Отто Гофман - На Диком Западе. Том 3

Прежде чем Мэри успела повернуться от окна к задней двери вагона, эта дверь открылась, и молодой человек, возбужденный, с блестящими голубыми, как небо Небраски, глазами, вихрем подбежал к ней, схватил ее за руки и заставил ее стать на колени, крикнув:

— Наклонитесь скорее. Ниже окна! Они скачут рядом с поездом и стреляют. Наклонитесь же, только на несколько минут. Мы уйдем от них! — Мэри почувствовала, что молодой человек держит ее за талию. Это не удивило ее и не вызвало с ее стороны никакого протеста. Рука, на которую она опиралась, была большая, грубая, но твердая, и у Мэри появилось ощущение безопасности.

Молодой человек первый очнулся и, взглянув в большие голубые глаза девушки, медленно приподнял ее с пола.

— Извините, что напугал вас, — произнес он с милой улыбкой. В этой улыбке было что-то странное, порывистое и одновременно шутливое. Казалось, в ней мелькнули какие-то близкие и знакомые черточки.

— Вы видите, — продолжал он, улыбаясь, — у меня не было времени представиться вам, если бы я даже заранее знал, что в вагоне есть леди. Джентльмены, от которых мы только что отделались, намеревались заполучить образчик моих волос, чтобы повесить на память в своем вигваме. Они всегда очень настойчиво добиваются этой цели, но это как раз не входило в мои расчеты. Я просто одурачил их!

— Вы поразительно ловкий, — сказала Мэри, блестя от восторга глазами. — Я никогда бы не подумала, что человек способен бежать, как лань.

— Я выучился прекрасно бегать и прыгать на состязаниях с индейцами. Я очень много практиковался в беге на сто ярдов и всегда, когда начинаю бег, я знаю, что буду на минуту или две впереди. Чего я, собственно, боялся после гибели моей старой Звезды, так это — быть раненным стрелой, не добежав до поезда. Сиу стреляют из лука, как настоящие волшебники, но как стрелки из ружей они из рук вон плохие!

— Как вы здесь очутились? — спросила девушка.

— Очень просто: я искал вас; не лично вас, конечно, — лицо его осветилось снова милой улыбкой, — а железную дорогу. По звукам молотков, забивающих костыли, я решил, что где-нибудь поблизости здесь должен быть поезд, и вот я нашел…

— Да, но…

В это время вошли Марш, Джесон и сзади них Деру.

— Молодой человек, без сомнения, вы превзошли самого себя, — сказал Марш. — В течение пяти минут у меня не было никакой надежды, что вам удастся ускользнуть. Моя фамилия Марш. Я директор этой дороги. Это моя дочь Мариам, а эти господа…

— Мэри! — воскликнул радостно молодой человек. — Мэри Марш?!

Он подбежал к девушке, схватил ее за руки и, отстранив ее на расстояние вытянутой руки, впился взглядом в ее красивое лицо.

— Разве вы не помните Дэви Брендона из Спрингфильда? — он рванул верхнюю пуговицу своей охотничьей бизоньей куртки и показал ей блестящую монету, висевшую на шнурке у него на шее.

— Мэри, видите это? Медаль Черного Сокола, которую подарил нам Линкольн.

Мэри быстрым движением освободила руки и, бросившись к нему, поцеловала.

— Дэви, как я рада видеть вас! — сказала она с волнением. — Я не могу поверить, что это правда! Странно: в тот момент, когда вы вихрем ворвались в купе, я почувствовала, что как будто где-то видела вас прежде. Удивительное чувство!

Джесон и Деру отошли немного в сторону. Лицо Джесона выражало явное неудовольствие. Деру улыбался забавной сцене, но в глазах его сквозила острая неприязнь к вновь прибывшему незнакомцу, который так бурно ворвался в их компанию. Что касается Джесона, то во всей его фигуре проглядывало презрение к молодому человеку. Еще полный воспоминаний недавней сцены у Руби, ясно сознавая, что Мэри равнодушна к нему, он, несмотря на это, помрачнел при виде статного молодого человека, сыгравшего в глазах Мэри роль героя. Он не пропустил выражения ее глаз, когда Дэви стоял рядом с нею и когда она его поцеловала.

— Прекрасно, прекрасно, Дэви, — говорил Марш. — Это замечательная встреча старых друзей! Подумать только! Мы потеряли друг друга из вида около пятнадцати лет назад, и, неожиданно спасаясь от индейцев, вы как с неба сваливаетесь к нам! Прямо страничка из романа!

— Это было нечто удивительное! — воскликнул Деру. — Я не поверил бы, если бы сам не видел, как этот молодой человек перегнал всадников сиу. Поздравляю вас!

— Мистер Деру, позвольте вам представить: Дэви Брендон, наш старинный друг из нашего города в Иллинойсе. Это мистер Джесон — мой главный инженер, Дэви. Знакомьтесь, джентльмены!

Дэви пожал обоим руки. Джесон что-то неясно пробормотал и отвернулся. Деру протянул левую руку и крепко пожал руку Дэви, пристально всматриваясь черными глазами в голубые глаза нового знакомого. Какое-то неясное, далекое и неприятное воспоминание вдруг промелькнуло в голове Дэви и быстро испарилось. Он почувствовал странное беспокойство, поймав дерзкий взгляд Деру. От этого взгляда по его телу поползли мурашки. Он немного смутился, но продолжал всматриваться в Деру. Марш заметил его любопытство и спросил:

— Дэви, вы никогда раньше не встречались с мистером Деру?

— Нет, — медленно произнес Дэви. — Кажется, мы не встречались.

— Нет, — уверенно и солидно сказал Деру. — Я никогда не забываю людей, с которыми встречался!

— Ну, Дэви, скажите, где ваш отец?

— Отец? Умер, — сказал Дэви. — Умер пятнадцать лет тому назад. Он был убит в дороге одним белым, который предводительствовал бандой чейенов. Отец успел спрятать меня за стволом упавшего дерева, и они второпях не заметили меня. Потом меня нашел рейнджер Спенс, отдал в школу в Сакраменто, и я жил там, пока снова не соединился со Спенсом. Последние несколько лет я с ним много бродил в горах, охотился и занимался разведками большей частью с отделами. На этом пока кончается моя повесть.

Мэри, стоявшая неподалеку от Деру, ясно заметила, как изменилось его лицо во время рассказа Дэви. Маска дружеского расположения на нем исчезла, и оно выразило сильное смущение и беспокойство. Он повернулся к окну и смотрел в него каким-то странным взглядом. Никогда раньше Мэри не видела такой жестокости в глазах человека. Встревожившись, девушка подумала: «Этот человек явно не любит Дэви. Почему?» Ее ощущение сделалось еще острее, когда она заметила, что Джесон тоже проявил холодность по отношению к Дэви. Поведение последнего она объяснила ревностью. Но Деру — почему он так изменился? Лицо Джесона выражало просто нерасположение, которое часто совершенно безотчетно охватывает человека, а лицо Деру — почти нескрываемую ненависть и еще что-то другое, чего она пока не могла понять. Если бы это был не Деру, известный своей дерзостью и бесстрашием, она сказала бы, что в его черных глазах затаился страх. Но тут было нечто иное. Почему Деру должен ненавидеть и бояться молодого человека, который в его жизни не играл никакой роли? В конце концов она решила, что все — результат ее расстроенного воображения. Она повернулась к отцу и к другу детства.