Отто Гофман - На Диком Западе. Том 3

— Это ваше последнее слово?

— Последнее, и больше я с тобой говорить не намерен. Янки вскочил, глаза его загорелись свирепым огнем.

— Не будь я Джонатан Смит, если не отомщу за это. Не радуйтесь вашей победе, вы увидите, что я не такой человек, который позволит ограбить себя знатному разбойнику.

Произнеся эту угрозу, он связал в узел платье покойного и вышел с ним из комнаты.

В светлое зимнее утро, через несколько недель после описанных нами происшествий, граф де Сент-Альбан, в сопровождении верного Евстафия, отплывал из Гавра в Нью-Йорк на одном из больших атлантических пароходов. Для того чтобы снарядить экспедицию, он продал все свое имущество, выручив за него значительную сумму. Плавание было удачным; без каких-либо приключений граф и его спутник достигли через несколько недель Нью-Йорка; здесь они отдыхали не более двух дней, затем отправились на пароходе в Сан-Франциско.

Джонатан Смит следовал за ними как тень и в апреле 1852 года прибыл вместе с ними в Сан-Франциско.

Евстафий, суеверный, подобно большинству южан, видел дурное предзнаменование в этом преследовании. Но граф, в гордой уверенности, смеялся над опасениями своего товарища и ревностно принялся вербовать всевозможных авантюристов для отыскания «сокровища инков» в Соноре. Такое название своему предприятию он дал для того, чтобы сохранить тайну и в то же время подбросить приманку авантюристам и золотоискателям, так как уже целые века по всей Южной Америке ходил рассказ о спрятанных сокровищах прежних владетелей Мексики, инков.

К сентябрю месяцу, когда, как читатель, вероятно, помнит, должны были явиться в Сан-Франциско Железная Рука и Большой Орел, граф уже завербовал для экспедиции около 150 человек и постоянно объявлялись новые охотники, в числе которых было немало всяких проходимцев, которые в то время отовсюду стекались в Калифорнию.

Нашим молодым читателям известно из географии, что полуостров Калифорния составляет часть западного берега Северной Америки и отделен от материка калифорнийским заливом. Против этого полуострова по берегу материка лежит мексиканская провинция Сонора с гаванью Сан-Хосе. На востоке она ограничена цепью Кордильер, на севере отделяется Рио Хилой от Новой Мексики, которая уступлена Соединенным Штатам [8] Точнее, отвоевана США у Мексики в результате Американо-мексиканской войны 1846–1848 гг. . В этой области находятся необозримые равнины и прерии, населенные воинственными индейскими племенами апачей и команчей.

Летом того же 1852 года, когда граф де Сент-Альбан прибыл в Сан-Франциско, эти дикари несколько раз врывались во владения белых, сопровождая свои набеги страшными опустошениями. Ходили даже слухи о готовящемся союзе двух больших доселе враждебных друг другу племен апачей и команчей с целью общего нападения на мексиканские колонии.

До сих пор, однако, жители прибрежных городов Соноры, равно как и богатые владельцы гасиенд внутри страны, тщетно просили правительство принять меры для их защиты.

При таких обстоятельствах граф послал Евстафия в Мехико, чтобы переговорить с правительством о своей экспедиции в Сонору и предложить ему свою помощь в деле усмирения диких индейских орд.

Отсутствие Евстафия продолжалось уже три месяца, и граф с нетерпением ожидал его возвращения.

В 8 часов вечера 3 сентября, в первый день полнолуния в этом месяце, следовательно, в тот день, когда должно было состояться свидание трех золотоискателей на Plaza Major, — граф Сент-Альбан, нетерпеливо считая минуты, прохаживался взад и вперед по своей комнате, между тем как его секретарь, мексиканец, сидел за заваленным бумагами столом и читал графу список людей, заявивших в этот день о своем желании присоединиться к экспедиции; их оказалось 20 человек.

— Родриго, — читал секретарь, — бывший староста цеха грузчиков Сан-Хосе; из-за удара ножом, имевшего смертельный исход, убежал на рудники, там услыхал о предприятии вашего сиятельства и явился в Сан-Франциско. Принимать ли его?

— С какой стати человек станет наносить удары ножом? — спросил граф. — Не могу же я принять явного убийцу.

— Caramba, сеньор генерал! У моих соотечественников кровь горячая, и ссоры из-за пустяков часто случаются в кабаках, — спокойно возразил мексиканец, для которого удар ножом казался почти равнозначным удару кулаком.

— Ну, ладно, запишите его, хотя у нас и так уже набралось много всякой дряни. Дальше!

— Два английских матроса, бежавших со шхуны, которая стоит сейчас на рейде.

— Их капитан не потребует назад?

— Сеньор, мы находимся в свободной стране.

— Ну, хорошо, примите обоих. Они, наверное, пьяницы, но, может быть, честные ребята!

— Только на матросов-янки нельзя положиться. Кстати, я вспомнил об одном американце, который, как он говорит, приехал вместе с вами из Европы. Я уже несколько раз отказывал ему, согласно приказанию вашего сиятельства, но он утверждает, что имеет право участвовать в экспедиции и жалуется на свою крайнюю нищету.

— Его имя — Джонатан Смит?

— Да, кажется, так.

— Дайте этому нахалу несколько долларов и пусть он оставит нас в покое. Ни в каком случае не принимать его. Кто там еще?

Секретарь прочел еще несколько имен различных наций. Почти все были приняты.

— Вы закончили, сеньор? — спросил граф.

— Еще двое, ваше сиятельство. Один оставил свою карточку… вот она; другого зовут Крестоносец.

— Странное имя; откуда он? — спросил граф.

— Это француз из Канады; он поклялся на серебряном кресте, который носит на груди, убивать каждый месяц, по крайней мере, четверых апачей. Я не знаю в точности, что за причина такой лютой ненависти, но, кажется, апачи напали на него с его семейством в пустыне, убили его жену и детей, а самого его захватили в плен и держали в рабстве, пока ему не удалось убежать. С тех пор он из года в год исполняет свою клятву и, понятно, что его враги боятся его, как дьявола.

— Как же он явился сюда?

— Вероятно, услыхал о нашем походе и захотел в нем участвовать, так как он направлен против его заклятых врагов, апачей.

Это объяснение показалось графу достаточным; он взглянул на карточку, переданную ему секретарем, и прочел: «Барон фон-Готгарт, поручик в отставке».

— Очевидно — немец, вероятно, бывший прусский офицер. Посмотрим. Здесь ли волонтеры, сеньор?

— Я велел им всем придти сюда, чтобы представиться вашему сиятельству.

С этими словами мексиканец встал, отворил дверь в прихожую и впустил толпу людей, которые с поклоном остановились перед графом.

Тут собрались люди всевозможных национальностей: двое английских матросов, которые, как и угадал граф, оказались сильно под хмельком, несколько испанцев, шведов, итальянцев и мексиканцев. Между ними особенно выделялся один датчанин, геркулесового сложения, уже довольно пожилой и с отталкивающею физиономией, в которой с первого взгляда можно было угадать моряка, если не морского разбойника. Рукой он все время держался за рукоятку маленького кинжала, заткнутого за кожаный пояс.