Хью Джон Лофтинг - Удивительное путешествие доктора Дулиттла

Целую кучу украденных пиратами вещей обнаружили они. Резные шкатулки из слоновой кости. Турецкие шали, тонкие, словно паутина, расшитые золотыми и алыми розами. Железные коробочки с чаем – индийским, китайским, английским, русским. Скрипка, барабан, медная труба. Шарманка на тонких ножках. Коралловые шахматные фигурки на янтарной доске. Трости, шляпы, серебряные пряжки и даже шелковые шнурки, связками уложенные в дубовый ящичек. Шесть хрустальных бокалов и дюжина серебряных ложек. А еще кувшины, салфетки с вензелями, охотничьи сапоги, картина в золоченой раме, лаковые табакерки, гора пуговиц и бронзовых застежек, срезанных с камзолов и плащей, чернильница с высохшими чернилами и, наконец, пыльная пальма в деревянной кадке.

И вот доктор и сова добрались до небольшой дубовой дверцы. Ни один ключ не подходил к ней. К этому времени уже все звери собрались вместе. Поросенок Хрю-Хрю хорошо выспался. Утенок Кря-Кря наелся до отвала. Сова Ух-Ух держала под мышкой, вернее, под крылом, большой корабельный журнал. Тудасюдайчик, постукивая копытцами, носился туда-сюда по узким, как труба, коридорам корабля. А доктор Дулиттл гремел ключами, выискивая на связке тот, что подошел бы к таинственной дубовой дверце. Но все было тщетно. А за дверцей стояла мертвая тишина.

– Вероятно, эта комната пуста, – сказал доктор, намереваясь уйти.

Вдруг собачка Гав-Гав насторожилась. Уши ее стали торчком, блестящий черный нос задвигался, лапы напряглись, хвост свернулся калачиком и снова распрямился.

– Запах, – коротко гавкнула она и стала усиленно принюхиваться, уткнув нос в замочную скважину.

– Звук, – добавила чуткая сова Ух-Ух.

– Какой запах, какой звук? – недоуменно переспросил доктор Дулиттл.

Собачка Гав-Гав ничего не ответила, ее нос с шумом втягивал воздух. Сова Ух-Ух повела своими острыми с кисточками ушами и сказала:

– Звук очень ясный – кто-то засунул руку в карман.

– Таких звуков не бывает, – хихикнул утенок Кря-Кря. – Я, во всяком случае, не слышал.

– А что ты вообще можешь слышать? – обиделась сова. – У меня слух ночной. Я слышу мышиное дыхание в норке. Я слышу, как моргают белки на сосне. Тише!.. Вот теперь звук падающей слезы!

А собачка Гав-Гав добавила:

– Слеза эта пахнет горем. Горькая слеза.

– На вкус? – наивно спросил поросенок Хрю-Хрю.

Но никто ему не ответил. Все с уважением поглядели на Ух-Ух и Гав-Гав, и доктор Дулиттл сказал взволнованно:

– Слушайте, слушайте. Нюхайте, нюхайте, друзья мои!

И они продолжали прислушиваться и принюхиваться к тишине за маленькой дубовой дверью. Прошла минута.

– Я слышу, как пальцы сжались в кулак. Маленький кулачок, – нарушила тишину сова.

Прошла еще минута.

– Кулачок этот пахнет рыбой, – сказала собачка Гав-Гав.

– Рыба с кулачками… – проговорил обескураженный доктор Дулиттл. – В первый раз слышу. Знаю рыбу-молот, рыбу-иглу, рыбу-клоуна, даже рыбу-удочку. Но рыба-кулачок?

Сова Ух-Ух потрясла кисточками на ушах.

– Это не рыба, – сказала она. – Шуршат не плавниками, а руками. Перебирают пальцами.

– Пахнет человеком, – добавила собачка Гав-Гав, – маленьким человеком. Ребенком.

Доктор был поражен.

– Но откуда же ты знаешь, что это ребенок? – недоверчиво спросил он.

Собачка Гав-Гав свернула хвост бубликом и небрежно ответила:

– Очень просто. Взрослый пахнет своей работой, табаком, даже некоторыми болезнями. А у детей дыхание свежее, и пахнут они иногда молоком, иногда своей мамой, а иногда детскими слезами, очень чистыми и очень крупными.

– Опять слеза упала, – вмешалась сова Ух-Ух.

– Там, за дверью, ребенок. И он плачет, – решил доктор Дулиттл. – Надо его спасать.

Он надавил плечом на дверь. Но она даже не скрипнула. Толстые дубовые доски, крепко пригнанные одна к другой, надежно охраняли вход в тайную комнату.

– Разрешите мне, – сказал Тудасюдайчик.

Он разбежался и ударил сразу двумя копытами. Дверь не шелохнулась. Тогда он наклонил свою антилопью голову и попытался проткнуть дубовую доску рогами. Даже вмятины не осталось.

Собачка Гав-Гав попробовала прогрызть дверь своими острыми зубами, привычными к твердым косточкам. Но зубы лишь скользнули по гладкой двери. Даже сова Ух-Ух ткнула дверь своим кривым костяным клювом. Бесполезно!

Белая мышка выскользнула из цилиндра доктора Дулиттла и поискала щелочку, куда можно бы протиснуться. Дверь была пригнана плотно, и ни зазора, ни щелочки найти не удалось.

Тогда доктор сказал решительно:

– Несите топор!

Звери наперегонки бросились искать на корабле топор. А за дверью наступила такая тишина, словно там никогда и никого не было. Тревожная тишина. Что-то ждет их? Какая тайна скрывается за дубовой дверью?

Вскоре прискакал Тудасюдайчик с громадным топором. Таким топором только мачты рубить. Доктор с трудом поднял топор и грохнул по двери. Откололась крохотная щепочка. Обливаясь потом, доктор Дулиттл рубил дверь.

Раз! – появилась небольшая трещина. Два! – доска раскололась. Три! – в двери образовалась пробоина. Четыре! – вторая доска закачалась. Пять! – дверь с грохотом развалилась.

Они протиснулись внутрь. Там было темно, как в бочке. Ни зги не видно. Поросенок Хрю-Хрю опасливо попятился.

– Еще укусит кто-нибудь, – пробормотал он.

Сова Ух-Ух, которая видела ночью лучше, чем днем, успокоила его.

– Не бойся, он не кусается, – загадочно сказала она.

– Кто? Кто? – закричали все наперебой, щурясь в полутьме.

Но через минуту их глаза привыкли к темноте. Из тьмы словно выплыла круглая, как положенная набок бочка, комната, выгороженная в самом дальнем углу выпуклого борта корабля. Комната и была уставлена бочками. В них плескалось вино. На полу, между винными бочками сидел маленький мальчик и беззвучно плакал. Глаза его, расширенные страхом, неотрывно глядели на вошедших.

Доктор Дулиттл чиркнул спичкой и зажег свечу. Доброе лицо его осветилось, и мальчик, заикаясь, спросил:

– В-вы не пираты? П-правда ведь?

– А разве мы похожи на пиратов? – рассмеялся доктор Дулиттл.

– Н-нет, не похожи, – ответил мальчик. – Но вы так страшно рубили дверь, что я испугался. А где же пираты? Ой, они же сейчас схватят вас! Надо спасаться!

Теперь уже рассмеялись все. Мальчик удивленно разглядывал зверей, недоверчиво улыбался. А потом и сам вдруг громко и весело расхохотался. Он поверил, что никто ему зла не сделает, что его окружают друзья.

– Пиратов нет, – сказал доктор Дулиттл. – Мы их прогнали с корабля. Они остались на острове. Но как ты сюда попал? Впрочем, сначала выйдем из этой душной винной бочки и пойдем в столовую. Мы напоим тебя хорошим горячим чаем с банановым вареньем.