Аида Гюмреци - Алые маки на серых скалах

Там, где возможно, Амалия все же шла чуть поодаль от дороги среди цветов. От ее шагов с криком взлетали ввысь орлы, вблизи казавшиеся огромными и страшными.

— Смотри, генацвале, как бы тебя клювом не подхватили эти стервятники: за цыпленка принять могут! — шутил Сандро. А вообще он очень боялся за нее. Но лучше бы она держалась рядышком. И когда она, прыгая по камням, снова возвращалась к узкой дороге перевала, Сандро успокаивался и трогательно вытаскивал прицепившиеся к ее платью колючки репейника.

— Вот уже начали показываться аулы, — вскоре сказал проводник. — Смотрите сюда и сюда, а вон там вершина Шелбуздага. Это уже Дагестан.

— Слава богу, теперь уже недалеко до места, — радостно произнес Сандро и крепко сжал руку Амалии, — там нас заждались…

Разговор оборвался на полуслове. Близкий лошадиный топот и отлетающие с шумом из-под копыт камни дали знать, что к ним приближаются всадники. Кто такие? Откуда явились?

«Белогвардейцы!» — понял Махарадзе.

— Пока мы будем отстреливаться, спасай, Андрюша, подводы с оружием! — крикнул Сандро Казаринову и вытащил браунинг. Амалия нащупала в потайном кармане свой револьвер.

По цепочке переданная команда повернула в сторону от дороги все подводы с оружием, за исключением двух первых, чтобы ими отвлечь внимание врагов. Надо было любой ценой спасти большую часть оружия!

Маневр удался. Банду белогвардейцев привлекли только оставшиеся на дороге, и всадники начали их окружать.

— Видно, среди проводников оказался предатель, — шепнул Амалии Сандро. — Эх, знать бы кто!

— Поздно! Попробуем играть роль торговцев фруктами! Пока не горячись, — так же шепотом ответила Амалия.

Два проводника — один у фургона, другой — у подводы, стояли ни живые ни мертвые: Махарадзе и им приказал подготовиться к бою. Между тем верховые приближались.

— Э-эй, добрые люди, кто вы? — закричал Сандро. — Если разбойники, живыми не сдадимся. Мы — честные крестьяне, везем фрукты…

— Вот тебе фрукты, большевистская собака! Получай. — И белоказаки открыли огонь.

Сандро не растерялся. Он ответил на выстрелы выстрелами. Не отставала от него и Амалия. Вместе они уложили нескольких бандитов. Недаром Камо обучал их меткости!

Стреляли и проводники. Но силы были неравными. Вражеская пуля смертельно ранила Махарадзе. Стоявшая с ним плечом к плечу Амалия левой рукой подхватила его, а правой отстреливалась из нагана, пока не истратила всю обойму. Она одна сумела уложить нескольких бандитов. Больше того, важные документы и деньги успела передать одному из проводников, прошептав: «Беги!»

Больше выстрелов не было. Куда делись проводники — Амалия уже не знала: или убежали, или были убиты. Она крепко обняла Сандро и ждала смерти: решила не разжимать рук, чтобы не отдавать своего любимого на растерзание.

Разъяренные беляки набросились на Амалию. Но она только крепче прижала к себе Сандро, который был без сознания и истекал кровью.

— Не отдам, не отдам его! Слышите вы, вороны черные!

— Сумасшедшая девка, он же мертв, вот, смотри, — сказал один из белоказаков и, ударив шашкой по сцепленным ладоням Амалии, вырвал из ее окровавленных рук Сандро и тут же несколько раз проколол его насквозь.

— Ой, Сандро-о-о-о! Убийцы, убийцы-ы-ы-ы!

Амалия так закричала, что горы должны были содрогнуться. Она тут же бросилась под шашки беляков, истязавших Сандро, чтобы собой прикрыть его. Так и изрубили ее белоказаки, прямо на мертвом теле любимого, совершив бесчеловечный обряд венчания кровью…

— На тебе — восстание! На тебе — коммунию! — ожесточенно приговаривали беляки. Даже мертвых они садистски продолжали полосовать шашками. Разворошив фрукты, нашли оружие, затем и мандат на лоскутке, с которым Амалия не решилась тогда расстаться.

— Крупных птиц поймали, глядите-ка! — сказал атаман. «Сандро Махарадзе и Амалия Тонян — бойцы Особого отряда Камо». Во-о! Эта трофея для самого Деникина будет интересна. — И он высоко поднял над головой белую тряпочку с печатью.

Да, крупная была добыча, правда… Но что значили две подводы против тех, что уцелели, и тех, что прошли позже по тому же пути на помощь повстанцам-горцам? И что значили две жизни там, где легли в борьбе за свободу тысячи!

— Оставим этих «героев» на съедение стервятникам! — садясь на коня, сказал главарь банды и поскакал. За ним галопом пустились и остальные, увозя с собой трофеи.

Но они напрасно думали, что трупы бойцов остались непогребенными… Тот из двух проводников, кому Амалия передала документы и деньги, раненный в ногу, оказался немым свидетелем разыгравшейся трагедии. После ухода казаков он дополз до своих и рассказал о случившемся раньше, чем туда подъехал с подводами Казаринов.

Повстанцы ночью перенесли останки Амалии и Сандро в партизанский стан. Горю и возмущению людей не было границ! У гробов бойцов они клялись отомстить за смерть товарищей.

— Может, зря он нас отослал? — горестно вздыхая, спрашивал всех Андрей Казаринов, который чувствовал себя виноватым перед погибшими товарищами. — Может, мы все вместе одолели бы врагов?

— Против сотни-то? Нет, балам, всех бы вас изрубили, и все оружие и боеприпасы достались бы белым! — возражали ему.

— Да, Сандро правильно поступил, — сказал сам Гикало. — Ценой жизни он вооружил сотни бойцов! Честь и хвала его памяти и памяти его верной подруги!

Амалию Тонян и Сандро Махарадзе похоронили с почестями. А могильный холмик, по предложению раненого проводника, украсили целой охапкой красных маков.

— Уж так она радовалась этим цветочкам! Верите, в жизни не приходилось видеть такой женской красоты и такой отчаянной женской храбрости! — печально говорил он.

Казаринов, вернувшись в Тифлис и рассказывая о героической гибели Сандро и Амалии, плакал, как ребенок.

— Да, наши товарищи проторили нам путь, и следующую партию оружия тоже повезу я, — решительно заявил Андрей.

По тому рассказу, как погибла Амалия, Ася узнавала подругу. Она была уверена, что бандиты пощадили бы Ами, если бы та вела себя иначе: плакала бы, просила пощады, ползала бы перед врагами на коленях. Но Амалия, верная своей клятве, клятве жизнью, как она однажды сказала Асе, и жила и умерла стоя, с оружием в руках в борьбе за революцию. В борьбе за свою любовь к Сандро Махарадзе.

Серые скалы Дагестана, на которых растут удивительные алые маки, были свидетелями мужества и нежности двух камовцев. А горные ветры разнесли по всему свету, как чудную легенду, эту трагическую быль…

Гамид Султанов ходил сумрачный. Он искал виновников провала. И при отправке новых партий требовал у большевиков тифлисского подполья еще и еще усилить проверку уходящих в горы проводников.