Н Жарков - Незримый фронт

Аширбек загорелся.

— Это кто-то из группы Канабекова. Я должен идти. На этот раз он не отвертится от меня!

— Не нравится мне этот тип, — сказал я. — Похоже, он готовит тебе ловушку. Может быть, поедем вдвоем?

— Не доверяешь? — обиделся Аширбек. — Думаешь, не справлюсь? Видали мы таких «охотников».

…Аширбек приехал на заставу поздно вечером в порванной одежде, с человеком, руки которого были крепко связаны.

— Вот так сдался! — увидев потрепанный вид друга и злобный огонек в глазах связанного человека, сказал я.

Аширбек хмуро ответил:

— Этот шайтан ждал меня, как медведя, с двухстволкой, заряженной жаканом. Только я привязал лошадь к дереву и подошел к развалинам, он вскинул ружье и разрядил его в меня. Хорошо, что я вовремя кинулся на землю. Лежу, притворился мертвым. Он подходит, чтобы удостовериться в этом, а я «ожил» и, наставив на него наган, крикнул: «Колдарынды котерь! Руки вверх!» Пожалуй, моего окрика он испугался больше, чем нагана. Вот, полюбуйтесь на этого «добровольца»!

…Канабеков по-прежнему отсиживался в Кульдже, продолжая засылать к нам лазутчиков. Аширбек предложил закрыть им доступ в места укрытий.

— Что если тех, кто укрывает посланцев Канабекова, а мы их почти всех знаем, начать вызывать на заставу? А? Бояться станут таких убежищ канабековцы.

— Верно, — после некоторого раздумья согласились мы с Климовичем. — Давайте начнем компрометировать в глазах канабековцев их самые надежные связи, к которым не имеем подхода. Возьмем к себе одного, другого, третьего… Смотришь, на них начнут коситься, сторониться. Это дойдет до ушей Канабекова. Замечутся бандиты. Станут избегать своих прежних явок, а то и вовсе прекратят визиты в нашу страну.

Так шаг за шагом, день за днем чекисты и пограничники вместе с жителями аулов и городов очищали от незваных пришельцев свою землю. Вооруженная банда, напавшая на заставу, была истреблена, выловлены уполномоченные «черной армии». Важное задание, наконец, оказалось выполненным. Собраны неопровержимые материалы, позволившие нашему правительству принять меры и на той стороне.

…Вице-консул Вотс нервничал. Нужно отвечать на тревожное-послание Шомберга, а о чем писать? О том, что налицо крупный провал в работе Интеллидженс Сервис в Синьцзяне?

Все складывалось хорошо. Агентура работала отлично. Крупная организация русской эмиграции «Крестьянская партия» полностью была в руках, выполняла его, Вотса, волю… И вот все пошло кувырком.

Арестованы Вяткин, Попенгут… Саянов расстрелян. С таким трудом налаженное дело на границах Казахстана лопнуло, как мыльный пузырь. Похоже, что многолетняя работа английской разведки потерпела крах.

…Приходилось мне бывать в «тишайших» местах и позже. Жизнь здесь давно переменилась к лучшему. Никто теперь не мешает людям спокойно трудиться, растить детей, строить счастливую жизнь. И лепсинский мед стал знаменит повсюду. Он действительно, как говорил когда-то Карим, пахнет горными цветами и травами.

Садырбай, человек пожилой, степенный, жил в урочище Алтын-Эмель.

Любил Садырбай свою долину. Здесь он родился, вырос и вот уже дожил до седины, первым инеем тронувшей бороду. Долина давала все: кормила, поила, приносила радости. Нельзя было не любить ее. Нигде не встречал Садырбай такого легкого, приятного воздуха, настоенного на травах и цветах; таких упитанных овец, резвых красивых лошадей, веселых и сильных девушек и джигитов. Бывал он в других местах, внимательно присматривался к степям, жизни тамошних людей и не нашел ничего милее Алтын-Эмельского.

В ауле уважали Садырбая за ум, за сдержанность, за дельное слово. Так бы счастливо и прожил он, если бы не байская злоба, внезапно закрутившая старшего сына. Бросил все Ракиш: родную землю, жену, детей и ушел с байскими прихвостнями в Китай.

Сейчас «узун-кулак» принес еще худшую весть: Ракиш оказался в банде Кундакбая, которая весь 1931 год грабила и угоняла совхозный скот за границу. Узнав об этом, Садырбай хотел сейчас же, не откладывая ни на день, поехать в банду и уговорить сына вернуться домой; чтобы не позорил он отцовы седины, не ссорил с Советской властью и не навлекал на семью гнев народа. Утром, подумав, отказался от такого шага. Кто знает мысли Садырбая?

С добрыми намерениями он уедет в банду или со злыми? Надо с кем-то посоветоваться, а с кем? Лучшим советчиком в таких делах был бы начальник ГПУ. Говорят, человек разумный, внимательный к людям… Стыдно только. Ох, как стыдно. Посмотреть в глаза такому человеку и рассказать о сыне. Как убедить его, что Ракиш не такой, как Кундакбай! Что сын — мальчишка, которому недобрые люди вскружили голову?

Поверит ли начальник? Садырбай долго маялся со своим горем. Не смыкал глаз ночами, обдумывая, как спасти сына.

Неизвестно, сколько бы еще колебался Садырбай, если бы не случай.

…Начальник Талды-Курганского райотделения ОГПУ ломал голову, как обезвредить банду, пришедшую из Китая. Не дает она спокойно жить и работать всему району. Главарь банды Кундакбай не только устраивает набеги на отделения овцесовхоза, колхозы, но организует откочевки в Китай, распространяет нелепые слухи в аулах, будоражит людей. Партийно-комсомольскому активу и работникам ОГПУ приходится прилагать немало сил, чтобы вернуть на свои места одураченных людей, успокоить их и включить в работу. Второе лето уже гоняется за бандой коммунистический отряд под командованием работника ОГПУ Беляева. В самые жаркие дни страды отрываются от дела коммунисты и комсомольцы, а банда, часто основательно потрепанная, все же уходит от полного разгрома.

Коммунистический отряд Талды-Курганского района. В 1931 году под командованием тов. Беляева отряд вел успешную борьбу с бандитами.

На стороне бандитов большие преимущества: их главарь Кундакбай, в прошлом участвовавший в чекистских операциях, хитер и осторожен. На сопках Алтын-Эмельских предгорий бандиты выставляют посты и, как только замечают приближение отряда, не принимая боя, уходят в глубь гор. К зиме совсем исчезают. А в начале следующего лета снова группами просачиваются через границу из Китая в Алтын-Эмельские горы и принимаются опять за старое. Но не только это заставило начальника райотделения искать способы быстрейшего и полного разгрома банды. Оттяжка с ее ликвидацией грозила более серьезными бедами. В одном из последних боев комотрядники поймали в стогу сена ближайшего соратника Кундакбая, посланного в разведку. Он рассказал, что банда организована в районе китайского города Кульджи из числа бежавших туда баев и их приспешников. Вооружена старыми русскими трехлинейными винтовками. Сколотил банду бывший белый офицер-казах, служивший до революции у уездного начальника в Капале. В задачу Кундакбая до сих пор входила только подготовка откочевок, угона скота, и особенно лошадей. Теперь эти задачи расширились. Кундакбай стал главарем передового отряда.