Валерий Буслов - Тиша-2 идёт на Запад (сокращенная версия, сетевой вариант =Письма из Океана)

Музыканты, как и пол-века тому назад в Таллине, играли и пели боссанову. Две девушки и парень. Одна девушка играла на саксофоне. Другая девушка пела. Парень играл на гитаре и пел. Когда он играл и пел – та другая девушка ему подпевала. Боссанову поют «из-за такта», с очень небольшой но четко синкопированной ритмической «задержкой». Парень этот пел так легко, и так свободно, как-будто он перебирал португальские слова на струнах своей гитары.

И я почему-то подумал, что если бы и хотел по-настоящему что-то делать в своей жизни, то вот так и напевать боссанову, подыгрывая себе на гитаре из-за такта, как этот парень. Но когда я был в его возрасте, «в Бразилии моей» была совсем другая «боссанова».

04 Апреля, 2014. Северная Атлантика. 700 миль к северо-западу от Форталезы, Бразилия.

Мы проходим устье Амазонки. Дальше по берегу Французская Гвиана, Суринам (бывшая Нидерландская Гвиана) и Гайана ( бывшая Британская Гвиана), потом Венесуэла. С погодой все опять поменялось – значительно к лучшему. Мы, видимо, прошли Межтропическую Конвергенционную Зону. Эта погодная «прелесть» со своими дождями, грозами и шквалами оседлала экватор и качается то к югу от него, то к северу, в зависимости от времени года, и каждый год по-разному в разных океанах – угадать заранее невозможно. Сегодня с утра появился чистый восточный ветер нам в корму. Вот я его вам ругал, и совершенно напрасно. Лодка идет ровно и можно стучать на компьютере.

Мы с надеждой подозреваем, что это начало настоящих восточных пассатов главной Атлантической карусели. В 2010м, когда мы искали эти пассаты по дороге с Канарских островов на юг, нам пришлось спуститься на 300 миль южнее Островов Зеленого Мыса (Кабо Верде), и только тогда мы смогли повернуть на Запад и пойти на Каррибы. Это случилось на одиннадцатом градусе северной широты, а пассатная полоса – широкая, так что ее южная граница вполне может быть там, где мы сейчас – на втором-третьем градусе. Пока что поставили геную на выносной гик и радуемся жизни.

Форталеза мне понравилась. Не с первого взгляда. Нужно было походить. Но точно, что понравилась. Первое впечатление – типичный пляжный город. С высокими современными домами вдоль этого пляжа. Как Тель-Авив или Панама-Сити. Но и в Тель Авиве и в Панама-Сити у этих домов нет общего лица, того, что архитекторы называют «ансамблем». Отдельные современные здания могут быть очень хороши. Но для того, чтобы получился профиль Манхаттена со стороны Ист-Ривер или Гудзона – нужно или много времени, или чтобы кто-то этот профиль «задумал» и осуществил. Построил. Больше всего похоже, что в Форталезе реализовался последний вариант.

Во-первых, все эти дома здесь почти одинаковой и очень «человеческой» ( в смысле масштаба) высоты: двадцать- тридцать этажей. Тут точно была какая-то «запрещающая» рука, изначальный дизайн. Иначе, кто-нибудь обязательно полез бы вверх. Я бы на вашем месте спросил: «А не скучно-ли выглядит такая гребенка?». Отвечаю: наоборот – даже очень весело. Потому что все эти дома разные, все хорошей и интересной архитектуры – и все цветные. А поскольку они друг на друга не «давят», оставаясь при этом архитектурными индивидуальностями, общее впечатление остается перманентно «с плюсом».

Но наверное ничего интересного из этого не получилось бы, если бы, как обычно в современной архитектуре, все свелось к бетону со стеклом, или в лучшем случае к стеклу с облицовочным камнем. В Форталезе, современные здания покрыты цветной керамической плиткой – то, что раньше называлось «изразцом». И с неба эти изразцы не упали. Старый португальско-бразильский город присутствует здесь-же, между современными двадцати-этажками. Его осталось очень мало, буквально отдельные вкрапления, но все эти старые здания тоже отделаны глазурованой керамической плиткой. Большие молодцы здешние архитекторы – хранят и берегут традицию.

Плитка может очень долго стоять на фасаде, даже в тяжелых условиях, скажем русской зимы. На Советской улице в Сызрани стоял ( я надеюсь еще и стоит) детский сад в стиле «модерн», построенный в начале прошлого века и на нем все изразцы были на месте и сияли белизной как минимум пятьдесят лет после постройки. Я не так давно видел фотографии этого здания в архитектурной книжке про русский «модерн». А уж в Форталезе-то на экваторе какие морозы. Так что наверное все будет хорошо. С возможностями цветной облицовочной плитки легко можно было-бы увлечься и переиграть. Но нет – все с хорошим тоном – ровно столько, сколько надо чтобы было весело и непохоже на соседа. Бродить между этими домами мне было интересно и я много наснимал в Форталезе.

Широкий и чистый пляж тянется непрерывно вдоль берега и везде открыт для городской публики. Между набережной с высокими домами и пляжем есть нечто вроде парковой зоны с кафэ и ресторанами. В конце, у самого торгового порта – большой рыбный рынок: длинная вереница деревянных ларьков с открытой передней стенкой и горами рыб и прочей морской снеди на прилавках. Можно купить все, что хочешь, и отнести в рыбные кухни, которые дымятся тут-же около ларьков на пляже. Приготовят и принесут на столик, где вы решили присесть отдохнуть. Я так и хотел сделать, но обнаружил, что у меня нехватает бразильской наличности. К тому же, по ручной радио-говорилке выяснилось, что Марик и Эли уже едут на такси в супермаркет, который мы присмотрели для большой закупки продуктов на дорогу в Кариббское море.

05 Апреля, 2014. Атлантика у северного берега Бразилии. 750 миль к юго-западу от Тринидада.

Счастье с якобы пассатами было недолгим. Вернулся сильный северо-восточный ветер. Он нам тоже вполне хорош – идем быстро и просто, в основном на генуе. Но до пассатов наверняка еще не дошли.

Один из читателей попросил меня зайти в Форталезе в картинную галлерею в центре города и передать привет ее хозяйке. Вот я, гуляя по Форталезе, и зашел.

Хозяйки в галлерее не оказалось, а юная девушка, которая ее заменяла, почему-то отнеслась ко мне с очевидным недоверием, если не сказать больше. Впрочем, ее наверное можно было понять. Пришел без звонка какой-то старый, обгорелый на тропическом морском ветру дядька и требует хозяйку, которую никогда до этого не видел. К тому же, именно в этот день, в Форталезе, по дороге в галлерею, передняя «перепонка» на моей правой сандалии окончательно оторвалась от подошвы и болталась сбоку.

По-английски милая девушка не понимала ни слова. Ну это мы уже в Бразилии проходили. Впереди ждал хорошо знакомый коммуникационный тупик. Однако, через пару минут, юная девушка что-то быстро напечатала на компьютере и повернула экран ко мне. Текст был по-немецки, и я, со своим весьма ограниченным запасом немецких слов, посчитал эту попытку объясниться безрезультатной. Потом посмотрел на экран еще раз, и потом еще. «Вундербар!». На экране было написано, что хозяйка сейчас на рабочем совещании. Сегодня, для интереса, сел на своей утренней вахте в кокпите и написал все немецкие слова, которые пришли на ум. Оказалось больше ста! Я думаю, что в напечатанном тексте узнал бы больше. Очень удивительно.