Роберт Говард - Стервятники Техаса

— Это верно. Я и не ждал с твоей стороны какого-либо сопротивления. Более того, уверяю тебя, что всегда буду рад работать рука об руку с тобой и твоими ребятами…

Хопкинс помедлил, словно перед неприятной процедурой, и резко спросил: — Джон, ты уверен во всех своих помощниках?

Миддлтон вскинул голову и устремил на полковника встревоженный взгляд, так, словно собеседник выразил словами мысль, которая давно уже вертелась в его сознании, не давая покоя.

— Почему вы спрашиваете? — последовал контрвопрос.

— Ну, — Хопкинс замялся, — не знаю, наверное, это предубеждение, но, видишь ли… Черт возьми, чего темнить! Я иногда удивляюсь поступкам Билла Мак Наба!

Миддлтон, прежде чем ответить, снова наполнил стаканы.

— Полковник, я никогда не обвиняю человека без железных улик. Мне тоже иногда не нравятся действия Мак Наба, но, может быть, причина кроется в его скверном характере. Конечно, он заносчивый грубиян, но у него есть и сильные стороны… Как вы уже заметили, я не очень-то его защищаю, но причина тому — мое к нему недоверие. Наверное, это звучит не совсем понятно.

— Вовсе нет. Вполне разумный подход. Ты имеешь в виду, что он может вести двойную игру, и ты держишь его возле себя, чтобы присматривать за ним. У тебя неплохие мозги, Джон. По правде говоря, это, наверное, не слишком приятная новость для тебя — с месяц назад кое-кто начал поговаривать, что и с тобой дело не чисто. Но то, что ты привел Коркорана, доказывает твою честность. Ты бы ни за что не пригласил сюда этого стрелка, если бы получал деньги от Стервятников! Миддлтон замер со стаканом у губ.

— Бог мой! — воскликнул он. — Меня подозревают в пособничестве бандитам?

— Просто кому-то пришла в голову такая дурацкая идея, — успокаивая собеседника, добродушно проговорил Хопкинс. — Конечно же, я никогда так не думал. А тем, кто тебя подозревал, теперь стыдно. Убийство Биссета, Гормана и тех троих в «Вожде черноногих» — наилучшие доказательства того, что Коркоран служит закону. А приказы-то он получает от своего начальника, от тебя. Все эти мертвецы навернякабыли стервятниками. Жалко, что Том Диал удрал прежде, чем мы смогли допросить его. — Полковник поднялся, собираясь уходить.

— Его охранял Мак Наб, — произнес Миддлтон самым многозначительным тоном.

Хопкинс быстро взглянул на него:

— Клянусь святыми, так оно и было! Но вот незадача: он был в самом деле ранен — я видел дыру от пули в его руке. Тот паршивец ранил парня во время побега.

— Это верно. — Миддлтон тоже встал из-за стола и потянулся за шляпой. — Я пойду с вами. Хочу найти Коркорана, чтобы передать ему все, что ты рассказал.

— Прошла неделя, как он убил Гормана, — удовлетворенно проговорил Хопкинс. — Боюсь, друзья-стервятники этого дохлого проходимца мечтают поквитаться с Коркораном.

— Я тоже этого опасаюсь! — ответил Миддлтон с мрачной ухмылкой, которой его собеседник не заметил.

Вдоль всего каньона мерцали огни: окна домов, хижин и лачуг светились в ночи желтыми квадратами, а черный бархат неба над Вапетоном добросовестно отражал мрачноватую сердцевину старательского поселения. Переменчивый ветерок разносил по окрестностям обрывки музыки и шум веселья. Но на окраине, что вверх по ущелью, возле сооруженной под прикрытием рощицы темной хижины, тьма безлунной ночи казалась непроглядной; сквозь ее плотную завесу не проникал ни слабый свет далеких звезд, ни огоньки ближайших жилищ.

В глубокой тени деревьев что-то происходило: двигались неразличимые во мраке фигуры, призрачно шелестели, словно ветер в листве, чьи-то голоса.

— Мы слишком далеко расположились. Надо бы залечь возле дома и расстрелять его, когда он станет входить в дверь, — прошептал кто-то.

Второй голос присоединился к первому; складывалось впечатление, что в роще начался слет привидений:

— Все уже решено. Говорю вам — это лучший способ. Достанем его, когда он расслабится дома со стаканчиком виски. Ты уверен, что Миддлтон играет в карты в «Короле бриллиантов»?

Еще один голос ответил:

— Кажется, он собирался оставаться там до утра.

— Разозлится он порядочно, — прошептал первый из собеседников.

— Черт с ним. Он ничего не сможет сделать. Тихо! Кто-то идет по дороге!

Они попрятались в зарослях, слившись с черными тенями. Злоумышленники находились так далеко от хижины, и было так темно, что приближающаяся фигура казалась движущимся пятном тьмы, смутным силуэтом.

— Это он! — лихорадочно прошептал кто-то, когда силуэт слился с темным фоном хижины.

В тишине заскрипела дверь. Через пару минут желтый свет разгоревшейся керосиновой лампы озарил дверной проем с клочком земли перед ним и высветил высоко в стене небольшое окно. Чем занимается вошедший в дом человек было неизвестно: он не пересекал освещенное пространство возле двери, а чтобы дотянуться до окна и заглянуть внутрь, нужно было хотя бы забраться на лошадь.

Вскоре свет погас.

— Пошли!

Три человека поднялись и, крадучись, направились к хижине. Шли они бесшумно, потому что сбросили башмаки и избавились от разнообразных брякающих, к тому же способных зацепиться за какой-нибудь гвоздь или крюк предметов одежды вроде курток и поясов. В руках злоумышленники держали пистолеты со взведенными курками. Пожалуй, даже если бы они собрались штурмовать логово горного льва — свирепой и непредсказуемой пумы, то не приняли бы больших мер предосторожности! В сердце каждого таился страх, поскольку опасность, которой они подвергались, была гораздо серьезнее риска схватиться с разъяренным хищником.

Один из крадущихся заговорил так тихо, что компаньоны с трудом разбирали слова, даже подставив свои уши к его прячущимся среди бороды и усов губам.

— Займем места, как и планировали. Джоел, ты подойдешь к двери и окликнешь его. Он знает, что Миддлтон тебе доверяет, и ему в голову не придет, что ты помогаешь друзьям Гормана. Твой голос ему знаком, он ничего не заподозрит. Когда он откроет дверь, шагни в тень и падай. Мы сделаем все остальное.

Джоел отозвался:

— Я сделаю это, но, клянусь, он убьет кого-нибудь из нас. Меня-то уж наверняка. Где была моя голова, когда я соглашался помогать вам?..

Лицо говорившего выделялось в темноте светлым овалом, а голос слегка дрожал. Разделяя его правоту, остальные невольно поежились.

— Теперь поздно отступать! — прошипел другой.

С замирающими сердцами они пробирались вперед, держа оружие наготове. Неожиданно Джоел, двигавшийся первым, остановился и схватил товарищей за руки.

— Подождите! Взгляните туда! Он не закрыл дверь! — прошипел он. И правда, открытая дверь приглашающе чернела на темном фоне стены. — Он знает, что мы охотимся за ним! — Признаки истерики звучали в прерывистом шепоте. — Это ловушка!