Анатолий Вахов - Фонтаны на горизонте

Эх, сейчас бы стрелять! — не выдержав, воскликнул Курилов. — Цель-то какая! А?

Но гарпунер вновь приказал, чтобы судно зашло киту в хвост, и только после этого выстрелил. Лишь после четвертого гарпуна кита подтянули к борту. Было решено подарить эту первую добычу у берегов Чукотки жителям чукотского поселка. Тнагыргин с благодарностью принял подарок:

Теперь наш поселок надолго обеспечен мясом и салом.

Чукча взглянул на тушу кита и о чем-то задумался. Оставив его на мостике, Орлов ушел к радисту и передал на базу сообщение о том, что обнаружены китовые стада. Северов ответил: «Снимаемся с якоря. Подарок местному населению одобряем».

«Труд» с развевающимся вымпелом разрезал студеные воды. Он вел на буксире первого кита, добытого на севере — на открытых советскими китобоями летних северных пастбищах морских исполинов. Орлов впервые за время плавания на китобойце испытывал чувство горделивого удовлетворения.

... Встреча с Захматовой взволновала и растревожила старого боцмана. На него нахлынули воспоминания обо всем, что было на норвежской флотилии «Вега». И эти воспоминания ничего, кроме боли и печали, не принесли Журбе. Максим Остапович помрачнел, стал угрюмее, хотя по-прежнему умело выполнял свои многочисленные обязанности.

Увлеченные разведкой китовых стад, занятые трудными вахтами, постоянной борьбой с неспокойными водами, китобои не замечали перемен в характере своего боцмана. Однако это не прошло мимо внимательного, все замечающего Грауля. Уже утром, после посещения моряками берега, гарпунер уловил на себе пристальные и недружелюбные взгляды Журбы.

«Что-то этот боцман слишком часто стал смотреть на меня, — думал Грауль в беспокойстве. — Может, узнал меня? Но на «Веге» мы с ним, кажется, не встречались».

Гарпунер не подавал вида, что заметил внимание боцмана, но был все время начеку. Журба же думал иначе: «Этот немец чужой нам человек. Сколько нам пакостили норвежцы. Права Захматова, что и этот может нам песочку в глаза насыпать».

Боцману не терпелось скорее встретиться с Ли Ти-сяном. Как только китобойные суда сошлись вместе, Журба немедленно поднялся к китайцу. Товарищи встречались редко. Ли Ти-сян всегда был рад Журбе, старался его угостить чем-нибудь повкуснее. Работа по разделке китов не мешала ему в редкие свободные часы заниматься кулинарией.

Вот что, Лешка, — говорил Журба, сидя с Ли Ти-сяном в пустой кают-компании базы, — видел я товарища Захматову, Елену Васильевну. Помнишь, на «Веге» врачом была?

Мадама видел! — воскликнул китаец и заулыбался: — Ай-я-ха, почему моя не знай. Моя шибко его уважай. Как его живи?

Жадно слушал Ли Ти-сян рассказ Журбы о неожиданной встрече, часто перебивал боцмана, то и дело восклицал:

Шибко холосо.

Едва же Журба заговорил о том, как Захматова отзывалась об иностранцах, китаец помрачнел:

Мадама правда говори. Его чужой люди, его наша товалиса нету. Гарпунера Грауля моя знай. Его был «Вега»; моя говори, говори Степанов. Его говори, что моя глаза плохой...

Ли Ти-сян сокрушение покачал головой, с обидой поджал губы. Журба похлопал его по плечу.

— Твердишь ты о Грауле, как сорока, одно и то же. Если бы он был на «Веге», то его больше бы не пустили сюда. Да и я не помню его там.

Ли Ти-сян уже не раз высказывал Журбе свое подозрение, но Журба был глубоко убежден, что его товарищ ошибается.

Твоя не помню, моя видела, — загорячился Ли Ти-сян. Журба остановил его: — Ладно, Лешка. Хватит пока об этом.

Но китаец не мог успокоиться и после того, как ушел Журба, долго еще сидел за столом задумчивый и мрачный. Нет, он не ошибся. Как этого не могут понять его друзья и даже самый близкий друг Максим?

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

1

Привет единоличникам! — звонко крикнул кто-то с палубы «Приморья». Раздался дружный хохот. Смеялись рабочие, моряки, громко с удовольствием хохотал Степанов, сдержанно улыбался Геннадий Алексеевич.

Никогда еще Можура не переживал такого стыда. Каково стоять на мостике под насмешками всей флотилии!

Он подвел свое судно к базе и, передав единственного кита, повернул на север, за мыс Пассена, чтобы не слышать насмешливых голосов, несшихся вдогонку:

- Не рискуйте!

- Не надорвитесь!

- Не берите больше одного!

Можура переступал с ноги на ногу, сдерживая себя, стараясь успокоиться. Как сейчас ему хотелось вбежать в каюту Грауля, схватить этого немца за плечи и спросить его: долго ли он будет позорить судно?

С тех пор, как флотилия пришла в Чукотское море и Грауль вернулся на «Шторм», он работал хуже других гарпунеров — бил китов по одному в день. Редко, может быть, раз в неделю, ему удавалось за сутки взять двух китов. Внешне гарпунер был старателен, тщательно целился, но позволял раненому животному по нескольку часов таскать за собой судно.

Однажды «Шторм» подошел к базе следом за «Трудом», у которого было три кита, и «Фронтом» — с двумя китами. У Можуры же, как всегда, тянулся на буксире один кит.

Ли Ти-сян, увидев добычу «Шторма», покачал головой: — Его опять единоличника есть! Моя знай, гарпунер плохой человека.

С легкой руки китайца и пошло по флотилии гулять это прозвище — «единоличник». Сам того не подозревая, Ли Ти-сян охарактеризовал положение отстающего китобойца. Грауль категорически отказался участвовать в соревновании, и экипаж «Шторма» оказался как бы выключенным из общей кипучей борьбы всей флотилии за лучшие результаты промысла.

Что нам делать, товарищи? — обратился Можура к Курилову и механику. — Этот гарпунер мне все печенки испортил, сколько с ним ни говорил — бесполезно.

Попытайтесь еще раз, — предложил Курилов.

Да я смотреть на него не могу, а не то, что разговаривать! — Можура засопел трубкой, спрятал глаза под нависшими бровями. — Давай-ка, Леонтий, ты с ним попробуй по-немецки...

Грауль, развалившись в кресле, равнодушно слушал бочкаря. Исчерпав весь запас немецких слов, Курилов перешел на русский язык.

Вы — один человек — заставляете тащиться в хвосте всю команду, двадцать три человека!

Их всех можно заменить, а гарпунера не заменишь, — по-немецки сказал Грауль и с ноткой снисходительности добавил: — Хотя вам этого не понять. Я подписал договор на шестьдесят китов за промысел. Вы их получите. Чего же еще вы хотите от меня?

Вы можете убить сто китов! — горячо заговорил Курилов, с трудом понимая гарпунера. — Смотрите, сколько китов вокруг. Кругом фонтаны!

Я очень стараюсь, — сдержанно ответил Грауль. Он самоуверенно смотрел на Курилова. — Я всегда и везде так работал, и мной были довольны.

Но Андерсен, Нильсен! — вскипел Курилов. — Они бьют больше!

— Им везет! — спокойно пожал плечами Грауль.