Валентин Синельников - Русский яхтинг, бессмысленный и беспощадный

Собственно, дальше можно не продолжать. Вместо пяти часов мы едем восемь, и эти лишние три часа превращаются в пытку, поскольку с нашей яхты приходят угрожающие известия.

Экипаж на яхте, как это часто бывает – сборная солянка. Все покупали билеты себе самостоятельно, и добираются до места в разное время.

Только отъехали со Славой от Анталии – звонит Макс. Он, по-видимому, уже в марине 5 5 Марина – яхтенный порт. .

Слава подносит трубку к уху и большим пальцем нажимает кнопку ответа. Раздаются оглушительные душераздирающие звуки. Примерно так мог бы звучать последний звонок из ада.

Слава резко отдёргивает телефон от уха, и держит перед собой, непонимающе глядя на экран.

Сквозь немузыкальный шум и громкий визг прорывается голос нашего товарища:

«Слава, тут п-ц!»

«Максим, что там у тебя?» – вопрошаем хором.

«Я же вам говорю русским языком, тут п-ц!» – несколько раздраженно отвечает Макс, затем раздаются звуки, напоминающие звуки борьбы, резкий стук, и связь обрывается. Попытки дозвониться с двух наших телефонов положительного результата не приносят: «Абонент временно недоступен»

Автобус мчит в ночь. Слава ковыряется в оглохшем ухе. На душе неспокойно.

Ситуация немного проясняется после звонка Игоря Буковского.

Буковский – он из Латвии.

Поэтому у него прелестные звонки на телефоне, установленные на разных людей.

«Взвейтесь кострами, синие ночи…»

«Коричневая пуговка валялась на дороге…»

«Орленок, орленок, взлети выше солнца…»

Опытный Слава в этот раз сначала нажимает кнопку ответа, после этого осторожно подносит трубку к уху. Буковский воспитан, он говорит почти спокойно. Тон слегка повышен только в связи с необходимостью перекрыть все тот же непонятный фон, который присутствовал и в звонке Максима:

«Слава, ты кого пригласил в экипаж? Я с этими придурками в море не пойду».

Слава пытается по телефону объяснить, что экипаж он собрал очень неплохой, все ребята отличные…

Буковский: «Ты приезжай сюда, посмотри на своих отличных ребят. Я ухожу в отель, созвонимся утром».

«Игорь, Игорь, подожди! – кричит Слава, – ты там Макса не видел?»

«Нет» – звучит короткий однозначный ответ.

Звонок прерывается.

Едем дальше, сильно беспокоимся за Максима.

Фетхие, Гечек, …наконец Мармарис.

Темно.

Нам от Нетсель-марины, куда прибыл автобус, еще немного ехать на такси.

Рассчитываясь с таксистом, договариваемся, что он приедет завтра в 11.00.

Открываем дверь машины, и слышим ЭТО.

Аналогичные звуки доносились из телефона во время коротких разговоров в дороге.

Начинаем осторожно пробираться к источнику.

Чтобы снизить финансовое бремя, ложащееся на плечи гонщиков, Слава пригласил ребят, далеких от яхтинга, зато имеющих желание поучаствовать в регате. Ничего особо такого, – это обычная практика.

В Альбатрос-марине, куда мы приехали, лишь одно небольшое кафе. По центру кафе, совершенно не стесняя себя пространством, расположилась пьянющая троица наших товарищей по экипажу. С гитарой. Их пение очень понравилось бы Незнайке, который из всех предложенных инструментов предпочел бы бас-трубу, или, если хотите, небезызвестному Денису Кораблеву. Хорошо. Громко. К сожалению, не очень музыкально.

По углам кафе жались остальные клиенты – парочка российских экипажей, и парочка – не российских. Бесполезно спорить с ураганом.

Пение наши друзья прерывали только затем, чтобы объяснить окружающим, насколько крутые яхтсмены почтили присутствием здешние места, и что эти крутые яхтсмены сделают со всеми остальными яхтсменами, оказавшимися рядом в гонке.

«Мы вас всех в…м!» – периодически орали они хором.

То же самое наши друзья пытались втолковать иностранцам, и, судя по кислым импортным лицам, иностранцы их хорошо понимали.

При этом из троих только один до этого был на яхте – разок гонялся на Кильской регате.

Кафе, как водится, открытое, под навесом.

Яхта стоит напротив, буквально в десяти метрах. Слава богу, она на плаву.

Видно, что парни не разувались, заходя на лодку, но это ладно – отмоется. В салоне легкий бардак и груда чемоданов. Здесь же обнаруживаем Максима, он спит на диване за столом, свернувшись калачиком и завернувшись в плед с головой. Левая кормовая каюта почему-то заперта, и на стук никто не отвечает. На столе стоит закрытая бутылка гостевого вина, заботливо приготовленная для нас персоналом чартерной компании, но парни ее проигнорировали. Градус не тот.

Мы решили оккупировать носовую каюту; я остаюсь раскидывать постельное белье, а Слава уходит «общаться».

Слышно все очень хорошо.

«Что с Максимом?»

«Ну, он посидел с нами немножко, потом сломался и ушел спать».

«Кто в кормовой каюте?»

«Да, телка там от нас заперлась…»

«???!!!»

Парни в самолете уговорили попутчицу, ранее им совершенно не знакомую, поехать с ними «гоняться на яхте». При этом девушка ехала в Аланию, где у нее оплачен был пятизвездочный отель. По сути, уехала в противоположную от отеля сторону! И далеко.

Далее Слава проводит очень грамотный инструктаж, несколько раз возвращается к просьбе «сильно не шуметь», и в концовке объясняет, что туалет на берегу, «вот за тем углом», и в яхте свои потребности справлять не надо.

После его ухода веселье продолжается с прежней силой. Мы пытаемся заснуть.

Просыпаюсь от того, что кто-то ломится в каюту. Но мы предусмотрительно заперли дверь. Показываю в темноте «фак» в сторону двери и снова засыпаю, не обращая внимания на стадо слонов, пытающихся пристроиться на ночлег в яхте.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Реда́н (фр. redan «уступ») – «ступенька» на днище глиссирующих катеров.

Кавита́ция – физический процесс образования пузырьков (каверн, или пустот) в жидких средах, с последующим их схлопыванием и высвобождением большого количества энергии.

Пла́вни (только мн. число): Длительно затапливаемые поймы рек и озёр, и дельты, покрытые зарослями кустарника, тростника, рогоза или осоки.

Ла́рри Уо́лтерс (англ. Larry Walters) – обладатель Премии Дарвина 1982 года; один из немногих, получивших её, но выживших в процессе события, повлёкшего вручение премии.