Дмитрий Семакин - Сага о мятеже на «Баунти» и об острове Питкэрн. Том I

На следующий день, 28 сентября, Чёрчилла и Миллуорда направили с миссией мира вокруг острова. Двое мятежников должны были обойти Отахеите по периметру на каноэ, преподнести подарки всем вождям и выяснить, наконец, кто такой этот Браун и что ему здесь нужно.

Спустя почти две недели, 10 октября, посланцы мира вернулись. Вместе с ними в каноэ сидел еще один английский матрос. Тот самый Джон Браун, по прозвищу Баунд (Bound, то есть Связанный).

Выяснилось следующее. Почти два месяца назад, 13 августа у берегов Таити бросил якорь военный корабль «Меркьюри» (он же «Густав III»; то самое шведское судно с английским экипажем, что 9 августа прошло мимо Тубуаи и едва не напоролось на «Баунти»). Накануне на борту брига произошла драка, и один пьяный матрос, Джон Браун, порезал другому лицо ножом. Капитан «Меркьюри» Кокс принял решение высадить головореза на ближайшем острове от греха подальше. Видимо, этот тип доставлял немало хлопот всему экипажу.

Брауну повезло, первым островом оказался Таити. Кокс не только высадил хулигана на берег, еще он, находясь на Тетиароа, оставил там письмо-предостережение. Это послание на английском языке позже передали Поино, и мятежники смогли его прочесть. Там, в частности, было сказано про Брауна: «…Находчивый и ловкий мужчина, когда трезвый, но когда пьяный — опасен…».

(Позже это письмо каким-то образом окажется у Баунда; скорее всего, выкрадет или отберет у вождя).

Моррисон пишет, что они сразу поняли, с кем имеют дело. Очевидно, Джон Браун был из той отчаянной породы людей, которых в просторечии именуют «урками». Уголовная суть характера, жажда рискованных приключений толкают таких парней идти в море или на войну, затем в пираты или в разбойники, а затем на каторгу или на виселицу.

Таких, кстати, и на «Баунти» было несколько. Но если Куинтал и Маккой предпочли уйти с Флетчером Кристианом, то на Таити остался, пожалуй, самый отмороженный, 39-летний Мэттью Томпсон. Неудивительно, что он и Браун сразу нашли общий язык.

Обоих не любили таитяне и побаивались соотечественники, потому что и к тем и к другим оба относились не по-человечески. И у Томпсона (единственного из матросов «Баунти»!), и у Брауна не было даже своей вахины. И оба еще проявят себя во всей своей дикости…

…Несмотря на фантастическое таитянское гостеприимство, уже через месяц после прибытия, в октябре 1789-го Джеймс Моррисон начал подумывать о том, что неплохо было бы построить небольшое судно. Чтобы добраться на нем как минимум до Батавии, а затем — с оказией — и до Англии. Боцман пообщался по этому поводу с лоялистом Макинтошем и мятежником Миллуордом; согласились оба. Решили пока держать план в секрете от остальных.

Моррисон обратил внимание, что квадрант Халлетта и навигационные книги Хэйуорда забрал себе Мэттью Томпсон, «… хотя он не умел ни писать, ни читать…». Морские инструменты и карты очень бы помогли заговорщикам в плавании, и Моррисон обменял у Томпсона квадрант на шесть тёсел и галлон вина. Книги, однако, неграмотный моряк отдавать отказывался, мотивируя это тем, что бумага нужна ему для изготовления мушкетных пыжей. Тогда боцман пообещал ему другую бумагу, что еще больше насторожило недоверчивого Томпсона. Книги так и остались у него.

В план посвятили плотника Нормана и медника Хиллбранта, и оба специалиста уже 1 ноября переселились из района Парэ на берега бухты Матаваи, поближе к соотечественникам. Постепенно к ним стянулись и многие остальные англичане: Бёркетт, Самнер, Эллисон, Чёрчилл, Бирн и даже Браун. Перед тем, как начать строительство, мятежники основали нечто вроде европейского поселения: на возвышении, в стороне от деревни, расчистили квадратную площадку, возвели свои простейшие, на таитянский манер, хижины и каждое воскресенье стали поднимать на флагштоке Юнион Джек и читать молитвы.

Такое единение вполне могло бы напомнить Форт Джордж четырехмесячной давности. С тем лишь исключением, что теперь моряки с «Баунти» находились среди друзей, а не среди врагов, как на Тубуаи. И строить им предстояло не крепость для того, чтобы остаться тут жить, а судно, чтобы отсюда уплыть.

Впрочем, таитянам сказали, что лодка нужна для визитов на соседние острова и для увеселительных морских прогулок вождей. Поино, хозяин этих мест, очень обрадовался и разрешил англичанам рубить любые деревья, какие они захотят.

11 ноября в окрестностях Аруэ застучали топоры, и уже на следующий день кораблестроители заложили 30-футовый киль будущей шхуны. Моррисон подробно описывает ее предполагаемые размеры:

длина киля — 30 футов (9,1 м);

протяженность палубы от носа до кормы — 35 футов (10,7 м);

высота старн-поста (вертикального кормового дерева, соединяемого с задней частью киля) — 6 футов 6 дюймов (2 м), толщина — 8 дюймов (20 см);

корма — 7 футов 2 дюйма (2,6 м);

ширина мидель-шпангоута (поперечной рамы в средней части судна) — 9 футов 6 дюймов (2,7 м); глубина трюма — 5 футов (1,5 м);

ширина и толщина балок для настила — 4 на 3,5 дюйма (10Х8 см) и 3,25 на 2,5 дюйма (7Х6 см).

Несомненно, судя по используемой терминологии, грамотный и умный Джеймс Моррисон знал толк в судостроении. Под его руководством дело пошло. В своих записях он на нескольких страницах с явной увлеченностью живописует все детали процесса: от рубки деревьев и заготовки древесины до витья канатов и шитья парусов.

Разумеется, только работой занятия перетанэ не ограничивались. Как и год назад, собирая саженцы хлебного дерева, так и сейчас, строя шхуну, англичане параллельно с упоением наслаждаются Таити: его изобилием, прекрасной природой и теплой погодой, хейвами и вахинами. И все бы ничего, если бы не три человека. Чёрчилл, Томпсон и, конечно, Браун…

…2 февраля, сразу после очередной хейвы, у англичан пропали фал с флагштока, пара брюк и три свиньи из загона. Вора скоро поймали и привели к Мысу Венеры, где мятежники, видимо, вспомнив времена Блая, наказали его сотней ударов кошкой. Но кара на этом не закончилась. Браун (одна из пропавших свиней была его собственностью) взял и… отрезал несчастному таитянину уши.

Надо сказать честно: местные жители поддержали эту дикость с ликованием (впрочем, Поино настаивал просто застрелить воришку, что в данном случае было бы даже гуманнее). И все же…

Неизвестно, знал ли матрос с «Меркьюри» вопиющий эпизод из практики Джеймса Кука [72], но садизм и варварство Баунда поразили даже видавших виды мятежников.

Разумеется, кражи на этом не закончились, но, как отмечает Моррисон, англичане только еще один раз вынуждены были высечь очередного пойманного вора, привязав его к дереву. Вскоре взаимное доверие между перетанэ и маохи достигает небывалого уровня. Настанет момент, когда строители лодки смогут спокойно оставлять свои инструменты на виду, и никто из туземцев их и пальцем не тронет.