Бьёрн Ларссон - Долговязый Джон Сильвер: Правдивая и захватывающая повесть о моём вольном житье-бытье как джентльмена удачи и врага человечества

Я не мог, но знал, что вы и не ждёте моего ответа. А сейчас я бы вам сказал, что вы боялись смерти, потому что ваша вера в потустороннюю жизнь была просто обман, хитрый манёвр, дымовая завеса, как и всё прочее, чем вы занимались. А иначе чего же ради записывать с таким пылким рвением всё, что у вас на душе? Разве нельзя подождать, пока вы попадёте в рай? Болезненно бледным было ваше лицо, и рука, которой вы писали, судорожно сжималась от боли. Так ради чего было это всё, если вы считали себя бессмертным? Нет, дорогой мой, если вы боялись смерти, то потому, что в глубине души отлично знали, подобно мне и другим искателям приключений, что вам дана лишь одна жизнь, в течение которой надо всё успеть выполнить.

Однажды я пригласил присесть к нашему столу Израэля Хендса, чтобы вы увидели живую легенду. Наконец вам удалось встретиться с настоящим пиратом, типичным, как вы называете, беспечным, которого вряд ли заботит, жив он ещё или мёртв. Вот когда я посмеялся. О том, чтобы вы с ним поняли друг друга, не могло быть и речи.

Итак, Израэль Хендс по моему приглашению подсел к нашему столу. Он многозначительно посмотрел на меня, ибо знал мне цену, потом бросил алчный взгляд на вас, поскольку вы пообещали ему гинею за беспокойство, — гинея, конечно, за мой счёт.

— Хендс, — начали вы, — благодаря моему другу, сидящему за этим столом, я узнал, что у вас большой пиратский опыт. Можно задать вам вопрос: почему вы стали пиратом, джентльменом удачи, как это называется?

— Мы шли на паруснике из Бристоля к Бермудским островам с капитаном Турбаром. Нас взял Тич, Чёрная Борода, страшный, как чёрт, пришлось выбирать: пойти с Чёрной Бородой или быть высаженными на берег.

— И вы выбрали Чёрную Бороду?

— Да, чёрт меня побери! Это был сущий дьявол, он выстрелил мне в ногу просто чтобы развлечься. Мерзавец!

— Выстрелил вам в ногу? А по какой причине?

Хендс смачно сплюнул на пол.

— Черная Борода был сущий дьявол, — повторил он, — разбойник, каналья, ублюдок. Я — его штурман, а он стреляет мне в ногу. Чтобы повеселиться, гад. Мы сидели в его каюте и распивали бутылку. Пьяны уже были, но продолжали пить, празднуя знатную добычу. Моя доля тогда составляла сотню фунтов. Это были хорошие деньги. С пятью сотнями можно уже устроиться, купить бумаги и жить словно джентльмен всю оставшуюся жизнь. Но Чёрная Борода даже слышать об этом не желал. Быть искателем приключений, — шипел он, — это призвание — такое же, как быть священником. Во всяком случае, он не хотел иметь у себя на борту пижонов, жаждущих стать джентльменами. Они отравляют воздух своими вонючими духами и вычурными манерами. Джентльмены и знатные господа — это сброд, дерьмо, дрянь, ублюдки, разбойники, канальи и так далее. Если хоть один из его людей спутается с ними, ему, чёрт возьми, придётся водиться с ними в аду. Продолжая орать и распаляться, он вытащил пистолеты. Никто этого не заметил, потому что этот сукин сын держал их под столом. А он вдруг захохотал, будто сопляк, отважившийся на глупую выходку, и выстрелил, я думаю, наугад, но попал мне в ногу. С тех пор я не могу нормально ходить. Нечистый его побери.

Он ещё раз смачно плюнул.

— И что же было дальше, — спросили вы. — Вы отомстили за обиду?

— А вы бы сами попробовали, чёрт возьми! Все члены экипажа проголосовали за Тича и ржали вместе с ним. Все считали, что будет чертовски забавно, когда они увидят, как я хромаю по палубе. А Чёрная Борода всё орал, что, если бы он время от времени не пристреливал то одного, то другого, его люди, подлецы, забыли бы, кто они есть. И ни одна собака не проголосовала за то, чтобы капитаном был я, это вы можете записать. Вести корабль и прокладывать курс я умел. И драться тоже. Но с покалеченной ногой я был ни на что не годен. Сославшись на наши законы, я потребовал возмещения за членовредительство. Я надеялся получить четыреста песо, но мне дали только двести, потому что эти негодяи в совете утверждали, что законы касаются лишь увечья в бою. И я, мол, будь я проклят, сам виноват, что сидел, подставив ногу пуле. Вообще-то я ещё дёшево отделался. Я списался с корабля, принял королевскую милость в виде амнистии, вернулся в Лондон, купил здесь трактир, на том дело и кончилось. Мне чертовски повезло, должен сказать, господа. Через два месяца Мейнард захватил корабль Чёрной Бороды на реке Джеймс, штат Виргиния. Наши бились до последнего, надо отдать им должное, но теперь все они на том свете. Хороший был экипаж, не перед чем не отступал. Идти с ними на абордаж — одно удовольствие. Не то что стоять в этой захолустной дыре и подавать пиво за гроши!

— Вы разве не благодарны за то, что остались жить и имеете возможность вести честный образ жизни? — спросили вы.

Хендс посмотрел на вас, словно на идиота.

— Чего? Благодарен? Мне не за что благодарить кого-нибудь, ни одного лешего, так и запишите во всех своих бумагах. Честный образ жизни! Поцелуйте меня в задницу! Что, по-вашему, значит «честная жизнь» для людей, подобных мне? Это значит — надрываться за гроши. Кто, по-вашему, зарабатывает на моём честном образе жизни? Уж во всяком случае не я, совершенно точно.

Хендс так ударил кулаком по столу, что стаканы подскочили.

— Это не жизнь, — заявил он. — Нет, дайте мне хорошее судно и толкового капитана, и я завтра же оставлю эту вонючую дыру. Корабельные товарищи, драки, много рому, очередь шлюх, лишь только мы сходим на берег, отдых на палубе, когда просто лежишь под солнцем и ничего не делаешь, вот что такое достойная жизнь, чёрт побери.

— Даже под угрозой виселицы? — спросили вы деликатно, бросив выразительный взгляд на место казни.

Хендс поглядел на вас, хитро прищурившись.

— Я слыхал, вы слывёте умным малым, — сказал он. — По мне, пожалуйста, можете умничать. На здоровье. Но я вам вот что скажу: если бы не страх перед виселицей, немногие стали бы искателями приключений. Ведь это всё равно, как на войне. Если ты не готов умереть идти на войну бессмысленно.

Я посмотрел на Хендса. Он вряд ли сам осознал, чтó сказал или что хотел сказать, но здравый смысл в его словах имелся. Хотя это было не то, на что вы надеялись и что ожидали услышать. Вы упорно отказывались верить, что есть люди, которые просто так могут играть своей жизнью. Они называют себя искателями приключений и удачи, да только вот с удачей дело обстоит хуже. Короткая, но весёлая жизнь — вот о чём они мечтают А где они сейчас? Никого нет. С них уже в аду, если таковой действительно существует, сдирают шкуру. Подумать только, они всё делали очень старательно: выбирали себе капитанов, которых потом можно было снять, голосовали за то или это, и их голоса были равны, к тому ж любая добыча делилась поровну и каждый вопрос тщательно обсуждался… Но знали ли они, какой во всём этом смысл?