Юрий Шестера - Последний поход «Новика»

— Это что еще за новости?! — опешил уже старший офицер.

— Понимаете, Владимир Иванович, Андрей Петрович еще дома на правах старшего брата задергал меня своими нравоучениями, а теперь, уже на правах командира корабля, вообще сживет меня со света! — и задорно рассмеялся, с обожанием глянув на брата.

Белобородов вытер платком вспотевшую шею:

— Ну и шутки у вас, лейтенант!

У дверей командирской каюты, вытянувшись в струнку, стоял матрос.

— А это ваш вестовой, Андрей Петрович! — представил того старший офицер.

Матрос сделал шаг вперед:

— Матрос первой статьи Крылов! — представился он.

— Многообещающая фамилия! — улыбнулся Андрей Петрович. — А как тебя зовут, мо́лодец?

— Федором, ваше высокоблагородие!

— Ну что же, Федор, показывай свои апартаменты.

— Да такие апартаменты мне и не снились, ваше высокоблагородие! — широко улыбнулся вестовой, открывая дверь в каюту. — А вот для вас они будут в самый раз!

— Пожалуй, ты прав, Федор, — сдержанно улыбнулся Андрей Петрович, заметив боковым зрением, как старший офицер опять вытирает платком шею, озадаченный, с его точки зрения, дерзостью матроса. — Но отвечать за образцовый порядок в них будешь ты, причем по полной программе! — уже строго сказал он командирским тоном.

— Есть отвечать за образцовый порядок в вашей каюте по полной программе, ваше высокоблагородие! — с готовностью воскликнул вестовой.

«А апартаменты действительно неплохие! Это тебе не каюта старшего офицера на “Новике”, не говоря уж о каюте командира миноносца, — отметил Андрей Петрович, войдя в капитанскую каюту. — Ну что же, будем обживать…»

— Сбегай-ка, Федор, на миноносец, на котором мы прибыли с адмиралом, и принеси с него мои вещи. Да прихвати с собой в помощь кого-нибудь из матросов!

— Есть! — коротко ответил тот и выбежал из каюты.

— Не слишком ли ты, Андрюша, либеральничаешь с вестовым? Ведь он, в сущности, всего лишь слуга, и, с моей точки зрения, вполне достоин, чтобы схлопотать за свою выходку, как минимум, по шее.

— И откуда у тебя, Степан, эти барские замашки?! — удивился Андрей Петрович. — Ведь в нашей семье они были не в почете. Ну да ладно: успел уже, как вижу, освоиться со своим офицерским положением. Что же касается вестового, то я отдаю предпочтение «дерзкому», разумеется, в меру, чем слишком услужливому. Первый, с моей точки зрения, будет предан своему господину, в то время как от услужливого при определенных обстоятельствах можно ожидать всего, чего угодно.

— Вот видите, Владимир Иванович! — воскликнул Степан. — У брата всегда на все и обо всем свое мнение!

— А как же, Степа, иначе? Тем более что я его никому не навязываю. А вот задуматься над ним бывает очень даже не вредно.

— Это он, конечно, обо мне, — расплылся в улыбке тот.

— Не только, — заметил Андрей Петрович, вспомнив о командире «Новика».

Когда Федор с матросом принесли его вещи, Андрей Петрович, покопавшись в одном из чемоданов, достал фотографию в рамке и любовно поставил ее на стол.

— Да это же, Андрюша, фотография «Богатыря», которую я подарил тебе еще в Петербурге перед уходом на Дальний Восток! — радостно воскликнул Степан. — Но у нее же в уголке отколото стекло! — растерянно посмотрел он на брата. — Ты этого разве не заметил?

— Как не заметить, Степа, когда под твоей каютой разрывается шестидюймовый снаряд… — Но, заметив ужас, мелькнувший в глазах брата, пояснил: — Ты должен знать, что во время боя старший офицер в соответствии с Морским уставом сам выбирает место, где ему находиться, но только не рядом с командиром. — А почему, господин лейтенант? — строго спросил он.

Тот принял положение «смирно»:

— Чтобы они не могли погибнуть вместе, господин капитан второго ранга, оставив корабль без управления!

— Именно поэтому я и выбрал ходовой мостик, а не свою каюту, — усмехнулся Андрей Петрович, — в то время как командир находился в боевой рубке, руководя оттуда боем крейсера.

Степан облегченно вздохнул, а старший офицер опять вытер платком шею. «Стало быть, новый командир — боевой офицер, а не какой-то там паркетный шаркун!» — сделал он соответствующий вывод для себя.

— Так что этот скол стекла на фотографии — память о последнем бое «Новика» с «Цусимой», японским крейсером первого ранга.

И лейтенант, не стесняясь присутствия старшего офицера, крепко обнял старшего брата.

— Слава богу, Андрюша, что ты остался жив и здоров! — горячо прошептал он ему на ухо, и тот благодарно похлопал его по спине.

Командир и старший офицер прибыли в адмиральскую каюту.

— Ваша главная задача, Андрей Петрович, — снятие крейсера с камней, — сразу же взял быка за рога адмирал.

— Она полностью совпадает с той, которую поставил передо мной и командующий флотом, ваше превосходительство!

— Надо же, — улыбнулся адмирал, — какое странное совпадение! Между прочим, меня зовут Карлом Петровичем. Так что прошу вас обращаться ко мне именно так.

«А вот мне такого предложения он не делал, — вздохнув, с ревностью подумал Белобородов. — Видимо, и командующий флотом, и начальник отряда крейсеров имеют на него определенные виды», — сделал он очередной вывод для себя.

— Мне известно, что причиной неудачи предыдущей попытки снятия «Богатыря» с камней были их верхушки, проникшие в пробоины в его днище. Так, господин капитан 2-го ранга? — обратился адмирал к старшему офицеру.

— Именно так, ваше превосходительство!

— Самое печальное состоит в том, что это было обнаружено водолазами уже позже, — Иессен недовольно посмотрел на него.

«А ларчик-то просто открывался, — снова вздохнул старший офицер. — Потому у “Богатыря” и новый командир, а не я».

— У вас, Андрей Петрович, есть какие-либо предварительные соображения по этому вопросу?

— Я, разумеется, задумывался над этой проблемой после моего назначения командиром корабля, однако не готов сейчас дать исчерпывающий ответ на ваш вопрос, Карл Петрович. Поэтому прошу вашего разрешения задать несколько уточняющих вопросов старшему офицеру.

— Ради бога, Андрей Петрович!

Он повернулся к Белобородову:

— Верхушки камней, Владимир Иванович, вошедшие в пробоины, находятся только под водой или есть и «сухие»?

— В основном они находятся под водой, но ближе к носу есть, как вы выразились, и «сухие», не выходящие, однако, за междудонное пространство [95] Междудонное пространство — пространство, ограниченное наружной обшивкой днища и настилом второго дна корабля. .

— Сколько выступов находится под водой и какова глубина уровня воды в затопленных отсеках?

— Не более пяти, а глубина уровня воды в затопленных отсеках от полутора до двух метров.