Роберт Говард - Долг стрелка

— Этот сопляк? — Большеногий разинул рот от удивления. — Ха! Ха!

— Ха! Ха! — эхом отозвались ковбои.

— Я сказал, что он получит работу, если побьет тебя и прокатится на Циклоне, и он согласился, — невозмутимо продолжал старший ковбой.

— Согласился? Большеногий имел полное право изумиться. Он был лет на десять старше, на восемь дюймов выше и на семьдесят пять фунтов тяжелее Эллисона. Внимательно рассмотрев противника, мистер Эллисон пожалел, что так расхвалил свои умения.

Работа на ранчо начала терять для него свою привлекательность, но путь к отступлению был отрезан.

— Назови свое оружие, — предложил Эллисон. — Кулаки, нож или пистолет?

— С пистолетом я не в ладах, — ответил Большеногий, — а мексиканского ножа под рукой нет. Кулаки — вот оружие джентльмена.

Стив пожал плечами. Иного ответа он и не ожидал.

— Пройдемте в заднюю часть загона для скота, — предложил один из ковбоев по прозвищу Костлявый. — Здесь вы потопчете клумбы мисс Глэдис, а там и тень, и зрители могут рассесться на ограде.

В задней части загона Большеногий не спеша стянул рубашку, и Эллисон последовал его примеру, сняв сперва ремень с кольтом и протянув его Огаллале.

— Парень, мне стыдно, что я вынужден так с тобой поступить, — произнес Большеногий, сжимая огромный кулак.

— Слушай, глупая каланча, — огрызнулся Стив, горячо надеясь, что никто не видит струящийся по его лицу пот. — Мне ужасно не хочется убивать тебя, но ты сам виноват!

— Условия поединка, — сообщил старший ковбой со своего наблюдательного места на ограде, — это полное отсутствие правил! Вы можете молотить, толкать, бодать — словом, делать все, что захотите. Начали!

Большеногий тут же бросился вперед и нанес удар, уложивший бы мистера Эллисона на месте, попади он в цель. Но, благодаря невероятной ловкости Эллисона, кулак Большеногого просвистел мимо, хотя и разминулся с лицом молодого человека всего на дюйм.

Последовавшая засим схватка была шедевром чистых, наивных, примитивных действий и веселого игнорирования правил маркиза Куинсберри. Профессиональный боксер ругался бы от отвращения, но простые смертные вроде забравшихся на ограду загона ковбоев громко радостно кричали, пребывая в самом приподнятом настроении.

Эллисон действовал в пятьдесят раз быстрее Большеногого, и только это спасло его от поражения. Но как следует потрепать противника ему так и не удалось. Время от времени он наносил удары, свалившие бы с ног любого обычного человека, но Большеногому они были как слону дробина. Это напоминало поединок большого, свирепого серого медведя с гибким волком.

Наконец, кулак Большеногого сбил Эллисона с ног. Большеногий подпрыгнул с намерением приземлиться в футе от лица юноши, и тот подставил ему ногу. Большеногий повалился на спину, перевернулся и схватил Эллисона прежде, чем молодой человек сумел увернуться. Подтащив Стива к себе, Большеногий прижал его к груди и, не выпуская, встал. Ребра Эллисона трещали в медвежьей хватке.

Стив резким толчком поставил противника на колени и предпринял отчаянную попытку выдавить ему глаза. Большеногому ничего другого не оставалось, кроме как отпустить Стива, иначе он потерял бы глаз. Оттолкнув врага, он рванулся следом, и Эллисон сделал еще одну попытку нокаутировать противника, но только разбил кулаки о чужую небритую челюсть.

Затем, к бесконечному удивлению и недовольству зрителей, Стив повернулся и бросился бежать. На пути у него стояло дерево, и всем показалось, что Стив не успеет вовремя свернуть. Большеногий мчался за ним так быстро, как только позволяли мощные габариты.

— Он собирается спастись на дереве! — возбужденно завопил Костлявый. — Ах ты, жалкий трус!

Казалось, Костлявый прав, потому что, подбежав к дереву, Стив высоко подпрыгнул и обеими руками ухватился за нижнюю ветку, увернувшись в прыжке от крепких рук Большеногого.

Затем, на глазах у изумленных ковбоев, Стив раскачался и всем своим гибким телом нанес противнику сокрушительный удар. Тот оказался так силен, что от сапога Эллисона отлетел каблук, а Большеногий рухнул на землю, словно жеребец лягнул его копытом.

Эллисон спрыгнул на землю рядом с противником и бегло его осмотрел.

— Челюсть не сломана, — сообщил он ковбоям. — С ним все будет в порядке, если вы окатите его водой. Он просто нокаутирован.

— Боже правый! — изумился Огаллала. — Да ты классный боец, парень!

— Дайте мне рубашку, — потребовал Стив и, одевшись, приказал: — А теперь ведите меня к вашей бешеной скотине!

— Между прочим, эта скотина уже успела скинуть всех на ранчо. Всех, кто осмелился на нее забраться! — сообщил один из ковбоев.

Циклон оказался флегматичным жеребцом неопределенной масти. Пока наездник забирался в седло, конь мирно дремал, но Стив понимал, что его внешность обманчива.

Едва мистер Эллисон с трудом залез на коня, как ковбои бросились к ограде.

Благородный жеребец продолжал дремать.

— В путь, — сказал ему мистер Эллисон.

Конь словно не услышал.

Тогда Стив его пришпорил.

Жеребец ошарашенно повернул голову, одарил Стива долгим изумленным взглядом, но не сдвинулся с места.

— Черт бы побрал этих лошадей! — с отвращением воскликнул Стив. — Я сейчас слезу, если ты не…

Он осекся, когда конь снова повернул голову и бросил на него такой дьявольский взгляд, что у Стива волосы на голове встали дыбом.

Вот тут-то и началось светопреставление. Жеребец высоко подпрыгнул и понесся с головокружительной быстротой.

Эллисон потерял шляпу, но не натянул узду.

Конь попытался встать на дыбы, а в следующий миг высоко подпрыгнул и приземлился на вытянутые ноги. Эллисон с трудом удержался в седле.

Ковбои на ограде вопили от восторга.

Безуспешно перепробовав все лошадиные уловки, конь начал действовать по-другому. Похоже, из коня он превратился в тайфун! Он плясал. Он гарцевал. Он танцевал танго. Он грациозно выделывал пируэты на одной ноге. С радостным ржаньем он пустил в ход свою излюбленную уловку и остановился на полном скаку, чтобы посмотреть, куда приземлится мистер Эллисон. К его удивлению и неудовольствию, мистер Эллисон остался в седле. Отчаянно фыркая, жеребец отскочил назад, припал на передние ноги и перевернулся, но… Он приземлился на пустое седло, поскольку Стив вовремя спрыгнул.

И все-таки Эллисон не выпустил из рук поводья, и Циклон, снова очутившись на ногах, взбесился от ярости, потому что снова почувствовал в седле седока.

После нескольких рывков и попыток прижать наездника к ограде — попыток, которые мистер Эллисон пресек, чуть не выпав из седла на противоположную сторону, — конь вышел в центр загона и с угрюмым видом остановился.