Джон Данн - На Диком Западе. Том 2

Случайные посетители трактиров поглядывали на него меланхолично из-за стаканов с фруктовой водой, лениво переговариваясь.

— Недурна лошадка.

— И ездок недурен. Лицо незнакомое.

— Носит два револьвера. Теперь это не часто встречаешь.

— Я бы не очень удивился, если его пушки служат лишь украшением.

— Чего он забрел сюда в Доги? Не шериф ли?

— А что, ты ожидаешь шерифа? Можно, однако, с уверенностью сказать, что это не новый пастор. Хотя кто знает…

— Н-да, я слыхал, что у нас решили построить церковь. Собирали даже деньги по подписке. Фью! Посмотри-ка вон на ту шляпу! Это шляпа Сэлли Декстер.

— Ты побеги и подними ее, сынок. Назови девушку «Сэлли», когда возвратишь ей шляпу, и увидишь, какой получишь прием!

Другой смутился:

— Но ведь ее именно так зовут.

— Насколько я знаю, ковбои зовут ее мисс Декстер. А они довольно фамильярны. Посмотри, как ее шляпа крутится! И незнакомец погнался за ней. Прямо на тротуар. Ей-богу, и лошадь, и ездок великолепны!

Столпившись у дверей, они следили за бесплатным представлением. Шляпа — широкополая панама с зеленым шарфом, была сорвана с головы молодой женщины резким порывом ветра, когда она выходила из магазина с грудой пакетов в руках. Ветер растрепал ее волосы, и шляпа унесла с собою несколько шпилек. Пряди шелковистых блестящих рыжих волос разметались, закрывая ее лицо, в то время как шляпа летела по улице, крутясь в горячем воздухе и пыли, шлепнулась прямо в морду черной лошади, отскочив потом на панель, где продолжала весело подскакивать, поддуваемая ветром.

Черная лошадь шарахнулась в сторону, — прыжок, который чуть не опрокинул ее на деревянный тротуар. Испуганная и рассерженная, она встала на дыбы, так что казалось, еще мгновение, и она опрокинется на спину. Потом, фыркнув, снова стала на ноги, прижав уши, раздув ноздри и недоуменно вращая покрасневшими глазами. Но всадник не шелохнулся в седле. Его колени сжались, и тело его отвечало каждому движению животного, которое, по-видимому было больше оскорблено, чем испугано.

Нагнувшись, он похлопал выгнутую шею лошади, сказав ей несколько ласковых слов. Монета, положенная между ним и седлом, не шевельнулась бы во время всего этого представления. Слушаясь поводьев хозяина, лошадь взобралась на тротуар, танцуя на шатких деревянных подмостках. Догнав прыгающую шляпу, всадник одним движением, нагнувшись к земле, поднял ее и вернулся на дорогу.

Маленький мальчик смотрел на него, раскрыв рот. Всадник поманил его.

— Эй, сынок! Отнеси эту шляпу даме, которая ее потеряла. Видишь вон ту рыжеволосую леди?..

Мальчик, продолжая с восхищением глядеть на незнакомца, прошепелявил сквозь выпавшие зубы:

— Да, сударь, конечно вижу. Это мисс Сэлли Декстер. Отнести ей шляпу?

— Ты же слышал!

Незнакомец кивнул мальчику и, улыбнувшись так, что засохшая пыль треснула на его лице, отдал шляпу и поскакал вдоль улицы. Публика, собравшаяся у входа в трактир, сосредоточила теперь свое внимание на мисс Сэлли Декстер.

Она стояла, наблюдая за исчезающим всадником, подняв голову, видимо, рассерженная. Мальчик принес ей шляпу, получил в награду другую улыбку, что было даже более приятно, чем полдоллара.

— Спасибо, Бод, — сказала Сэлли. — Помоги мне уложить эти пакеты на Панчо.

— Он велел отдать ее вам, — зашепелявил Бод, поддерживая пакеты, пока девушка прикрепляла их к своему седлу. — Должно быть, он страшно торопился.

Сэлли Декстер снова улыбнулась, понимая, что Бод берет всадника на черной лошади под свою защиту. Как мог он игнорировать Сэлли Декстер! Другие мужчины были бы рады случаю заговорить с ней. Она знала это и потому сердилась. Быть может, он ее хорошенько не разглядел?

— Да, мисс Декстер. Вероятно, он действительно очень спешил. Отнеси, говорит, эту шляпу рыжеволосой леди.

— Да, наверное спешил, — кивнула Сэлли.

Взглянув вдоль улицы, она увидела, что незнакомец слез с лошади, привязал ее к коновязи. Подобрав уздечку, она вступила в стремя, легко прыгнула в седло, тронула Панчо серебряной шпорой и помчалась в клубах пыли мимо черной лошади, бросив в сторону незнакомца взгляд как раз в тот момент, когда он входил в мелочную лавку.

«Манеры у него грубоватые, — подумала Сэлли. — Недурно было бы его проучить».

Незнакомец вошел в лавку, не обращая внимания на взгляды покупателей, приказчиков и просто любопытных. Самый разнообразный товар наполнял полки и грудами был свален в углах. Трудно было бы придумать какую-либо принадлежность фермы, — сарая, хлева, конторы, кухни или гостиной, которой бы не имелось здесь. Два ковбоя сидели на прилавке, вылизывая содержимое жестянок со сливами. Одежда, провизия, седла, сбруя и сельскохозяйственные инструменты, ружья, сети, скобяные товары, веревки, шляпы и бутылки с фруктовой водой представляли странное для непривычного глаза смешение.

Незнакомцу был нужен непромокаемый плащ. С трудом удалось найти подходящий ему по росту. Но он был вполне удовлетворен.

— Мне плащ, собственно, нужен, чтобы уберечься от пыли, — сказал он. — У кого лучший постоялый двор в городе?

— Лошадь или авто? — спросил владелец лавки.

— Лошадь. Мне необходимо попасть на ферму Джима Марсдена.

Его собеседник посмотрел на покупателя с любопытством.

— Миль одиннадцать будет. Спросите на постоялом дворе у Галея. Ваша лошадь ушиблась на тротуаре?

— Возможно, она и растянула себе что-либо. Я поведу ее на привязи. Она уже и так пробежала с утра миль тридцать.

— Гм… А вы весите не менее двухсот фунтов. Хорошая лошадка! Стоит о ней позаботиться. А Марсден ожидает вас, мистер?

Незнакомец заметил, что какая-то неуловимая натянутость возникла среди присутствующих, едва он указал цель своей поездки. Он чувствовал, что каждый из присутствующих подался немного вперед, чтобы лучше услышать его ответ, и по тону спрашивавшего догадался, что за вопросом его скрывается более, чем простое любопытство.

— Меня зовут Джордж Горман, — представился он коротко. — Я старый друг Джима Марсдена. Что-либо не так, джентльмены?

Содержатель лавки отвел глаза.

— Никто не приезжал с фермы Марсдена уже три-четыре дня. Однако прошел слух, что Марсдена подстрелили. Но за доктором он не посылал.

Серые глаза Джорджа Гормана проницательно прищурились. Глядя прямо в лицо своему собеседнику, он не упустил, однако, из вида двух лакомившихся сливами ковбоев, которые внезапно вышли из лавки, быстро и бесшумно.

— Ранен в плечо. Вот все, что я знаю.

Добавив это, лавочник сжал рот и стал похож на черепаху, прячущую голову под панцирь.

Джордж надел плащ и вышел на улицу. Заметив вывеску «Парикмахер», он нерешительно провел рукой по небритому подбородку. С минуту он выбирал между тремя вещами — бритьем, едой и наймом лошадей. День был жарок, и китайские ресторанчики не возбуждали особенного аппетита. Известие о том, что его друга Джима Марсдена ранили, заставило Гормана забыть бритье и взять с собой пищу в дорогу, хотя здоровье друга его не особенно беспокоило. Он даже усмехнулся, вспомнив замечание лавочника, что Джим не послал за доктором. Джим был не таков, чтобы волноваться из-за какой-то раны в плечо.