Отто Гофман - На Диком Западе. Том 3

— Что же, значит, подрались?

— Это и для меня самого загадка, мисс, — объявил капрал. — Видите ли, когда я уже совсем сдался, Дулан был вынесен из вагона; себя я еще не чувствовал без памяти, но до сих пор не знаю, кто из нас покалечен.

Впоследствии Шульц рассказал историю потасовки. Пат преуменьшил свою победу. Дело началось из-за того, что Дулан из вагона № 6 рассказал неправдоподобную историю, будто Пат был очень известен в армии тем, что в темные ночи ходил обрезать хвосты у коров.

Вообще среди ирландцев частенько происходили схватки, которые перемежались забавными и грубыми шутками или легкомысленными песнями. В общем здесь было весело день и ночь. Три мушкетера и Динни О’Бриел, красивый и статный парень, устроили квартет и распевали старинные песни. В сумерки, когда поезд мчался по снежным равнинам, меланхолические звуки печальных баллад вызывали слезы на глазах Мэри. Даже в их веселых песенках часто проскальзывали нотки, задевавшие сердечные струны девушки. Их репертуар был неистощим; он начинался «Изгнанием Эрина» и кончался «Дореновым ослом».

— Мне очень нравятся их песни, — говорила Мэри отцу, работавшему вместе с Джесоном над планами. — Песни поддерживают их хорошее настроение.

— Эти дикие завывания ужасно мешают вычислительной работе, — резко заметил Джесон.

На следующее утро к завтраку они приехали в Северный Платт, оригинальный и очаровательный уголок, которого прежде Мэри никогда не видала. В какие-нибудь три недели городок с тремя тысячами населения вырос в пустынных прериях точно под влиянием волшебных сил, чтобы сыграть свою роль в строительной горячке. Это был любопытный город из палаток, ящичных досок и землянок. Через него тянулась длинная улица, полная кабачков и увеселительных заведений. По ней бродили пестрые толпы железнодорожных рабочих, мексиканцы, индейцы, игроки, крепко ругающиеся погонщики мулов, солдаты, купцы, землекопы, пионеры — все это вперемешку с темными проходимцами и разными подозрительными лицами. Здесь обитало также множество женщин, молодых и хорошеньких, старых и безобразных. Вся эта толпа передвигалась вслед за постройкой железной дороги, а за толпой следовал игрушечный город, временами исчезающий для того, чтобы возникнуть где-нибудь в другом месте и зажить прежней жизнью. Как только главный офис дороги переносился на новое место, город немедленно разбирался, упаковывался, грузился в вагоны и платформы и смело пускался в путь. Поезд тащил эту фантастическую смесь бездельников и проходимцев с их орудиями торговли, съестными припасами и выпивкой. Каждая крыша носила свое собственное название, а весь поезд после нескольких переездов получил название «Ад на колесах».

Марш несколько замедлил со своим посещением главного офиса Тихоокеанского Союза: ему необходимо было подождать прибытия инженеров и всего штаба. Оставив Джесона, он взял паровоз, прицепил к нему свой вагон и отправился на шесть миль к Западу к концу постройки. Здесь Мэри в первый раз увидала работу по укладке рельс и их креплению. Первое, что остановило ее внимание, были солдаты, охранявшие рабочих. Их винтовки были поставлены в козлы маленькими пирамидами. Часовые все время патрулировали вдоль пути, предупреждая проезжающих. Вдали Мэри заметила верховых. Отец сказал ей, что это были дружественные индейцы из племени павниев, военные разведчики, стерегущие самых заядлых врагов железной дороги — сиу и чейенов. Они были наняты в помощь солдатам.

— Их здесь большой отряд, — говорил он, — под командой майора Северной армии. Они всегда впереди или на флангах, по мере того как продвигается вперед работа. Но их не всегда видно, потому что часто они уезжают далеко в стороны на разведку. Тогда их местопребывание можно обнаружить лишь по дымкам, которыми они передают те или иные новости.

С полмили впереди работа шла с поразительной быстротой. Первое впечатление от нее было такое, как будто это беспорядочная суматоха помешанных: люди бегали по трассе взад и вперед, с большим усилием поднимая и опуская тяжести. Подрядчики орали на них, грубо бросая приказы, вылетавшие из глоток, сделанных точно из меди. Но, всмотревшись, Мэри заметила, что рота по укладке шпал и рельс шла очень организованно и ритмично, и это заставило ее сердце учащенно биться. Она увидела, как рабочие по двое переносили рельсы и осторожно клали их на подготовленную насыпь на равном расстоянии один от другого. Маленькая вагонетка, которую тащила одна лошадь, то и дело подтаскивала пару рельс, и прежде чем она останавливалась, двое рабочих с одной стороны быстро подхватывали рельс, поднимали его и бежали вперед под крики десятников. С другой стороны вагонетки проделывалось то же самое. Мэри подсчитала, что схватывание рельса и перенесение его на определенное место отнимали всего тридцать секунд. Казалось, что эта работа подгонялась демоном соперничества. Вздохнуть было некогда. Как только вагонетка освобождалась от рельсов, ее отталкивали в сторону, очищая место для другой, и толкали назад, чтобы снова погрузить.

По пятам укладчиков рельсов шли калибровщики, костыльщики и крепители болтов. От ударов по костылям летели искры. Работа шла бешеным темпом.

— Работают великолепно, — говорил Марш. — Все они охвачены страстью соперничества. Они прекрасно знают, что значит спорт. Если бы мы могли хорошо кормить их и обезопасить от индейцев, мы скоро прорезали бы прерии. Я уже сказал Доджу, что дам ему три-четыре мили в день, а может быть, и пять, как только установится хорошая погода.

Вечером, после ужина, в вагон Марша пришли посетители и в числе их генерал Кеземент — главный строитель. Это был маленький, живой, как ртуть, крепыш, словно вылитый из стали. Ничто не ускользало от его проницательного взгляда; этот взгляд проникал всюду, как лезвие ножа, а его голос раздавался подобно бичу.

Мэри с любопытством рассматривала этого рыжебородого маленького генерала и абсолютно не могла понять, как мог он выиграть несколько сражений и почему нагонял на всех страх, словно разъяренный буйвол.

Наблюдая своих гостей, она обратила внимание на высокого статного молодого человека с выправкой индейца, стоявшего рядом с ее отцом. У него были блестящие черные волосы, падавшие до плеч, большие красивые черные усы и ясные орлиные глаза. Отец представил ей эту романтическую фигуру.

— Мариам, — сказал он, — это Билл Коди из Северного Платта, лучший наш разведчик на Западе. Он отправляется на охоту за бизонами, так как мы заключили с ним контракт на поставку мяса для рабочих.

Коди изысканно поклонился. Мэри пришла в восторг от его манер; она почувствовала, что заинтересовала молодого человека. Джесон тоже заметил это, и его лицо выразило неудовольствие. А Мэри точно нарочно перестала обращать внимание на жениха. Коди около получаса занимал ее своими интересными разговорами, рассказывая ей о Западе, индейцах, охоте на бизонов и быстроте пони. Он сообщил, что ему однажды пришлось без отдыха проскакать около 300 миль в двадцать четыре часа, причем он загнал двадцать лошадей. Особенно интересен был рассказ об охоте на бизонов, о движении стад этих громадных животных, которые своим бегом сотрясают равнины.