ему становилось вовсе неуютно в её кабинете. Она, немного подумав, предложила его проводить, но недалеко, а до угла их офисного здания. Они вышли из её кабинета, она закрыла дверь на ключ, и они молча спустились в большой прохладный вестибюль центрального входа. Дойдя до угла здания, она замедлила шаг, а затем резким движением развернула его к себе и глядя прямо в его глаза произнесла, как ему показалось, даже чересчур спокойным голосом: «Коротков, какай же ты дурак. Я ждала тебя два года, надеялась». А затем также резко отвернулась от него и быстрым шагом направилась к главному входу здания.

Он это знал, еще будучи у неё в кабинете, а сказанные ей последние слова окончательно его убедили, что это так и есть на самом деле.