Дмитрий Семакин - Сага о мятеже на «Баунти» и об острове Питкэрн. Том I

Капитан Уильям Уордсворт (William Wordsworth)

Преподобный мистер Антробус (Mr. Antrobus)

Джон Франс (John France), эсквайр

Джеймс Лош (James Losh), эсквайр

Преподобный доктор Джон Фрюэн (John Frewen)

Джон Аткинсон (John Atkinson), эсквайр.

Большинство этих достойных джентльменов являлись друзьями и знакомыми Эдварда Кристиана по Кембриджу, многие были родом из Камбрии и имели отношение, в частности, к знаменитому поэту Озерного Края Уильяму Уордсворту, земляку Флетчера Кристиана (как, например, его родственник и полный тезка капитан Уордсворт). Половина из этого списка — юристы и священники.

В течение нескольких недель 1793 года эта дюжина добровольцев под руководством Эдварда Кристиана в разном составе и в разных местах встречается и беседует с одиннадцатью бывшими членами экипажа «Баунти»: с Фрайером, Пековером, Пёрселлом, Лебогом, Хэйуордом, Хейвудом, Джоном Смитом, Коулманом, Макинтошем, Бирном и Маспрэттом. Двенадцатый, Джеймс Моррисон, не имея возможности пообщаться лично, отвечает на запросы письменно.

Энергичный брат Флетчера, без всякого сомнения, опросил бы и остальных шесть человек (кроме, разумеется, Блая), кому посчастливилось выжить и вернуться в Англию — это Коул, Халлетт, Тинклер, Норман, Сэмюэл и Симпсон. Но они в ту пору, в 1793–1794 годах, находились на различных судах далеко от Лондона.

Параллельно с деятельностью Эдварда Кристиана удачливый и честолюбивый адвокат Маспрэтта Стивен Барни (напоминаю, спасший своего обреченного подзащитного от верной виселицы) хлопочет об опубликовании засекреченных материалов громкого судебного процесса над мятежниками с «Баунти».

Невероятно, но ему это удается. Несмотря на вполне понятное сопротивление Адмиралтейства, Барни готовит к печати свои «Протоколы заседаний трибунала…». Сегодня ясно: то, что у него получилось обнародовать в 1794-м, сильно почищено цензурой и несколько отличается от полной стенографической записи процесса, которая впервые увидела свет лишь спустя почти полтора столетия после описываемых событий, в 1931 году (благодаря стараниям Оуэна Раттера). Но, тем не менее, именно эти, слегка подсокращенные и немного переписанные протоколы суда над мятежниками впервые дали возможность широкой общественности услышать голоса рядовых членов экипажа «Баунти».

Но гораздо больший резонанс у читающей публики вызвали не эти сухие вопросы-ответы, зафиксированные секретарями трибунала. А вторая часть книги — «Приложение» (или «Аппендикс», как его принято называть в литературе о Саге) Эдварда Кристиана.

Автор свел все полученные им свидетельства членов экипажа «Баунти» в один рассказ, который и приложил в качестве дополнения к «Протоколам…» Стивена Барни. То, что у него получилось, всколыхнуло всех не на шутку.

Брат Флетчера первым написал не что иное, как другую, альтернативную историю мятежа на «Баунти». Весьма отличающуюся от той, которая излагалась на страницах обоих бестселлеров капитана Блая — «Рассказа…» (1790) и «Путешествия…» (1792). Активно цитируя всех опрошенных, доселе державших рот на замке, Эдвард Кристиан предложил читателям иную трактовку драматических событий 1789 года. И общая картина вдруг начала обрастать неожиданными деталями, обретать цвет и объем.

Вот что Англия узнала из «Аппендикса».

Оказывается, капитан Блай часто обзывал своих подчиненных «…негодяями, проклятыми мерзавцами, псами, адскими псами, чудовищами и бесславными подлецами…». Он нередко запугивал их, угрожая «…убить половину, заставить офицеров выпрыгнуть за борт и принудить их есть траву, словно коровы…». Командир «Баунти» унижал Флетчера Кристиана больше кого бы то ни было на судне и время от времени «…тряс своим кулаком перед его лицом…».

Эдвард Кристиан подробно описывает события, предшествовавшие мятежу — стоянку у Номуки и инцидент с кокосами. Приводит грязные оскорбления, которыми Блай тогда награждал Флетчера: «будь ты проклят», «трус», «вор» и так далее. Почти все опрошенные свидетели были потрясены, увидев молодого помощника штурмана в слезах, когда он вышел из каюты капитана. Никто и никогда до этого момента не видел Флетчера плачущим: «Нет, он не был размазней».

Еще более подробно автор «Аппендикса» рассказывает о самом мятеже 28 апреля. Все без исключения показания опрошенных подтверждают: нет, никакого заранее спланированного заговора (на чем настаивал Блай) не было и в помине, бунт вспыхнул внезапно, в пять утра, когда большинство на борту спокойно спали. Многие из респондентов Эдварда Кристиана, не сговариваясь, подчеркивали, что Флетчер сделал все, чтобы ни один волос не упал с головы низложенного капитана. Предводитель мятежников не хотел никакой крови.

К примеру, одна из красноречивых деталей. Когда Блай воззвал Флетчера к памяти, напомнив ему: «…у меня жена и дети в Англии, и вы играли с ними на своих коленях…», и тот ответил: «…Вы скоро позаботитесь о них сами, уже слишком поздно, я был в аду в последние недели из-за вас…». Так вот, оставшиеся на «Баунти» приводят слова самого Флетчера, сказанные им через некоторое время после мятежа: «…мое сердце растаяло, и я бы прыгнул за борт, если бы я мог спасти вас, но было уже поздно, я вынужден был продолжать…».

И все такое в том же духе. А вот что опрашиваемые говорили о самом Флетчере Кристиане:

«Он был джентльмен; храбрый человек; и любой офицер и матрос на борту корабля был готов пройти сквозь огонь и воду, чтобы служить ему».

«Мистер Кристиан всегда был добродушным, я никогда не слышал, чтобы он сказал „Будь ты проклят“ кому-либо на борту судна».

«Он был хороший и достойный джентльмен, и дорог всем, кто знал его; и до того фатального дня его поведение как офицера, джентльмена и человека чести заслуживало общего уважения».

«Я так много потерял и страдал из-за него, что, если было возможно вернуть его в страну, я был бы первым, кто без всякого жалования отправился на его поиски» (это высказывание, очевидно, принадлежит Хэйуорду — единственному из опрошенных Эдвардом Кристианом, кто ненавидел Флетчера).

«Он был джентльмен каждым своим дюймом, и я бы прошел вброд по самые подмышки в крови, чтобы служить ему».

«Любой под его командой выполнял свой долг с оглядкой на мистера Кристиана, и я бы прошел сквозь огонь и воду для него».

«Он был так добр и великодушен, как никто из живущих людей».

Так 19-страничный «Аппендикс» Эдварда Кристиана заставил публику ахнуть. Вдруг выяснилось, что с мятежом на «Баунти» не так-то все просто и однозначно. Что героический «Блай Хлебный Фрукт», оказывается, грубиян и хам. А злодей и преступник Флетчер Кристиан, похоже, на самом деле, благородный человек и нежная душа.

Блай, чья репутация благодаря «Аппендиксу» сильно пошатнулась, не мог не ответить Эдварду Кристиану. Уже в самом конце того же 1794 года он оперативно публикует свой «Ответ на некоторые утверждения, содержащиеся в Приложении к памфлету, озаглавленному „Протоколы заседаний трибунала, имевшего место в Портсмуте 12 августа 1792, над десятью персонами, обвиненными в мятеже на борту Его Величества Корабля Баунти“».