Н Жарков - Незримый фронт

…Хлыновский остолбенел, когда его с двух сторон схватили под руки неизвестные люди, хотя всего минут десять назад он распрощался со своим провожатым…

Задержанного доставили ночью на Саркандскую заставу, сдали Климовичу и доложили о завершении задания в комендатуру.

К перевалу по обходной тропе разведгруппа Дельмухамедова пришла раньше намеченного времени и заняла пути отхода. Через час послышался выстрел со стороны ущелья Кара-Унгур, и, словно по его сигналу, на правом берегу речки Большой Баскан появился вооруженный всадник.

Позже стало ясно, что это был всего-навсего один верховой, оставленный Саяновым на месте прежнего расположения штаба, а сам он с группой верных людей перебазировался выше к перевалу. Засада не удалась.

Оставив на всякий случай двух бойцов, разведгруппа стала преследовать всадника. Погоня продолжалась минут тридцать. Преследуемый уходил в горы. Бойцы не выдержали и открыли по нему огонь. В ответ раздались выстрелы неизвестно откуда появившейся группы вооруженных бандитов. Их оказалось более тридцати человек. Они явно старались задержать наше продвижение к перевалу. Взять штаб Саянова на этот раз не удалось.

Исаев предложил еще раз устроить засаду, спрятав бойцов на тропе, которая шла в обход Кара-Унгура. Уж очень заманчив был план пропустить «черноармейцев» к урочищу и захлопнуть ловушку…

На следующий день после постигшей нас неудачи на перевале, в верховьях речки Большой Баскан, показалась группа вооруженных всадников. Это была группа Якова Клевакина, направленная из Кульджи с целью поддержать Саянова и обеспечить проникновение в села и аулы уполномоченных.

Клевакин продвигался осторожно, прощупывая разведкой попадавшиеся на пути щели и укрытия. Делалось все это настолько тщательно, что создавалось впечатление: Клевакин знает или подозревает об устроенной здесь засаде. Разведка обнаружила наших бойцов и, открыв огонь, вместе с основной группой ушла за перевал.

Захваченный нами в плен Семен Бессонов подтвердил нашу догадку. Действительно, Клевакину было известно о нападении пограничников на штаб Саянова, потому-то он и вел так осторожно свою группу.

…Долго совещались в штабе комендатуры. Было ясно: Саянова поймать не так просто. Кто-то упорно отводит от него удар, своевременно оповещая о нашем продвижении. Но кто?

Пришли к единогласному решению: оставить на время в покое самого Саянова, а выловить его эмиссаров — уполномоченных «черной армии». Наиболее опасным из них был Абдрахман Канабеков. По нашим сведениям, он «работал» в Аксуйском районе. Это был ярый враг Советской власти, сподвижник Саянова, бывший волостной управитель.

К этим сведениям Аширбек добавил новые. Оказывается, Канабеков при Анненкове был начальником пограничной охраны Лепсинского, Аксуйского и Талды-Курганского участков. Отлично знал границу, имел верных помощников среди охотников-мергенов, охранявших границу при Анненкове. В марте 1930 года был одним из руководителей бандитского нападения на Аксуйский район. Это его люди убили секретаря райкома партии, расстреляли актив в районе, а после разгрома с остатками банды ушли в Западный Китай.

Много потребовалось труда, чтобы выловить лиц, причастных к готовящемуся восстанию. В наши списки попали бывший белый офицер Мишин — верный слуга Саянова — и другие.

Время шло. Перевал открылся второй раз. Мы уже выловили больше десятка лазутчиков Саянова и Канабекова, предупредили немало откочевок за рубеж, накопили ценные сведения о вражьем гнезде в Кульдже, а лазутчики «черных» все шли и шли через границу. Усилились действия «Крестьянской партии» на Алтае. Только здесь они свою армию называли не «черной», а «зеленой».

На рассвете 1 апреля 1932 года на заставу Матвеевка, на Алтае, внезапно напали более двухсот бандитов. Пользуясь численным преимуществом и внезапностью, уничтожили заставу и всех ее защитников. Раненых добивали. Командовали бандой врач Бучинский и сподвижник белого генерала Бакича Лебедев. Разграбив склады Совсиньторга, банда выслала разведгруппы в Катон-Карагайский район.

…Мы точно установили, что Канабеков со своими мергенами пересек границу и ушел в Китай. Опытный и хитрый враг. У него были сотни троп и столько же надежных укрытий, у нас — только предположения и догадки.

Однажды на Саркандскую заставу доставили странное письмо. Неизвестный автор сообщал в нем по-арабски, что хочет добровольно сдаться, и назначил Аширбеку место встречи, предупредив его, чтобы на эту встречу он пришел один.

Не успели мы решить, как быть с этим «приглашением», как дежурный по заставе доложил, что пришли ученики местной школы и просят самого начальника.

— Ну что ж, проси ребят, — сказал Климович.

В кабинет вошли два пионера.

— А, это ты, Исагали! — узнав одного из мальчиков, сына пастуха, приветливо проговорил начальник заставы. — Что случилось? Выкладывай!

— Дядя Дима, в горах лежит чужой человек с винтовкой. Я слышал, как он говорил отцу, что приехал из Китая.

— Тебя отец прислал ко мне?

— Нет, отец боится этого человека. Он уговаривал отца уйти в Китай.

— Это зачем же?

— Сердит отец. Было тридцать баранов, осталось десять. Мулла сказал, что такова воля аллаха, прогневили его. Вот отец и решил уйти отсюда. А я не хочу. Только обещайте мне, дядя Дима, что не посадите его в тюрьму за это!

— Обещаю, Исагали. Не тревожься. Не за что его наказывать, темный он человек. Но придет время, и он сам поймет, кто ему друг, а кто враг. А поймать человека с винтовкой ты нам поможешь? — вдруг спросил мальчика Климович.

— Конечно, помогу, — радостно сверкнул глазами Исагали.

Поздно вечером я, пограничник Вася и Исагали выехали в горы. К четырем часам утра мы добрались до предполагаемой «лежки» врага.

Тихо. Наш проводник неслышно ступал по каменистой земле. Шагах в двадцати от балочки Исагали остановил нас. «Пойду посмотрю, там ли он», — прошептал мальчик.

Через несколько минут вернулся и доложил: «Спит».

Мы с Васей подползли к спящему и после минутной борьбы спеленали его веревками, заткнули рот кляпом. Винтовка с патронами оказалась рядом с ним. Поймали и лошадь.

…Поездка Аширбека на место назначенной встречи с изъявившим согласие сдаться добровольно окончилась неудачей. В ауле Аширбек пытался по почерку с помощью друзей опознать писавшего. Безрезультатно. На встречу он также не пришел.

Не успел Аширбек вернуться на заставу, его снова ждало анонимное письмо. Автор сообщал, что видел Аширбека в ауле, но подойти к нему не мог, так как он был не один, и опять просил прийти на место встречи в субботу, после захода солнца. Он будет ждать у развалин избушки, что в двух километрах от аула.