Отто Гофман - На Диком Западе. Том 3

— Это дьявольски остроумно! — с живостью сказал Джесон. — Но, Деру, мисс Марш тут против меня: я дал ей слово, что не стану связываться с Брендоном. Конечно, я не отец ей…

— Мистер Джесон, — сказал Деру, — извините меня за откровенность, но ваши доводы просто наивны. Ведь мисс Марш не знает настоящей правды, у нее пока только намек на правду. Подобно всем женщинам, которые верят в человека, она сейчас колеблется — не ошиблась ли. Вы видите, я совершенно откровенен с вами. Защищая вас, она защищала свое собственное решение. Кроме того, эту историю она слышала только в офисе и от вас. Вы, конечно, как и следовало, сыграли на ее симпатии и лояльности к вам, что больше всего действует на женщин. Теперь представьте себе, что может случиться: от отца или от Брендона, или наконец от кого-либо другого она узнает всю правду, настоящую правду. Представьте также себе, что через десять дней подтвердится существование прохода. Конец веревки, которую он оставил, будет найден у самого прохода, существование которого вы отрицали. Что тогда? Они узнают, что вы солгали. И еще скажу — вы извините меня — я представляю себе положение молодой прелестной девушки. Узнав, что вы лжец, она будет совершенно убеждена, что вы и убийца. Согласитесь, что моя логика непоколебима!

Джесон морщился, слушая ядовитые речи Деру, и в знак согласия кивал головой.

— Да, вы правы! Я был большим дураком, предполагая, что смогу выпутаться из этого дела. Черт знает, что это случилось со мной, что я не подумал об этом как следует!

— Но это прошлое, — продолжал Деру. — Будем говорить о настоящем. Если вы точно последуете моему совету, вы отделаетесь от Брендона и от угрозы тюрьмы.

Джесона передернуло.

— Хорошо! Я вечером приду сюда, — решительно сказал он. — В какое время?

— В девять или чуть раньше.

Оставив Деру, Джесон пошел к дому, где оставался его слуга-негр.

Кезей в компании с Шульцем, Слаттери и О’Бриеном следовал за ним. Кезей шел, бросая на Джесона полный ненависти взгляд.

— Проклятые ублюдки, — бормотал про себя Джесон, — наверное, слухи за это время уже успели облететь весь город. Любопытно, как относятся к ним эти ирландские оборванцы.

Если бы Кезей услышал высказывания Джесона, он не остановился бы перед тем, чтобы принести в жертву свои служебные обязанности, лишь бы доставить себе удовольствие расправиться с инженером. Компания торопилась:' Пат сообщил, что десять минут тому назад он расстался с Дэви, который изрядно нагрузился в кабачке «Король Холмов», был в мрачном настроении духа и неохотно разговаривал. По словам Пата, между ними произошел следующий разговор:

— Я удивляюсь вам, дружище, — говорил ему Пат, — ведь это не тот крепкий напиток, какой вы могли бы пить сегодня вечерком с мисс Мариам, безумно счастливой, что вы возвратились невредимым из страны теней.

— Мисс Мариам теперь для меня ничто, Пат, — отвечал Дэви, — и я для нее ничто. Она ясно дала мне понять, кому она предпочитает верить. Не будем говорить об этом. Уходите отсюда и оставьте меня одного!

— Дэви, — сказал Пат, — вы молоды. Поверьте мне, старику, ведь я гожусь вам в отцы. То, что произошло у вас с Мэри, простая размолвка, облачко на ясном небосклоне. Неужели можно всерьез думать, чтобы молодая девушка поверила, будто ее жених — убийца? Просто, она не понимает правды. Но утром мы все это устроим по-хорошему!

— Пат, я решил убить эту собаку! Я всажу в него вечером не одну пулю… Я или он! Этой ночью все решится…

Тут Кезей обнаружил известную предусмотрительность, он понял душевное состояние Дэви.

— Тогда не пейте этого, — сказал он, указывая на стакан виски.

— Не беспокойтесь, Пат, я уже выпил. Я не понимаю, что-то странное нынче творится со мной; я перепробовал разные напитки, и все они, кроме виски, нагоняли на меня только холод. Это в июле-то?!

Кезей весело помахал ему рукой в знак прощания и вышел на улицу. Он поспешил в общежитие и выложил все перед своей компанией. Они решили переменить по отношению к Дэви стратегию. Старый Шульц предложил такой образ действия:

— Мы должны сейчас же разыскать молодую леди. Совет мужчины молодому человеку, потерявшему рассудок от ярости, бесполезен. Только молодая леди сумеет успокоить его.

— Верно! — сказал Слаттери. — Надо известить девушку.

Они быстро направились к вагону Марша. Мэри увидала их через окно и поспешила навстречу. По тому, как они спешили, она сразу поняла, что случилось что-то недоброе.

— Поверьте, мисс Мариам, — войдя в вагон заговорил Кезей, — мы не решились бы вас обеспокоить, если бы наш паренек не оказался в скверном положении. Он, конечно, виноват перед вами, и это разрывает его сердце, мисс; он сам сейчас не знает, куда он идет… У вас доброе сердце, и мы не станем скрывать от вас правду: надо остановить убийство, которое он задумал. На нас он и внимания не обращает, но вас послушает.

— Что, что стряслось? — тревожно спросила Мэри.

— Дэви и Джесон… — сказал Пат. — Парень прямо осатанел от гнева, не столько от гнева, сколько от сердечной боли, от обиды. Он страдает от того, что любимая девушка предпочла ему вора и убийцу! Простите меня, мисс, я говорю с вами совершенно откровенно. Это правда, мисс!

— Значит, он хочет драться с Джесоном? Ах, Пат, мы должны удержать его от этого! Этого не должно случиться! Это было бы ужасно! Скажите, что делать?

— Вы должны послать за ним, мисс; это единственное, что можно сделать. Надо залечить его сердечную рану. Вы должны показать, что вы по-прежнему расположены к нему. Это все, в чем он сейчас нуждается!

— Я верю ему, — сказала Мэри. — Я теперь знаю правду. Пат, голубчик, приведите его ко мне! Разыщите его, скажите, что мне крайне нужно повидать его и поговорить с ним. Ну как-нибудь убедите его и приведите сюда, пожалуйста!

— Мисс Мариам, я приведу его, даже если бы для этого пришлось избить его до бесчувствия. Это было бы, может быть, самое лучшее. Нас тревожит, мисс Мариам, не только Джесон, а и друг его Деру с его подлой шайкой, которая бродит по городу и бахвалится!

— Идите скорей, — настаивала Мэри. — Мы попусту тратим время.

Мушкетеры поспешно вышли. Мэри опустилась в кресло у окна и стала смотреть на улицу. Она сидела нервничая и напряженно всматриваясь в темнеющую улицу.

Ее гонцы застали Дэви еще в «Короле Холмов». Он сидел спокойно, но виски уже не было на столе.

— Вы нам нужны, — сказал Кезей, — мисс Мариам хочет видеть вас на одну минуту.

— Послушайте, Кезей, — мрачно, но спокойно ответил Дэви, — вы суете нос, куда вас не просят.

— Верно, — ответил Пат. — Но, Дэви, мой дорогой мальчик, не упрямьтесь! Вы пойдете, или мы принесем вас к мисс Мариам на себе.

— Вы черти, а не друзья! — сказал Дэви, бросая на Пата сердитый взгляд.