Евгений Скворцов - Мои авианосцы

Ни на йоту не покривлю душой, утверждая: – так надо.

Люди живут на кораблях в тесноте. Некоторые помещения вмещают до нескольких сотен человек. В кубриках и каютах на кораблях старой постройки происходит и прием пищи, и просмотр кинофильмов. Соблюдение личной гигиены, чистоты и порядка, санитарных норм не прихоть командования, а жизненная необходимость, залог здоровья и боеготовности экипажа. Чистый корабль, образцовый порядок, полная обеспеченность личного состава всеми видами довольствия даются тяжелым трудом. Как всякий полезный труд, он приносит моральное удовлетворение.

На чистом корабле не будет «дедовщины».

Природа этой болезни всегда была чужда флоту. Большинство кораблей ею и сейчас не «заражены». А там, где она существует и даже процветает, надо применить самое простое лечение – жить по уставу.

Взаимоотношения на флоте, особенно между главными лицами, имеют большое значение для всех, кто служил и служит. Конечно, они меняются в зависимости от исторического времени. При Петре I они были одними, во времена Станюковича – другими, на советском флоте – третьими.

Может быть, иначе, не позорным поражением окончилось Цусимское сражение, если бы командующий эскадры вице-адмирал Рожественский, установивший деспотический режим и категорически нетерпимый к иным мнениям, внял совету близких ему людей.

Мне довелось быть участником большого совещания на Балтийском флоте, где командующий во всеуслышание поносил своею начальника штаба, заслуженного, уважаемого адмирала, за какие-то прегрешения. Мы не могли расценить это иначе, как хамство зарвавшегося и недалекого флотоводца. Он был снят с должности, а начальник штаба, потом прекрасно командовал флотом.

Я знал командира крупного боевого корабля, который, прослужив со своим старшим помощником больше года на одной палубе, даже не знал, как его зовут. Для него он был только «старпом». При этом при подчиненных он мог скаламбурить: старпом, впрочем, я забыл, что у меня нет старпома. Впоследствии тот командир закончил свой флотский путь без славы, а «старпом» стал одним из лучших командиров.

Конечно, все зависит от человека, его воспитанности, характера, ответственности, долга и прежде всего —чести. В любые времена есть персоны, которые, получив власть, употребляли ее неподобающим образом. Но многое зависит и от подчиненного. Иной в силу такта, уважения к должности старшего и воинского чинопочитания промолчит, зажав эмоции, а другой так ответит, что двум медведям в одной берлоге станет тесно. То этого страдает дело, и главное – «у холопов чубы трещат».

Был у нас в эскадре Северного флота очень известный адмирал, командир дивизии крейсеров, который ежегодно от своих штабных офицеров требовал разработки новых тактических приемов. И так этим «достал» специалистов, что один из них, известный остряк, предложил однажды новейший тактический прием; войти в Кольский залив и главную базу флота… задним ходом. Сначала никто ничего не понял, затем остолбенели. А когда разъяренный крутой адмирал вылетел с флагманского командного пункта в свою каюту – расхохотались. Помягче стал адмирал, и штаб его начал работать более эффективно и уравновешенно.

О взаимоотношениях командира со старпомом мне трудно судить: я был старпомом всего два года у прекрасною командира. У нас сложились добрые отношения. Больше того, мы дружили семьями, знали друг друга не понаслышке. За десять лет командования кораблями у меня было пять старпомов, все они оказались настоящими старшими помощниками. Своей самоотверженной службой и дружбой помогли мне достичь тех высот, о которых мечтает каждый флотский офицер.

Попытаюсь раскрыть тонкости взаимоотношений главных лиц военного корабля, опираясь на рассказы бывалых моряков. Например, на линкорах в штатном расписании была должность адъютанта. Каждое утро адъютант приходил с докладом к командиру, раскрывал свои папки, доставал «бумаги» и производил доклад командиру.

Примерный диалог:

– От нас?

– Так точно… Уваров.

– К нам?

– Старший помощник исполнить…

Очень лаконичный доклад, еще более сжатое решение. У командира даже в мыслях не могло быть, что исходящий с корабля документ был недобросовестно подготовлен, а входящий не исполнен.

Из той же серии.

Линкор готовится к бою и походу. Командир поднимается на ходовой мостик после доклада _ корабль к бою-походу изготовлен. После командирской проверки готовности машин к даче хода следует: – « Назначенный ход ..узлов, приказания машинного телеграфа исполнять». С этого момента и до конца похода командир принимал на себя юридическую ответственность за ходовую часть. Линкоры редко выходили в море на длительный срок, в основном на два-три дня, максимум неделю. Все это время командир с мостика не сходит, спит – часок-другой – в специальной походной каюте. Конец похода после постанов-ки к причалу на якорь обозначался командой; – « машины, не нужны, готовность к походу – часов». Командир мог сойти с корабля, время его ответственности (если примитивно понимать) кончилось. Далее снова старпом,

Бедный, многострадальный старпом начинал вкалывать с утра до вечера и снова до утра: «ни сна, ни отдыха измученной душе…»

Здесь есть свой смысл. Линкор выходит в море для подготовки к войне, к бою, к применению оружия. В море может быть всякое, в том числе и происшествия (например, столкновения, посадка на камни), исключающие его из состава боевых единиц. К чему приводят столкновения, мы помним по «Титанику» позднее – «Нахимову». Будь старпом хоть семи пядей во лбу, но по опыту мореплавания, боевого использования оружия и техники он на порядок (как правило) ниже командира, потому безропотно принимает такое разделение труда.

Я был свидетелем беседы контр-адмирала Николая Кошкарева со своим однокашником, председателем государственной приемной комиссии моего корабля в городе Николаеве. Адмирал в свое время командовал поочередно всеми линкорами Советского флота на Балтике и Черном море. Его рассказ звучал примерно так.

Как-то пришли с моря, и я сошел на берег. Возвращаюсь с берега, и что-то мне не нравится. Служба вялая, огня в глазах нет, порядка вроде бы мало, расхлябанностью пахнет, конец (швартов) размочаленный на глаза попался, рында не блестит… в общем, кабак какой-то. Вызываю старпома и начинаю его «драть». Минут сорок воспитываю, смотрю – желваками играет, отпускаю его и ухожу с корабля. Прихожу через две недели:

вот уже другое дело, но все равно еще не то… Вызываю старпома вместе с замом, снова воспитываю и опять ухожу. Через неделю прихожу: вот теперь то что надо, совсем другой коленкор… Старпому разрешаю сойти на берег, на целые сутки, оставить за себя старшего артиллериста.