Михаил Чурин - Море зовёт! Записки капитана Мишина.

Капитан Полушкин Василий Петрович прибыл в «своё родовое гнездо» после длительной работы на судне по очередному контракту. Своим родовым гнездом Василий с любовью называл свой пригородный дом, в который пять лет назад его уменьшившаяся семья перебралась из города. К тому времени дети подросли и разбежались по белу свету. И вот уже и младшая дочь умудрилась выйти замуж и переехать на жительство к мужу. Дети частенько навещали родителей, но жизнь берет своё, и они с женой Верой все чаще ощущали, что остались одни.

Сельский дом требовал большого участия и значительных усилий по поддержанию его в достойном состоянии, поэтому по приезде Василий Петрович сразу же, с корабля на бал, включался в уже новые для себя хлопоты. Все эти хлопоты были направлены на поддержание дома, как говорят на флоте, в исправном техническом состоянии. Изначально жена Вера знакомила его со своими видениями необходимых, на её взгляд, первостепенных работ. Затем следовал обход «владений» для уточнения необходимых начинаний и примерной стоимости расходов. И только после временных затрат на адаптацию и отдых капитан включался в работу. Что-то выполнял сам, а на какие-то работы принималось решение приглашать работников со стороны.

И вот в этот приезд работы все были завершены, и закончены они были неожиданно значительно раньше намеченных сроков. Жена Вера уехала навестить младшую дочь, и по этой причине «главный хозяин» остался в доме один. За окном сгущались сумерки в ожидании встречи с осенней ночью. Василий Петрович спокойно восседал на диване в большой комнате напротив телевизора, просматривал программы на многочисленных телевизионных каналах. На журнальном столике красовался большой чайник, стояла любимая старая хлебница, наполненная различными кулинарными изделиями. Стояла на столе и большая тарелка со сладкими пирожками, с любовью приготовленными женою. Василий Петрович пил чай. Пил чай основательно, размеренно, не торопясь, без суеты и тревог. Его ничего не отвлекало от этого занятия. От участия в этом процессе он наполнялся, как он чувствовал, внутренним спокойствием. И от этого одиночества и умиротворенности получал огромное удовольствие. Не торопясь, маленькими глоточками, попивал душистый чай с домашними пирожками, машинально, даже не вдумываясь, посматривал на телевизионный экран.

И вдруг что-то очень знаковое почувствовалось во всей этой обстановке, что он с этим уже где-то встречался, что это ощущение оторванности от всех забот и получаемого спокойствия ему знакомо. Но где и как он с подобной ситуацией встречался, он поначалу понять не мог.

Работа капитана особенная, изначально предполагает руководство коллективом, а если точнее, экипажем, в котором строго регламентированы отношения между членами команды со своей своеобразной сложившейся десятилетиями иерархической лестницей, на вершине которой располагался сам капитан. Фраза, что в море выше капитана есть только Бог, объясняет эти отношения. Согласно Устава службы, экипаж состоит из капитана и других лиц командного и рядового состава, капитан является единоначальником и руководителем судового экипажа, доверенным лицом судовладельца. Распоряжения капитана подлежат беспрекословному исполнению всеми находящимися на судне лицами. Все это накладывает серьезные ограничения в общении капитана с другими членами экипажа. На больших судах матросы видят капитана «только по большим праздникам». Капитан по своему статусу вынужден держаться обособленно, соблюдая большую дистанцию даже с членами командного состава судна.

С другой стороны, капитан такой же человек со всеми своими заботами и проблемами, но в отличии от других членов экипажа «голова болит» у него о всем судне сразу. Велика ответственность за судно, экипаж, за результаты работы и многое, многое другое, и этот груз давит постоянно. А надо отдыхать, человек должен отдыхать.

И тот теперь, расположившись у себя дома, оставшись один в большом доме за кружкой чая, он неожиданно для себя понял, где он встречался с этой ситуацией. Это было удивительно просто.

Василий Петрович работал на флоте капитаном уже не первый десяток лет, у него уже давно сложились собственные подходы к организации службы на судне, решению производственных вопросов, свои проверенные временем видения путей решения проблем в экипаже. Научился он и устраивать себе отдых, пытаясь искусственно получить чувство умиротворенности, хотя бы ненадолго отстраниться от всех судовых забот и тревог. Обычно по выходе из порта с его грузовыми работами, различными проверками, сменами экипажа, ремонтами, пополнениями запасов топлива, масла, продуктов и прочее, прочее, он, при наличии хорошей погоды и спокойной обстановке на мостике, устраивал себе неторопливые чаепития, уединившись у себя в каюте. Это позволяло привести себя в уравновешенно спокойное состояние. Он искренне был удивлен своему открытию: оказывается, его морская служба не хотела его отпускать даже в отпуске дома. Параллель в посиделках просматривалась очевидная, получалось полное сходство. А он то думал, где же это я уже это встречал. Оказывается, ничего не проходит бесследно.

На следующий день приехала жена, и вечером уже вдвоем опять пили чай. Пили чай в той же большой комнате с вновь напеченными пирогами, но ассоциации с судовой каютой уже не появлялись. Василий Петрович поделился своими наблюдениями с супругой, но она, как ему показалось, отнеслась к его наблюдениям не совсем серьезно, перевела разговор на шутку.

Время отпуска пролетело быстро. Василий Петрович опять работал на судне. В очередном порту грузовые работы подходили к завершению, и капитан уже думал об отходе, прикидывая на чьей вахте будут отходить и как он постарается устроить себе очередное размеренное чаепитие. «Вот еще бы домашних пирогов напечь – было бы совсем как в деревне в последнем отпуске», – размечтался Василий Петрович.

В дверь каюты капитана постучали. Николай Николаевич не замедлил отреагировать: «Кто там? Заходите». В дверном проеме показалась голова старпома: «Разрешите?» – «Входи, входи, Алексей Иванович. Да, ты не один, заходите». Вслед за старшим помощником в каюту вошел боцман Виктор Григорьевич, всю жизнь проработавший на флоте, самый старший из всего судового экипажа.

– Что-то случилось? Что, повар опять набедокурила? – насторожился капитан, – хотя вряд ли, если с поваром проблемы, то старпом пришел бы один. Значит, что-то на палубе неладно», – сразу прикинул Николай Николаевич.

– Николай Николаевич, есть серьезный разговор, – начал старший помощник, – У нас в последнем порту была произведена замена членов экипажа. Появился матрос Дима Сидоров. Вот, вынуждены вас беспокоить, пришли жаловаться. Слов абсолютно не понимает.