Дмитрий Семакин - Сага о мятеже на «Баунти» и об острове Питкэрн. Том I

Им противостоят официальные власти Британии и Австралии, по-прежнему считающие Флетчера преступником, а Блая — героем (в Сиднее бывшему капитану «Баунти» установлен памятник как одному из губернаторов Нового Южного Уэльса), клан английских Кристианов, для которых предводитель мятежников, как ни странно, — «паршивая овца» в семье, а также несколько писателей (точнее, писательниц), не очень любящих историю острова Питкэрн. Среди них, в первую очередь, — англичанка Деа Бёркетт (автор скандальной книжки «Serpent in Paradise» — «Змея в Раю») и американка Кэролайн Александер (автор нашумевшего исследования «The Bounty», вышедшего в свет в 2003 году).

В общем, споры — кто прав, кто виноват — не утихают до сих пор.

Не спрашивайте меня, на чьей я стороне. По-моему, все и так очевидно. Постараюсь, тем не менее, быть максимально объективным к обеим сторонам. Ради непредвзятости с этой страницы я ввожу двух вымышленных персонажей.

Один — alter ego командира «Баунти» лейтенанта Уильяма Блая (назовем его условно «В» — «Би», по первой букве фамилии Bligh). Второй — квинтэссенция Флетчера Кристиана («C» — «Си», Christian). Пусть эти двое «фантомов», аккумулируя различные точки зрения каждый, время от времени комментируют основные события Саги. Давайте попробуем взглянуть на ключевые моменты истории Мятежа и Острова с разных, диаметрально противоположных позиций. Как бы о том или ином факте нашей летописи рассказал Флетчер, будь он сейчас жив? Или как бы на тот или иной важный поворот нашей хроники прореагировал Блай?

Пусть реплики «B» и «C» на протяжении всей первой части этой книги станут не столько голосами этих давно умерших людей, сколько выражением мнений их сегодняшних апологетов. Пусть наши герои и их сторонники, повинуясь вымыслу воспаленного мозга автора, через двести с лишним лет продолжат свой вечный спор, свой незаконченный диалог. Да простят меня читатели за эту вольность. Чья точка зрения будет выглядеть убедительнее, и на чьей стороне, в конце концов, окажетесь вы — решать вам.

И для начала — об одном событии, которое произошло незадолго до того, как «Баунти» покинула Англию.

До недавнего времени об этих фактах почти никто знал. Но они, как мы сейчас понимаем, могли сильно запасть в душу молодого Флетчера Кристиана. И повлиять на всю историю Мятежа.

В конце 70-х годов XX века Глинн Кристиан, исследуя биографию своего легендарного предка, сделал поразительное открытие. В одной из частных коллекций он обнаружил удивительную рукопись: неопубликованные записки одного из старших братьев Флетчера — Чарльза Кристиана (1762–1822). Датированные 1811 годом, эти разрозненные страницы рассказывают, помимо всего прочего, о последней встрече двух братьев. Тайной и доселе практически никому не известной.

Она состоялась в ноябре 1787 года, в то самое время, когда «Баунти», готовясь к отплытию, стояла на якоре в гавани Портсмута.

Чарльз Кристиан (как мы знаем, старше Флетчера на два года) покинул школу в Сэйнт-Биз примерно в 1780-м — в то самое время, когда семья вынуждена была оставить отчий дом в Мурланд Клоуз и переехать на Остров Мэн. Прослужив три с половиной года в так называемой Милиции Западного Йоркшира (добровольном ополчении, призванном помогать местной полиции), он поступил в Медицинскую Школу Эдинбурга. В феврале 1786-го Чарльз записался врачом на торговое судно «Миддлсекс», принадлежащее Британской Ост-Индской Компании.

Осенью следующего, 1787 года «Миддлсекс», побывав в Индии и Макао, возвращался в Англию. В ноябре корабль бросил якорь в гавани Портсмута, в нескольких милях от «Баунти». За пару дней до этого, если верить Чарльзу Кристиану, когда «Миддлсекс» еще находился в проливе, Флетчер нанял небольшую лодку и направился на встречу с братом.

Чарльз пишет: «…Флетчер прибыл на борт, поднявшись вверх по Реке, и он и я и один из наших офицеров, который был во Флоте, вышли на берег и провели там вечер, и оставались до следующего дня…».

Где-то на постоялом дворе в старом Портсмуте, неподалеку от гавани, молодые люди отметили встречу. Что это было за место, сейчас, конечно же, установить невозможно. Мне хочется верить, что этот портовый паб находился где-нибудь поблизости от сегодняшней башни «Спинакер».

Порт Портсмута, наши дни

Братьям было о чем поговорить. В прошлом году умерла их старшая сестра, 26-летняя и незамужняя Мэри, и мать осталась в Дугласе одна с младшим братом Хамфри. Изабелла Кёрвен недавно родила второго ребенка, но малыш, названный Кёрвен Кёрвен, прожил всего три месяца. Мужа Изабеллы, Джона XVII, избрали депутатом Британского парламента.

Но помимо семейных дел Чарльз и Флетчер, бесспорно, затронули еще одну тему. Не могли не затронуть.

В сохранившихся записках Чарльза об этом — по вполне понятным причинам — ни слова, ни намека. Однако совершенно очевидно, что старший по секрету поделился с младшим потрясающим откровением.

И рассказал ему о событии, которое имело место совсем недавно, и воспоминание о котором, должно быть, еще кипело в его душе.

Это покажется невероятным, но всего за пару месяцев до возвращения «Миддлсекса» в Англию на его борту вспыхнул мятеж. И Чарльз Кристиан принял в нем активное участие.

…В Архиве Индийского Офиса в Лондоне Глинн Кристиан отыскал судовой журнал «Миддлсекса». Запись от 5 сентября 1787 года гласит, что в 6 часов вечера капитан Джон Роджерс заточил в кандалы некоего У. Гриса за то, что тот «…приставил заряженный пистолет к груди своего капитана и угрожал, что убьет каждого, кто прикоснется к нему…». Первый офицер, по имени Дж. Айткен был отстранен «…за помощь и содействие в совершении мятежа…». Три часа спустя Д. Фелл, второй офицер, был также смещен за «…пьянство, дерзкий язык и нападение на своего капитана на юте…». Затем капитан Роджерс пишет: «…В это же время я отстранил корабельного врача, который тоже был в заговоре…».

Фамилия этого врача не упоминается, но Глинн Кристиан делает закономерный и справедливый вывод: лекарем, примкнувшим к зарождающемуся бунту, был единственный доктор на борту «Миддлсекса» — Чарльз Кристиан.

Из-за чего разгорелся весь сыр-бор — неясно. Почему моряки самого обычного «индийца» (так тогда называли торговые суда Ост-Индской Компании) решили восстать против капитана в самом конце плавания — остается тайной. Никому пока не удалось найти хоть какого-нибудь внятного объяснения мятежа на «Миддлсексе».

Тем не менее, невозможно представить, что тогда, в ноябре 1787-го, в одном из пабов Портсмута один из непосредственных участников бунта, Чарли Кристиан по горячим следам ничего не рассказал об этом своему младшему брату Флетчеру. Наверняка братья успели обо всем пошептаться. А спустя 22 года Чарльз никак не упомянул о бунте в своих записках по вполне понятным причинам — опасался «длинной руки» британского правосудия…