Н Жарков - Незримый фронт

После общих для этих мест приветствий и обмена новостями разговор перешел в нужное нам русло.

— Хорошо, что ты сам пришел, Аширбек, — проговорил Карим. — Идут по Лепсинску разговоры о каких-то «черных» из Китая. Говорят, бандиты разбили лагерь в горах недалеко от границы и, как только накопят силы, начнут наступать. Брехня это или правда — не знаю.

— Кто же, по-вашему, мог прийти из-за границы в Лепсинск?

— Болтают о Глебове и Дудукалове, но за точность ручаться не могу.

— А уточнить можно?

— Постараюсь, — ответил Карим. — Честно говоря, я думал, брехня все это, и значения разговорам о «черных» не придавал. Но раз вы заинтересовались этим, значит, дело серьезное. Помогу, чем могу.

От Карима пошли в комендатуру. Здесь нас ждали Николаев, его заместители Ахмет Исаев и Ставицкий. Николаев внимательно выслушал наше сообщение.

— Значит, «черные» концентрируют свои силы где-то рядом, у границы. Это похоже на правду. Вот посмотрите, что я вам покажу, — с этими словами комендант выложил на стол небольшой сверток. — Его нашел часа три тому назад колхозник Карбышев возле села Джаланаш и доставил мне. Полюбуйтесь!

В свертке оказалось несколько экземпляров воззваний: «К крестьянам», «Красногвардейцам», «Рядовым партийцам», «Приказ № 2 о мобилизации» и «Инструкция по организации комитетов самообороны на местах». Каждая из этих листовок скреплена штампом! «Всероссийская крестьянская партия», а внизу — «Штаб черной армии».

— Ну как, ознакомились с содержанием «документов»? — спросил Николаев. — Довольны?

Серьезные, оказывается, дела завариваются на границе. Лазутчики «черных» бродят по селам, устанавливают прежние связи, отсиживаются на конспиративных квартирах, готовят заговор.

— Чего ждем? — Этот вопрос комендант задал зло и отрывисто, не глядя на нас. Взял в руки листовку и добавил: — Эсеровские штучки. Здесь только прибавлено: «черная армия». Это дань белогвардейщине. Они же падки не только на белый, но и на черный цвет. Анненковцев полно в Синьцзяне, а они любили черепа, скрещенные кости, черный флаг… Теперь ясно, товарищи, с кем мы имеем дело?

— Правильно, — сказал Бадамбаев. — Нужно действовать.

— Может быть, следует прочесать щель Суурлы, верховья Большого Баскана? Как вы считаете, осилим это? — задумчиво спросил Николаев.

— А там ли они и сколько их? — заметил Ахмет Исаев. — Если и там, то не дураки: выставили посты и незамеченными не дадут приблизиться. Да и на засаду можем нарваться.

— Или уйдут на время за перевал, — добавил Ставицкий, — а потом назад к нам.

Исаев Ахмет.

Ставицкий Николай.

— Примерно с такими же лозунгами эсеровского пошиба мы сталкивались при раскрытии и ликвидации Толстоуховского бандитского выступления в верховьях Иртыша в 1930 году. Но здесь дело посложнее, — сказал я. — Следует узнать, кто ведет против нас работу за кордоном, добыть неопровержимые сведения о деятельности вражеской агентуры на нашей территории. Выловим лазутчиков «черных» и будем иметь эти сведения.

Николаев живо ухватился за это предложение.

— Хорошо. Сколько нужно тебе дней, Коновалов, чтобы добыть «языка»?

— Думаю, пару дней хватит.

Я тотчас же пошел к Кариму, чтобы попросить его поскорее выяснить, где скрываются Дудукалов и Глебов. Карим встретил меня веселой улыбкой.

— Опять вовремя пришли, — сказал он. — А я уже ломал голову, как передать вам то, что узнал. Здесь и Дудукалов и Глебов. Оба пришли из Китая, привезли много прокламаций. Хотел было их увидеть сам, поговорить с ними, да Карбышев забрал их и увел куда-то. Ах, напортил мне Карбышев! — с сожалением причмокнул языком Карим. — Вот шайтан! Между прочим, они у брата Дудукалова были.

— Это дело поправимое, — успокоил я Карима. — Куда они денутся? Понаведайтесь к брату Дудукалова, если найдете подходящее к нему дело.

— О, дело у продавца к покупателю всегда найдется! — усмехнулся Карим.

— Вот и отлично. Завтра увидимся. Если понадобитесь срочно, зайду в магазин, договорились?

Не сидел без дела и Аширбек. Я велел ему найти Карбышева и подготовить к встрече.

Тревожило только, сумеет ли Карбышев выполнить поручение Николаева, полученное при передаче найденных прокламаций в комендатуру. Он должен был пригласить в гости тех, кому принадлежат листовки, и хорошенько подпоить. Прием этот мог удаться, но мог сразу же привести к провалу. Осторожный враг всегда с подозрением относится к таким предложениям. Надо было выяснить возможности Карбышева и вместе с ним еще раз продумать намеченный вариант, чтобы не допустить неверного шага. В случае необходимости отыскать другой вариант, третий.

Карбышев пришел домой поздно вечером расстроенным. На вопрос Аширбека: «Что случилось?» — ответил:

— Не пошли ко мне в гости. Увел обоих брат Дудукалова. Куда? Не знаю. Сказал только: «Сами зайдем к тебе».

— Навязывался, наверное, сильно, вот и заподозрили, — заметил Аширбек.

— Да не должно бы. Кумовья ведь мы… Что теперь будем делать?

— Позову товарища, обсудим, — ответил Аширбек.

Через час мы с Аширбеком снова были у Карбышева. Дурное настроение у него еще не прошло. Отвечал на вопросы неохотно. А узнать нужно было. Есть ли надежда заманить гостей к нему в дом или они уже заподозрили об опасности?

— Чует сердце, — после некоторого раздумья сказал Карбышев, — должны принять мое приглашение. Промашку где-то дал, вот и прохожу теперь проверку.

После обмена мнениями решили, что Карбышев будет сидеть дома и ждать гостей. А мы ведем наблюдение за домом. Но может случиться так, что Дудукалов и Глебов сумеют проникнуть к нему незамеченными, тогда Карбышев должен выйти из дома один или вместе с ними, почесать затылок и кашлянуть три раза. Будем знать, что нужные гости с ним. Если они быстро уйдут, Карбышев должен был выйти из дома и направиться к соседу, где будем находиться мы.

Прошли сутки. Без перемен. На вторые к Карбышеву зашел брат Дудукалова и повел его к себе. Затем они на телеге поехали в горы.

— На пасеку, — догадался Аширбек. — Больше некуда.

Чекисту, как и пограничнику, видно, на роду написано терпеливо ждать и наблюдать, анализировать увиденное и услышанное, уметь найти единственно правильное решение и, приняв его, действовать.

Лежим в кустах неподалеку от пасеки. Сквозь кусты видны телега и выпряженная лошадь. Значит, не скоро собираются двинуться отсюда к дому. Вот вышел пасечник. Отвязал пса и увел его куда-то в сарайчик. Ага, боится, что будет лаять пес на чужих, привлечет внимание. Дед снова вошел в избушку. Вышел спутник Карбышева. Посмотрел на заходящее солнце и вернулся обратно. Терпеливо ждем. Окружать избу еще рано. Может быть, придет кто-нибудь из посторонних, и залает пес. Это даст нам возможность сменить занятые позиции и приблизиться к избе.