Алистер Маклин - Крейсер «Улисс»

Тут можно читать онлайн Алистер Маклин - Крейсер «Улисс» - бесплатно полную версию книги (целиком) без сокращений. Жанр: Морские приключения. Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Крейсер «Улисс»
Автор:

Алистер Маклин
Жанр:

Морские приключения
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

5/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии (1)
Ваша оценка:
100

1

2

3

4

5

Алистер Маклин - Крейсер «Улисс» краткое содержание

Крейсер «Улисс» - описание и краткое содержание, автор Алистер Маклин, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

1942 год. Исход Второй мировой войны еще не ясен. На севере англо-американский конвой FR-77 должен доставить в советский Мурманск танки, самолеты и авиационный бензин, прорвавшись через вражеские кордоны.

Крейсер «Улисс» - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Крейсер «Улисс» - читать книгу онлайн бесплатно, автор Алистер Маклин

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

"Not too bad, thank you, sir," Nicholls answered. "Two, three weeks should see me back on the job."	- Все не так уж плохо, сэр, благодарю вас, -отозвался Николлс. - Через две-три недели смогу вернуться к своим обязанностям.
"You're taking two months, laddie," said the grey-haired man quietly. "More if you want it." He smiled faintly. "If anyone asks, just tell 'em I said so.	- Вы получите два месяца отпуска, мой мальчик, -спокойно произнес седоволосый. - А хотите, и больше. - Он чуть улыбнулся. - Если кто-нибудь спросит, скажите, я велел.
Cigarette?"	Сигарету?
He flicked the big table-lighter, sat back in his chair.	Взяв со стола массивную зажигалку, седоволосый прикурил и откинулся на спинку стула.
Temporarily, he seemed at a loss as to what to say next.	Казалось, что он не знает, о чем говорить.
Then he looked up abruptly.	Внезапно он поднял глаза на Николлса.
"Had a good trip home?"	- Как добрались?
"Very fair, sir.	- Превосходно, сэр.
V.I.P. treatment all the way.	Со мной повсюду обращались словно с очень важной персоной.
Moscow, Teheran, Cairo, Gib." Nicholls's mouth twisted. "Much more comfortable than the trip out." He paused, inhaled deeply on his cigarette, looked levelly across the table. "I would have preferred to come home in the Sirrus."	Где только я не побывал: Москва, Тегеран, Каир, Гибралтар. - Губы Николлса искривились. -Обратно ехал с гораздо большим комфортом, чем туда. - Помолчав, глубоко затянулся сигаретой, взглянул на собеседника, сидевшего напротив. -Однако предпочел бы вернуться домой на борту "Сирруса".
"No doubt," Starr broke in acidly. "But we cannot afford to cater for the personal prejudices of all and sundry.	- Несомненно, - едко заметил Старр. - Но мы не в состоянии угождать всем и каждому.
We were anxious to have a first-hand account of FR77-and particularly the Ulysses-as soon as possible."	Мы желаем узнать из первых рук, что же произошло с конвоем Эф-Ар-77, и в особенности с "Улиссом", и не хотели бы терять времени.
Nicholls's hands clenched on the edge of his chair.	Николлс впился пальцами в край стула.
The anger had leapt in him like a flame, and he knew that the man opposite was watching closely.	В душе его вспыхнул гнев. Юноша понял, что сидящий напротив него пожилой мужчина внимательно слепит за каждым его движением.
Slowly he relaxed, looked at the grey-haired man, interrogative eyebrows mutely asking confirmation.	Сделав усилие, молодой офицер взял себя в руки и, вопросительно подняв брови, посмотрел на седоволосого.
The grey-haired man nodded.	Тот утвердительно кивнул.
"Just tell us all you know," he said kindly. "Everything, about everything.	- Просто расскажите нам все, что вы знаете, -проговорил он приветливо. - Все и обо всем.
Take your time."	Не спешите, соберитесь с мыслями.
"From the beginning?" Nicholls asked in a low voice.	- С самого начала? - тихо спросил Николлс.
"From the beginning."	- С самого начала.
Nicholls told them.	И Николлс начал свой рассказ.

He would have liked to tell the story, right as it fell out, from the convoy before FR77 straight through to the end.	Ему хотелось объяснить, как все началось и как кончилось.
He did his best, but it was a halting story, strangely lacking in conviction.	Он старался как мог, но рассказ получился сбивчивым и до странного малоубедительным.
The atmosphere, the surroundings were wrong, the contrast between the peaceful warmth of these rooms and the inhuman cold and cruelty of the Arctic was an immense gulf that could be bridged only by experience and understanding.	Потому что атмосфера, обстановка была тут иной. Контраст между теплом и покоем, царившим в этих комнатах, и жестокой арктической стужей был бездонной пропастью, преодолеть которую можно, лишь опираясь на личный опыт и понимание конкретных условий.
Down here, in the heart of London, the wild, incredible tale he had to tell fell falsely, incredibly even on his own ears.	Здесь же, вдали от студеного океана, в самом центре Лондона, жуткая, невероятная история, которую ему предстояло поведать, даже самому Николлсу казалась фальшивой, неправдоподобной.
Half-way through, he looked at his listeners, almost gave up.	В середине своего повествования он взглянул на слушателей и через силу заставил себя продолжить рассказ, с трудом удержавшись от желания замолчать.
Incredulity?	Было ли это недоверием?
No, it wasn't that-at least, not with the grey-haired man and the Admiral of the Fleet.	Нет, вряд ли, во всяком случае, со стороны седовласого и адмирала флота.
Just a baffled incomprehension, an honest failure to understand.	На их лицах он увидел смущение и недоумение, несмотря на стремление понять.
It wasn't so bad when he stuck to the ascertainable facts, the facts of carriers crippled by seas, of carriers mined, stranded and torpedoed: the facts of the great storm, of the desperate struggle to survive: the facts of the gradual attrition of the convoy, of the terrible dying of the two gasoline tankers, of the U-boats and bombers sent to the bottom, of the Ulysses, battering through the snowstorm at 40 knots, blown up by the German cruiser, of the arrival of the battle squadron, of the flight of the cruiser before it could inflict further damage, of the rounding-up of the scattered convoy, of the curtain of Russian fighters in the Barents Sea, of the ultimate arrival in the Kola Inlet of the battered remnants of FR77-five ships in all.	Когда Николлс сообщал о реальных фактах, которые можно проверить, - об авианосцах, покалеченных во время шторма, о кораблях, подорвавшихся на минах, севших на банку и торпедированных, о страшной буре и отчаянной борьбе со стихией, - все было не так безнадежно. Так же и тогда, когда рассказывал о том, как с каждым днем таял конвой, о страшной судьбе двух танкеров-бензовозов, о потопленных подводных лодках и сбитых бомбардировщиках, об "Улиссе", несшемся сквозь пургу со скоростью сорок узлов и взорванном снарядами, выпущенными по нему в упор немецким крейсером, о подходе боевой эскадры и бегстве немца, так и не успевшего окончательно разгромить конвой. Или о том, как были собраны жалкие остатки каравана, о встрече его русскими истребителями, барражировавшими над Баренцевым морем, и, наконец, о прибытии остатков разгромленного конвоя Эф-Ар-77 в Кольский залив, до которого добралось всего пять судов.

It was when he came to less readily ascertainable facts, to statements that could never be verified at all, that he sensed the doubt, the something more than wonder.	И лишь тогда Николлс перешел к фактам иного рода - фактам, которые не так-то просто уточнить; принялся рассказывать о событиях, достоверность которых вообще невозможно установить, - в глазах слушателей Николлс увидел не просто изумление, а недоверие.
He told the story as calmly, as unemotionally as he could: the story of Ralston, Ralston of the fighting lights and the searchlights, of his father and family: of Riley, the ringleader of the mutiny and his refusal to leave the shaft tunnel: of Petersen, who had killed a marine and gladly given his own life: of McQuater and Chrysler and Doyle and a dozen others.	Он старался говорить спокойно, без эмоций. Рассказал о Ральстоне, о том, как тот полез по обледенелой мачте, чтобы отремонтировать боевые огни, как в решающий момент боя ослепил прожекторами противника; поведал о гибели его отца и всей семьи; рассказал о Райли, зачинщике бунта, о том, как кочегар вручную смазывал коренной подшипник и отказался покинуть туннель гребного вала; не забыл и о Петерсене, который во время мятежа убил морского пехотинца, а потом охотно пожертвовал собственной жизнью; рассказал о Мак-Куэйтере, Крайслере, Дойле и десятке других моряков.
For a second, his own voice broke uncertainly as he told the story of the half-dozen survivors from the Ulysses, picked up by the Sirrus soon afterwards.	Когда Николлс стал рассказывать о нескольких моряках, спасшихся с "Улисса" и вскоре подобранных "Сиррусом", в голосе его на миг появилась нотка неуверенности.
He told how Brooks had given his lifejacket to an ordinary seaman, who amazingly survived fifteen minutes in that water: how Turner, wounded in head and arm, had supported a dazed Spicer till the Sirrus came plunging alongside, had passed a bowline round him, and was gone before anything could be done: how Car-rington, that enduring man of iron, a baulk of splintered timber under his arms, had held two men above water till rescue came.	Он поведал о том, как Брукс отдал собственный спасательный жилет простому матросу, чудом продержавшемуся в ледяной воде целых пятнадцать минут; как Тэрнер, раненный в голову и руку, поддерживал контуженного Спайсера до тех пор, пока, заливаемый волнами с бака до кормы, не подошел "Сиррус"; как старший офицер обвязал матроса булинем, а сам исчез в волнах, прежде чем его успели спасти. Рассказал о том, как Кэррингтон, этот поистине железный человек, зажав под мышкой обломок бруса, поддерживал на плаву двух моряков до тех пор, пока не подоспела помощь.
Both men-Preston was one-had died later: Carrington had climbed the rope unaided, clambered over the guard-rails dangling a left-leg with the foot blown off above the ankle.	Оба спасенных - одним из них был Престон -позднее скончались. Без посторонней помощи капитан-лейтенант вскарабкался по канату, самостоятельно перелез через леерное ограждение, хотя у него по щиколотку была оторвана левая нога.
Carrington would survive: Carrington was indestructible.	Первый лейтенант должен был выжить, такие, как он, не гибнут.
Finally, Doyle, too, was gone: they had thrown him a rope, but he had not seen it, for he was blind.	Наконец погиб и Дойл; ему бросили спасательный конец, но он не увидел его, поскольку был слеп.
But what the three men really wanted to know, Nicholls realised, was how the Ulysses had been, how a crew of mutineers had borne themselves.	Николлс догадался, что его собеседников интересует совсем иное. Им хотелось знать, как вели себя моряки "Улисса", экипаж мятежников.