Юлиуш Гродзиньский - Таинственный крысолов

Джейн фон Модров, в девичестве Бэлль. Тридцать три года, родилась в Париже, родители имели винный магазинчик на Монмартре. Рано осиротела. Вела жизнь самостоятельной, независимой девушки. Непродолжительное время работала лаборанткой в институте Пастера, затем занималась украшением витрин. В двадцать три года имела продолжительную связь с неким Луисом Буланже, профессиональным инструктором слалома в Альпах, а летом водных лыж на Лазурном берегу. Научилась ходить на лыжах, плавать, даже немного занималась альпинизмом. Любовь угасла, познакомилась с фон Модровым. Дальше ты знаешь, хорошая жена и типичная супруга морского офицера высокого ранга.

В истории Модрова все совпадет с тем, что ты сам мне рассказал. Но кое-что добавлю. Служил в Кригсмарине на подводных лодках, с 1942 года командиром. В 1943 году его поврежденный U-boot всплыл на поверхность во время атаки на северный конвой, шедший в Мурманск, и фон Модров вместе с уцелевшими членами экипажа попали в плен союзникам. Напора тоже служил на флоте во время войны. Думаю, что они могли встретиться. Мы проверим, но, как ты сам знаешь, это не такое легкое дело. Также пока ни с какого бока не могу подобраться к Селиму Монку. Тебе придется немного подождать.

— Знаешь, Фрэнк, ты работаешь, как хорошо организованное детективное агентство, но должен сказать тебе, что чем больше я собираю данных, тем больше теряюсь. Теперь вот вылез Смит. Мотив вроде имеет, только пошел бы он на такой риск, причем помня, что сам произносил угрозы при свидетелях. Мне кажется, месть тут не при чем, он не настолько глуп.

— Он мог посчитать, что опасность, исходящая от Модрова, достаточно велика, а может, у него еще что-то имелось на совести... Впрочем, я не хочу ничего предлагать тебе.

— Ну вот, а я только что хотел тебя спросить, что ты обо всем этом думаешь, кого подозреваешь на основании того, что имеем.

— Все также всех в равной мере. Мы работаем только два дня, а ты уже хочешь указать пальцем на убийцу. Терпение. У нас еще достаточно времени, прежде чем вы доберетесь до рейда Кадиса. Прими во внимание, что убийца нервничает, может выдать себя каким-то непродуманным шагом. Если он планировал убить Модрова, а потом еще был вынужден убить Риза, то он уже сделал ошибку. В данный момент он в обороне, поэтому может быть опасен. Я боюсь за тебя.

— Не беспокойся. Буду постоянно иметь при себе пистолет и не подходить близко к борту.

— Помни, что это опасная игра, не увлекайся. Ну, до встречи завтра в это же время.

Время подходило к десяти. В буфетной бренчала посуда. Коллингс сидел в углу темной кают-компании. Ему уже с час нужно было отдыхать в каюте, но он присел тут на минутку, а вставать не хотелось. Знал, что если ляжет в койку, то заснет беспробудно. Ветер усилился до девяти баллов по шкале Бофорта. Он прислушивался к голосам судна. Корпус старого пассажира скрипел, слышны были удары волн о борта, дребезжали какие-то расшатанные детали, стучали двери, десятки шумов, звуков, источников которых было невозможно установить.

Коллингс уже не в первый раз задумывался о том, кто мог знать, что Пол будет возвращаться с мостика в это время. Напора — он отдал распоряжение, Райт — был рядом с ним. Кто еще? Тот, кто ждал внизу, должен был знать, что Пол пойдет этим путем. Селим? Нельзя исключать этого. Но Пол мог попросту сказать кому-то. Скажем, он договорился зайти к кому-нибудь вечером после чтения детектива. Узнав, что на мостике появилась для него работа, он предупредил лично или по телефону, что опоздает, этим облегчив работу убийце. Надо установить, кто и при каких обстоятельствах видел Пола в последний раз, подумал Коллингс.

К странным звукам и шумам судна присоединился какой-то новый, ближний. Питер внимательно прислушался. Шорох доносился со стороны буфетной. Заинтересовавшись, он встал, отворил тихонько дверь и включил освещение. Две огромные крысы соскочили со стола и проскочили рядом с его ногами. Наверняка они шуруют тут давно, подумал он. Не могут же они питаться только пылью в салонах.

Он вернулся на свое место и закурил. Тишина и пустота судна начали действовать на него. Что делают люди, запершись в своих каютах? Жаль, что нет возможности подсмотреть за ними. Они ненавидят друг друга, но ведь разговаривают, а может, даже встречаются не только во время приема пищи. Он начал завидовать профессиональным сыщикам, оснащенным десятками электронных и оптических устройств, которые позволяют хитроумно использовать их для подслушивания и подсматривания за подозрительными личностями.

Питер уже намеревался встать и пойти в каюту, когда услышал звуки открываемых и закрываемых дверей, а потом тяжелых шагов. Заинтригованный, он остался на месте. Шаги приближались к кают-компании. Питер, уверенный, что через миг блеснет свет, прищурил глаза, чтобы не стать ослепленным, но тут с удивлением увидел узкий луч света карманного фонарика. Этот движущийся луч описал дугу между столами и уткнулся прямо в дверь, ведущую на открытую палубу. Коллингс не видел лица идущего, только контуры тела, но без труда опознал Финсбери. Дурик, будучи уверенным, что в кают-компании никого нет, светил только себе под ноги. Он двигался шумно, имел на себе штормовку, в правой руке держал предмет, который показался Коллингсу мотком линя. Повернув ключ в замке, он отворил дверь и вышел наружу. Через миг звук его отдалявшихся шагов смешался с шумами и звуками, доносившимися со всех сторон содрогающегося судна.

Коллингс встал, подошел к иллюминатору и выглянул. Он увидел свет фонарика на внешнем стальном трапе, ведущим на нижерасположенные палубы «Звезды морей». На мгновение им овладело желание последовать за ним, но затем он раздумал. Красться без света по загроможденным палубам бывшего лайнера, да еще при таком сильном волнении, было безрассудством. У Дурика была бы прекрасная возможность выполнить свою угрозу.

Не пошел же он вешаться с этим шнуром, подумал Коллингс. Но черт его знает, что ему надо. Нет, нельзя упустить такой случай, ведь в данный момент тот является одним из главных подозреваемых. Питер пошел в свою каюту, надел штормовку, вынул кольт из ящика ночного столика и положил его в карман куртки. Он вспомнил, что в каюте Риза лежал электрический фонарь, и решил его забрать. Все эти действия заняли не более трех минут.

Он вышел на палубу той же дверью. Фонарем решил пользоваться только в случае крайней необходимости и передвигался, не поднимая шума. По трапу сходил осторожно, крепко держась за поручни. Перед ним лежала просторная палуба. В старые добрые времена здесь действовал плавательный бассейн, стояли лежаки и скамеечки, вечерами светили десятки ламп и цветных лампочек. Теперь здесь было пусто и темно. Светлое пятно фонарика куда-то исчезло. Коллингс остановился, прислушиваясь. Обычные звуки судна, которого кидает и бьет волна, никаких шумов и шорохов, которые выдавали бы присутствие человека. Питер старался успокоить натянутые нервы: Дурик ведь не знает, что за ним следят, не может быть, чтобы он тут притаился.