Роберт Говард - Стервятники Техаса

— Ну, — уговаривал девушку один из молодых людей, — крутаните рулетку еще разок, чтобы мы могли сделать ставку!

— Я разорена! — смеялась она. — Сначала мне надо занять немного денег у Стива!

— Но я не прошу вас делать ставку! Не отвлекайте Стива, он выигрывает.

— Так что же вы предлагаете? — поинтересовалась она.

— Сто долларов за один поцелуй! Один поцелуй — и я сделаю ставку за вас!

— Идет, — засмеялась она. — Условия достаточно справедливые!

Стив молча положил свои карты и встал. Он не был ханжой и не возражал против того, чтобы девушка приятно провела вечер, но он придерживался весьма старомодных взглядов на поцелуи. И ему было неприятно, что его сестра настолько низко себя ценит, что позволяет целовать себя всем без разбора! Особенно этому хлыщу. Стив был знаком с ним и знал, что один его взгляд может запятнать девушку.

Вокруг рулетки столпились даже хозяева заведения. Подобные выкрутасы были здесь вполне обычны, но Милдред Эллисон решилась на такой поступок впервые и стала «гвоздем сезона».

— Приготовьтесь к поцелую, Милли! — засмеялась одна из дам. — Курт всегда получает то, что хочет!

Курт Фаннер улыбнулся и поклонился, польщенный комплиментом.

В эту минуту Стив подошел к рулетке, схватил выложенные Фаннером деньги и всунул их в ладонь ошеломленного Курта.

— Ставки биты! — сообщил он.

— Но почему?.. — Курт запнулся и покраснел. — Что вы хотите этим сказать?

Стив шагнул вперед и в упор посмотрел на Фаннера.

— Хотите поспорить со мной об этом? — тихо произнес он.

Фаннер был шире, выше и тяжелее Эллисона, но затевать драку не имел ни малейшего желания.

Стив производил впечатление хрупкого человека, но впечатление было обманчивым, и Фаннер это знал, потому что видел, как Эллисон одолел в кровавом поединке чемпиона Нью-Йорка в легком весе. Стив Эллисон напоминал Фаннеру пантеру, изготовившуюся к прыжку.

Вежливо поклонившись, Курт виновато отступил, всем своим видом стараясь подчеркнуть контраст своих манер с манерами Эллисона и тем самым поставить юношу в неловкое положение.

Но Стив не обратил внимания на его уловки.

— Пора домой, Милдред! — заявил он сестре.

Милдред вовсе не горела желанием покидать общество. Она очень рассердилась на Стива за его бесцеремонность, но, взглянув в горящие гневом глаза брата, сочла за лучшее не спорить.

Встав, Милдред извинилась перед играющими и вышла вместе с братом на улицу.

Там Стив попытался найти такси, и вот тут Милдред дала выход своему негодованию. Она яростно упрекала Стива, что тот не дал ей повеселиться, ругалась и грозила вернуться в танцевальный зал.

— Ты настоящий тиран! — визжала она, топая ножками. — Не поеду я домой! Говорю тебе, не поеду!

Она была уверена, что брат спасует перед ее гневом, но она ошиблась. Стив, способный в одиночку справиться с тремя мужчинами, не собирался уступать девчонке ростом в пять футов и весом меньше ста фунтов.

Как только к тротуару подрулила машина, Стив, подняв сестру на руки, без церемоний запихал ее в салон и сел рядом.

— Милли, перестань капризничать, как маленькая, — бросил он сестре, и та с трудом удержалась, чтобы не ударить брата.

Надувшись, девушка сидела в гордом молчании до тех пор, пока такси не подъехало к роскошному зданию, похожему на королевский дворец.

— Все уже, наверное, легли спать, — примирительно заметил Стив, когда они вышли из машины и направились к боковому входу.

— Ничего не легли! — запальчиво возразила Милдред. — Мэдж на балу. У нее нет сумасшедшего старшего брата, который ее отовсюду увозит!

— А жаль! — отрезал Стив.

Дорога не остудила чувств Милдред. Наоборот, она все сильнее злилась на самоуправство Стива и, когда они поднялись на второй этаж, где находились их комнаты, готова была наброситься на брата с кулаками.

— Что обо мне подумают люди, глядя на то, как ты со мной обращаешься?

— Я не хочу, чтобы тебя целовал Курт Фаннер. Или другой кутила и игрок, — сердито ответил Стив.

— Ты тиран!

— Я не тиран. Просто я знаю этого человека, а ты не знаешь!

— Да неужто? — с сарказмом спросила Милдред. — И, конечно, он негодяй?

— Именно! — последовал невозмутимый ответ. — А еще он крадет младенцев, поэтому и выбрал тебя!

Милдред лишилась дара речи. Возраст доставлял ей немало неприятных минут. Она была младшей из пяти детей, и это давало остальным право воспитывать и вразумлять ее. Во всяком случае, ей так казалось. Замечание Стива вконец разъярило ее.

— Он джентльмен, а ты — нет! — наконец, отбрила она.

— А я на это и не претендую, — ответил Стив.

Они вошли в просторную, изысканно обставленную и ярко освещенную гостиную, и только тут Стив заметил неестественный румянец сестры. Схватив Милдред за плечи, он повернул ее к себе и почувствовал запах спиртного.

— Господи! — неприязненно сказал он. — Да ты еще и напилась!

— Ничего подобного! — запротестовала девушка, пытаясь освободиться. — Я выпила всего два бокала шампанского!

— Такому ребенку хватит и одного!

— Что за пуританство! Я уже достаточно взрослая, многоопытная женщина!

Стив чуть не упал от смеха.

— Ты? Многоопытная? Да ты просто девочка, вообразившая о себе невесть что!

— Да неужто? — огрызнулась она. — Представляю, что бы ты сказал насчет пари, которое я заключила с Джеком Дурном!

— Какого еще пари?

— А на скачках. Он поставил две тысячи долларов на мой чулок!

Стив бросил на Милдред взгляд, от которого ей стало не по себе, но она твердо решила не отступать.

— В случае победы лошади, на которую он поставил, он должен был сам снять с меня чулок!

— Ах ты, бесенок!

По спине Стива пробежал озноб. Опомнившись, он одной рукой схватил сестру, а другой больно шлепнул ее по мягкому месту.

— Но его лошадь проиграла! — взвизгнула Милдред, отчаянно пытаясь вырваться из рук брата.

Стив заколебался, но все-таки заставил ее лечь на пол, потрясенную и сильно побледневшую. Как только она увидела в руке брата ремень, все ее желание шокировать Стива как рукой сняло. Такого она не ожидала! В глубине души Милли не верила, что брат может ее высечь, но… Стив стоял над ней, поигрывая ремнем!

— Ты прекратишь заключать подобные пари? — грозно спросил он.

— А если не прекращу? — с вызовом бросила она, потихоньку обретая утраченное было мужество.

— Тогда я хорошенько тебя выпорю и отошлю домой, — мгновенно отрезал он.

— Не посмеешь!

— Это почему?

— У тебя нет никакого права бить меня!

— Законного права нет, — мрачно ответил он, — но есть право сильнейшего. Сила еще не право, но попробуй ослушаться меня, и увидишь, что произойдет!

— Ты же говорил, что никогда не сможешь ударить женщину! — с упреком бросила она.