Юрий Шестера - Последний поход «Новика»

— А точнее?

Старший офицер смущенно посмотрел на адмирала и опустил глаза.

— Понятно… — вздохнул командир, в то время как лицо адмирала стало багроветь.

«Пора спасать старшего офицера от адмиральского гнева, — решил Андрей Петрович, хотя и сам был поражен его ответами. — Ведь это же старший офицер, который обязан знать все, что творится на его корабле, “от” и “до”! Чем же он тогда, спрашивается, занимался в течение почти целого месяца, исполняя к тому же должность его командира?»

— Предлагаю, Карл Петрович, следующий план действий.

Адмирал, еще не отошедший от душившего его гнева, молча кивнул головой.

— Во-первых, я должен лично осмотреть все имеющиеся пробоины и оценить их состояние.

— Во-вторых, необходимо вызвать водолазный бот и составить точные схемы верхушек скал, выступающих в пробоинах, в двух проекциях с указанием уровня воды в затопленных помещениях.

— Нет вопросов, Андрей Петрович! — наконец-то обрел дар речи адмирал, делая пометки в своем блокноте. Конечно, это должен был делать флаг-офицер, но он не стал вызывать его, заранее предполагая нелицеприятный разговор со старшим офицером крейсера.

— В-третьих, необходимо вскрыть второе дно вокруг выступающих верхушек камней для свободного доступа к ним. Это, на мой взгляд, смогут сделать рабочие «Дальзавода», занимающиеся ремонтом кораблей.

Оживившийся адмирал согласно кивнул головой.

— В-четвертых, сухие верхушки камней необходимо сбить отбойными молотками с помощью шахтеров Сучанских копей.

Адмирал уже с нескрываемым интересом слушал его.

— В-пятых, в подводных выступах камней надо пробурить скважины, наполнить их аммоналом и подорвать.

Адмирал вскочил из кресла:

— Производить взрывы внутри корабля?! А если вдруг сдетонируют боеприпасы, как это было на броненосце «Петропавловск» у Порт-Артура при его подрыве на минной банке?

— Как мне известно, Карл Петрович, аммонал не только не дает вспышки при взрыве, что очень важно при проведении взрывных работ в замкнутом пространстве, но и обладает слабым детонирующим эффектом. К тому же его заряды будут относительно малы. Поэтому, в-шестых, необходимо вызвать горного инженера для консультации по этому вопросу. И, наконец, в-седьмых, по мере стаскивания крейсера с камней сразу же будет необходимо подводить заранее подготовленный пластырь под его днище, и после его закрепления тут же приступить к откачке воды из его внутренних помещений. Если же водоотливных средств крейсера будет недостаточно, то будет необходимо дополнительно использовать возможности спасательных или пожарных судов.

— Это не проблема, Андрей Петрович! — заверил Иессен.

— Таковы, в общих чертах, мои предварительные предложения, Карл Петрович.

Адмирал встал и крепко пожал руку командиру:

— Вот теперь я спокоен за судьбу крейсера, Андрей Петрович! Видимо, не зря вы сказали при разборе у командующего флотом причин гибели «Новика», что нет худа без добра. Иначе у нас не было бы столь энергичного и думающего командира «Богатыря»! Успеха вам в ваших многотрудных делах! А в случае успешного снятия крейсера с камней, в чем я теперь ничуть не сомневаюсь, чин капитана первого ранга я вам гарантирую!

При последних словах адмирала старший офицер до боли прикусил губу: «Эх, Владимир Иванович, а ведь на его месте мог бы быть и ты, растяпа… Однако правы все-таки библейские мудрецы: каждому — свое, — тяжко вздохнул он. — Новый командир, даже еще не осмотрев повреждений корабля, выдвинул целую программу по его снятию с каменных рифов. Учись, недотепа, как надо работать!» — упрекал он себя.

Проводив адмирала, Андрей Петрович со Степаном сразу же уединились в командирской каюте.

— Теперь наконец-то побудем одни, — заметил старший брат, предвкушая общение с младшим после столь долгой разлуки. — По установившейся традиции наших предков-мореплавателей, начиная с нашего прадеда, наиболее значительные события в нашем роду положено отмечать употреблением именно мадеры. — Степан прямо-таки расплылся в улыбке, с обожанием глядя на старшего брата. — Поэтому по прибытии во Владивосток я обошел его лавки и, уже потеряв надежду приобрести любимый напиток наших предков, все-таки обнаружил в одной из них то, что искал.

Он нашел нужный чемодан и вынул из него заветную бутылку вина.

— К сожалению, розлива не на Канарских островах, как было положено в соответствии с родовой традицией, но все-таки на испанских Балеарских островах, расположенных, правда, уже в Средиземном море, а еще точнее — в Пальма-де-Мальорке. Я сразу же купил дюжину бутылок, уловив при этом уважительный взгляд приказчика.

— Ты, Андрюша, всегда был заботливым братом. Ведь мы здесь живем практически в условиях сухого закона. Белобородов запретил продавать в лавке, открытой в бухте Нерпа Славянского залива, находящейся уже с другой стороны мыса Брюса, спиртное. Поэтому только офицеры малых номерных миноносцев, изредка ходившие во Владивосток, считай, контрабандой подкидывали нам кое-что, так сказать, для употребления, — заговорщицки улыбнулся Степан.

— Кстати, какое у тебя, братишка, сложилось мнение о старшем офицере?

— Тебе отвечать как старшему брату или как командиру крейсера? — усмехнувшись, спросил тот.

Андрей Петрович тоже усмехнулся:

— Как двуликому Янусу, если это тебя устроит.

— Вполне, — заверил тот и уже серьезным тоном пояснил: — Владимир Иванович — прекрасный исполнитель, то есть незаменим, как мне представляется, при сильном командире. Ведь он буквально загонял команду, когда перегружали с крейсера уголь и перетаскивали баковые орудия на корму, чтобы хоть как-то облегчить носовую часть корабля и несколько приподнять ее. Но, как мне показалось, теряется при необходимости принимать важные единоличные решения. Хотя я, может быть, и не совсем прав, — уточнил он, с некоторой неуверенностью глянув на брата.

— Спасибо, Степа, за «агентурные» сведения. Ведь если предупрежден, то, следовательно, и вооружен, — задумчиво произнес старший брат.

— А у тебя что, возникли сомнения в его компетентности как старшего офицера? — предвосхищая сомнения Андрея Петровича, предположил тот. — Так это зря, Андрюша. Если бы ты видел, как Владимир Иванович переживал июньскую неудачу по снятию «Богатыря» с камней! Так может переживать только человек, болеющий за общее дело, а не думающий о своей дальнейшей участи. Поверь мне.

— Будем считать, что этот вопрос мы закрыли, — заключил Андрей Петрович, посмотрев на бутылку с мадерой, стоящую на столе. — Пора бы, пожалуй, и отведать то, что Бог послал. — И позвонил в колокольчик: — Накрой, Федор, стол на двоих да сбегай-ка в кают-компанию и озадачь вестовых по поводу фруктов, если таковые имеются.