Павел Автомонов - Ледовый десант

Мне известно из прессы о Вашем благородном труде по восстановлению доброй памяти Мусы Джалиля и других, и я, как читатель, выражаю Вам, Юрий Михайлович, самую сердечную благодарность за Вашу настоящую большую человечность…

После войны кроме Вашего сообщения мне стало известно о Русанове вот что.

В январе 1952 года в одной из частей Советской Армии группы войск в ГДР командованию было сообщено: «30 декабря 1951 года во время работ по очистке территории бывшего концентрационного лагеря Заксенхаузен, город Ораниенбург, Германия, рядовой Заболотный Василий Федорович нашел удостоверение личности на имя бывшего капитана госбезопасности Русанова Александра Дмитриевича, 1919 года рождения, уроженца г. Тим, Курской области. Удостоверение личности найдено в одной из разрушенных камер этого концлагеря, в хорошо закрытой железной банке. На страничках удостоверения Русанов сообщает о прохождении своей службы и месте пребывания своих родных».

Теперь оригинал удостоверения личности Русанова с его письмом на вкладных листочках в сильно потертом виде находится в Киеве. Если Вы, Юрий Михайлович, проявите желание заняться делом Русанова и довести его до логического завершения, подобно делу Джалиля, я буду Вам искренне благодарен.

В случае, если у Вас не будет возможности найти время и уделить внимание этому делу, я буду просить сделать это других товарищей. Повторяю, лично я, по состоянию здоровья, пока что не в силах заняться такой работой. Но и оставить без внимания не имею права как коммунист и гражданин Советского Союза.

С искренним уважением и благодарностью к Вам,

«Москва. 20.4.60 г.

Уважаемый Тимофей Амвросиевич!

Признаюсь Вам, что я с большим волнением прочитал Ваше письмо. Очевидно, мы люди такого склада, что нас волнуют людские судьбы, судьбы людей, которые героически ушли из жизни. И это хорошо — ощущать такое волнение.

По сути Вашего письма хочется сказать вот что: значит, я не ошибся в своих предположениях о героическом и честном характере Русанова. О нем я писал в своей повести «Через сорок смертей», посвященной Джалилю… Я думаю, что лучше начать с очерка об Александре Дмитриевиче. Мне также кажется, что тут не должно быть какой-либо монополии. Если в Киеве или еще где-нибудь найдутся товарищи, которые пожелают заняться этой темой, приглашайте их, давайте им все материалы, в том числе и мои, которые я Вам пришлю…

С уважением и приветом,

«Ташкент, май 1960 г.

…На всю жизнь я запомнил образ человека, который в последние трудные минуты подбадривал нас, джалильцев. Капитан Русанов всегда советовал не падать духом, стойко держаться на допросах и быть верным сыном Советской Родины. Такой человек мог встретить смерть с улыбкой на устах, как встретил ее и наш Муса Джалиль…

«Киев, 29 апреля 1969 г.

…После того как Саша Русанов помог мне, Пустельникову и Кондратьеву попасть в госпиталь в Хохенштейн, жизненная дорога моя пролегла через концентрационный лагерь в Лямдорфе. Потом были ужасающие лагеря с романтическими названиями «Гросс Розен» и «Дора».

2 апреля 1945 года во время жестокой бомбардировки я сбежал из лагеря с группой узников. Потом попал к американцам в Эйслебене, а оттуда к нашему командованию…

Теперь о Саше Русанове. И припоминаю мои беседы с ним в камере крепости Лютцен. Тогда мне казалось, что я с ним почти договорился о том, что продолжать борьбу против фашистов и власовцев можно, дав согласие пойти в школу власовских пропагандистов в Дабендорфе и действовать против врага, нанося ему удары в спину. Но, как оказалось потом, Русанов с этим не согласился и не пошел этим путем.

Почему?.. Может, потому что мы не раз говорили о поведении генерала Карбышева, с которым встречались и беседовали товарищи из нашей группы в Замостье, Хаммельбурге и других лагерях. Они рассказывали, как Карбышев просил ни в коем случае не поддаваться на провокации врага, быть стойкими. Его твердая уверенность в нашей победе подбадривала даже пугливые души.

Русанов считал Карбышева одним из передовых бойцов незримого фронта в тылу врага. Саша говорил: «Карбышев активно помогает еще больше вызывать у узников жгучую ненависть к фашизму, придает нам сил для борьбы». Несколько раз Саша просил меня рассказать о своей революционной деятельности, о встрече с Горьким, Макаренко, с чешским журналистом Юлиусом Фучиком. Саша всегда склонялся перед мужеством и силой духа и, очевидно, поэтому и не захотел в глазах власовцев и немцев быть униженным, хотя бы и для личной маскировки, и избрал себе смерть, и мужественно умер…

«Архангельск, 22 мая 1969 г.

…Сделал все, что мог. Предсмертные завещания друзей частично выполнил и за восстановление добрых имен погибших буду бороться до конца своей жизни. Не забываю и про подлюг, которых рано или поздно отыщем, чтобы они получили по заслугам.

До глубины души взволнован Вашим оптимизмом и верой в людей, и особенно в капитана Русанова. Вот почему я от всего сердца приветствую Ваше желание написать повесть о нем… Пусть эта повесть будет достойным ответом любителям искать врагов среди верных сынов Отчизны…

Пройдут годы и десятилетия. Вырастут новые поколения. Но память о тех, кто отдал жизнь за честь, свободу и независимость нашей Родины, кто сражался с фашизмом до последнего своего дыхания и последней капли крови, всегда будет жить в сердцах советских людей. Пусть и эта маленькая повесть будет памятью о верном Сыне Отчизны капитане Александре Дмитриевиче Русанове.

Готовя операцию «Цитадель» в районе Курской дуги, гитлеровское командование решило покончить в своем близком тылу с партизанами. Против группы украинских, орловских и курских партизанских отрядов фашисты бросили в начале мая 1943 года шесть дивизий.

Каратели заблокировали массив Брянского леса и развернули наступление на партизанские базы. Сумские отряды занимали южную окраину леса от Старой Гуты до Новосильковских хуторов Хильчанского района.