Дмитрий Семакин - Сага о мятеже на «Баунти» и об острове Питкэрн. Том I

22 октября 1790 года на борту судна «Ройал Уильям», стоявшего на якоре в гавани Портсмута, под председательством адмирала Сэмюэла Баррингтона состоялся трибунал над капитаном Блаем и остальными членами экипажа «Баунти». Разумеется, никто не собирался судить национального героя и его команду всерьез, и потому процесс носил чисто формальный характер.

Судей не очень интересовали причины и поводы мятежа. Сам бунт и захват корабля воспринимался Адмиралтейством скорее как внезапное стихийное бедствие, и важно было лишь выяснить, как выживший экипаж боролся с этой напастью, и какие конкретные действия предпринимал каждый.

Впрочем, никакого серьезного разбирательства не было. Невиновность Блая и лоялистов в потере судна Его Величества признали неопровержимой, и всех оправдали. Всех, кроме одного. Строптивому плотнику Уильяму Пёрселлу суд объявил строгий выговор по шести пунктам, в том числе «за мятежное поведение», «за неповиновение» и «нарушение субординации».

Теперь, после вердикта трибунала, Уильяма Блая признало героем не только общество, но и официальный истеблишмент. Вскоре после окончания суда Адмиралтейство, наконец, удовлетворит его ходатайство и присвоит ему долгожданное звание капитана. А вскоре Блая удостоит своей аудиенции сам Король Георг III.

Тем временем подготовка к карательной экспедиции в поисках мятежников с «Баунти» вступает в завершающую стадию. Уже давно выбрано и оборудуется судно, уже (с 10 августа) назначен капитан, и до отплытия остаются считанные дни.

Нам неизвестно, стремился ли Блай возглавить миссию. Или просто попасть в экипаж. Нигде никаких свидетельств этого не сохранилось. Но можно предположить, как низложенный командир «Баунти» хотел сам, лично, поймать и наказать мерзавцев. Однако…

14 ноября знаменитый Уильям Блай, 36-летний капитан Британского Королевского Флота, был назначен командиром всего-навсего Его Величества Шлюпа «Фалькон» (экипаж — 14 человек).

А за неделю до этого, 7 ноября 1790 года из Портсмута с целью поимки мятежников с «Баунти» на Отахеите отправляется грозный 24-пушечный фрегат «Пандора» с экипажем из 135 человек…

Экспедицией командует 48-летний капитан Эдвард Эдвардс. Многие исследователи считают его одним из самых жестоких командиров в истории Британского Флота XVIII века. В свое время он прославился тем, что в 1782 году подавил мятеж на вверенном ему судне, Его Величества Корабле «Нарцисс». Тогда шестеро бунтовщиков были повешены, один приговорен к двумстам, а другой — к пятистам ударам кошкой. По сравнению с Эдвардсом Блай выглядел добряком, просвещенным гуманистом и демократом. Выбирая командира «Пандоры», призванной найти и схватить мятежников с «Баунти» во что бы то ни стало, Адмиралтейство не ошиблось. У Эдвардса была мощная мотивация — личная ненависть к разного рода нарушителям и преступникам.

В должности третьего лейтенанта на фрегате — не кто иной, как Томас Хэйуорд, 23-летний лоялист и бывший гардемарин с «Баунти». Из всех членов экипажа именно ему суждено выполнить крайне неблагородную роль на Таити — опознать своих бывших товарищей. Его повысили в звании и назначили на «Пандору» сразу после окончания суда, на котором Блай аттестовал его самым лучшим образом. Рвался ли Хэйуорд в поисково-карательную экспедицию сам, добровольно — неизвестно, но выбор Адмиралтейства на удивление точен. Юноша из хорошей лондонской семьи попал на «Баунти» благодаря стараниям Элизабет (урожденной Бетам) Блай, жены командира. Она тесно общалась со старшей сестрой Томаса, Энн, и та попросила замолвить за него словечко. За три недели до отплытия, 1 декабря 1787 года, лейтенант Блай назначил его старшим гардемарином.

На судне молодого холеного барича не любили. Прежде всего, за высокомерие и лень. В отличие от других гардемаринов, например, совсем юного Питера Хейвуда, ежедневная морская служба и общество грубой матросни претило Хэйуорду.

Однажды, во время стоянки на Таити, он проспал бегство троих дезертиров, и Блай приказал заковать его в кандалы на 11 (!) недель. Но сердце преданного юноши не обозлилось. Наоборот. Он с честью выдержал наказание, а потом с еще большим самозабвением стал служить капитану.

В день мятежа Хэйуорд числился в вахтенной команде Флетчера Кристиана, но, по обыкновению, спал на сундуке. Его вместе с таким же «маменькиным сынком» Джоном Халлеттом первыми ссадили на баркас. Оба в голос рыдали, и мятежники открыто смеялись над ними. Во время плавания на баркасе Хэйуорд в стычках между Фрайером и Блаем безоговорочно оставался на стороне последнего.

Сейчас ему предоставлялась прекрасная возможность поквитаться с обидчиками. И он своего шанса не упустит…

«Пандора», спеша на Таити, идет по маршруту, которым три года назад должна была пройти «Баунти»: Портсмут — Тенерифе — Рио-де-Жанейро — Мыс Горн. 31 января 1791 года фрегат, в отличие от судна Блая, удачно преодолевает южную оконечность Южноамериканского континента и входит в воды Тихого Океана. 16 марта в юго-восточной области Полинезии Эдвардс открывает крошечный необитаемый атолл, который называет именем одного из лордов Адмиралтейства, барона Дьюси. Сегодня этот негостеприимный тропический островок — один из четырех участков суши, принадлежащий к питкэрнской группе, самый-самый «край света».

Спустя пару дней «Пандора» проходит всего в каких-то ста милях к северу от другого забытого богом островка, под названием Питкэрн. Капитан Эдвардс так никогда не узнает, как в тот день он был невероятно близок к своей цели — найти Флетчера Кристиана…

23 марта 1791 года, спустя всего 137 дней после выхода из Портсмута (и, кстати, ровно через год, после того, как в английской прессе появилось сообщение о поисково-карательной операции за бунтовщиками), «Пандора» вошла в Бухту Матаваи.

Никто из экипажа, разумеется, понятия не имел, как быстро им удастся найти бунтовщиков. Ведь не было даже никакой гарантии, что преступники находятся на Таити.

Но не успел боевой фрегат найти место для стоянки, как в списке 25 разыскиваемых напротив одной фамилии уже была поставлена галочка. Еще до того, как корабль стал на якорь, первым из бывшего экипажа «Баунти» на борт «Пандоры» прибыл Джозеф Коулман. 39-летний оружейник, лоялист, во время мятежа удержанный на судне насильно, в тот день издалека увидел английский корабль и, бросив все, ту же ринулся к соотечественникам.

Едва он взошел на борт, Хэйуорд тут же опознал его. И Коулмана арестовали, он даже опомниться не успел. Команда «Пандоры», плохо знавшая подробности мятежа на «Баунти», имела приказ брать всех без разбора, не деля на бунтовщиков и лоялистов. У Эдвардса был общий список разыскиваемых с их особыми приметами, и для него они все были государственными преступниками.