Анастасия Акулова - Из огня да в полымя

Забил-таки последний гвоздь в крышку гроба. Моего…

Я ведь когда-то так мечтала отомстить! И теперь, когда я знаю виновного, сие неутихающее желание вспыхнуло с новой силой, и огоньки в моих глазах стали злыми. Фосфорическими. Истинно ведьмовскими.

А гость и не сомневался в эффективности яда своих слов. Настоящий змеёныш.

— Вас представят как дочь одного барона на бале дебютанток, который как раз вскоре должен состояться. Вас приставят ко двору, в фрейлинах моей матери. Остальное, то есть охмурение герцога — исключительно на вас. Возможно, даже попадать в гарем вам не придётся, хотя я в этом сомневаюсь — вне своего дворца он напряжён и внимателен до невозможности. По ходу посмотрим. Ну так что? Могу я на вас надеяться?

Как бы он не скрывал, в ровном голосе скользнули едва уловимые просящие нотки. Значит, не такой уж это и ультиматум. Но по факту…

— Хорошо. — Быстро, пока не передумала, согласилась я.

Вряд ли у меня действительно есть выбор.

Позвякивание серебряных столовых приборов о красивые тарелки было единственным звуком, нарушающим напряжённую тишину. В богато обустроенной большой и довольно уютной столовой повисли уйма невысказанных вопросов, и сохранять равнодушный непринуждённый вид под тяжёлыми взглядами моих новых «родителей» становилось всё сложнее и сложнее.

Барон и баронесса Андруас, представители древнего, но несколько обнищавшего рода, имели дочь моего возраста, которая должна была предстать перед высшим светом, но не смогла, потому что смертельно заболела. Девушка ещё жива, но врачи уже бессильны, и помочь ей может только магия. Несчастные согласились на всё ради единственного ребёнка: приютить ведьму, назвать её своей дочерью, а после поспешно уехать из страны. Мне противно требовать такую плату за помощь, но в целительной магии я не особенно сильна (ещё напортачу), а вот его высочество, кажется, напротив. Но как раз он и не думал проявлять ни жалости, ни бескорыстия.

И вот, я здесь. В просторном старом замке, где ветер гуляет по безмолвным серым коридорам, похожим на лабиринты, где почти не осталось слуг и все смотрят на меня так, будто я дьявол, вдруг выпрыгнувший из преисподней и пообещавший всем ад на земле.

Тем не менее, не смотря на явный страх всех обитателей этого замка, облепивший меня, как противный слизкий кокон, я думала, что вопросов господа дворяне зададут мне много, но в очередной раз ошиблась: они оба не спускали с меня внимательного, пронизывающего и вместе с тем любопытного взгляда, однако упорно молчали.

«Надо же, как их выдрессировали, — невольно промелькнула мысль, — или, что вероятнее, грубо запугали. Старается его высочество на славу. Знать бы ещё все его мотивы».

Чисто внешне они не очень походили на людей, которых легко запугать: высокий, худощавый, седовласый, во всём до мелочей аристократичный барон был устал и суров, в нём чувствовалась отнюдь не самая слабая воля, а баронесса, полненькая и румяная женщина в строгом платье, всем своим видом как бы давала понять: «за дочь я убью, не задумываясь».

В такой атмосфере и после всего случившегося кусок в горло не лез, несмотря на долгую дорогу и отсюда вытекающий голод. Наконец, не выдержав, я встала, и, оставив еду, к которой едва притронулась, произнесла:

— Благодарю за чудесный ужин, господа. Разрешите мне отправиться теперь в гостевые комнаты, хочу помыться с дороги.

Они посмотрели на меня так, как будто стена вдруг заговорила.

— Беатриса! — Окликнула баронесса, хлопнув в ладоши.

В комнату тут же вошла молодая темноволосая девушка, судя по всему служанка.

— Проводи эту… леди в её комнату.

А заминка-то намеренная. Хах, тоже мне, оскорбление, м-да-а… И глупо: им бы ради дочери лебезить передо мною что есть сил, пылинки сдувать, а они и высокомерие ещё проявляют. Дворянчики, что с них взять. Выходит, не так велика любовь?

Или не так велика проблема? Надо бы хорошенько покопаться в этом… Сама тоже хороша: взялась за дело, порученное весьма тёмной лошадкой, чьи истинные намерения неясны, ухватилась прямо-таки, ничего из сказанного не проверив, всё приняв на веру…

— Слушаюсь, госпожа.

— И отныне называйте её Эсмиррой ди Андруас. — Добавил барон, на что девушка только кивнула. Видимо, слуг заранее предупредили.

Следуя за ней, я добралась до вполне комфортной спальни с приземистой широкой кроватью с тяжёлым балдахином. Ванна, наполненная горячей водой с примесью трав, расслабила меня, дала то необходимое спокойствие, которое помогло трезво оценить ситуацию. И я укрепилась в своём решении.

Да, возможно, принц чего-то не договаривает, но герцог явно сильно перебежал ему дорогу, и это автоматически делает нас союзниками на какое-то время. Главное не осложнять. Его предусмотрительное высочество наверняка будет пытаться стребовать с меня кровную клятву о неразглашении, но поддаваться нельзя, ибо знание тайны неплохой козырь в случае чего. Сильно сомневаюсь, хватит ли у меня сил и хитрости воспользоваться им, но это уже отдельный разговор. А шанс упускать не стоит. В конце концов, до клана через меня они не доберутся, и меня есть кому заменить там. В вечных стычках и горе я привыкла не особенно цепляться за жизнь, убивать приходилось не раз, поэтому будь что будет. Кто не рискует — тот не празднует побед.

Придя к такому простому выводу, я извлекла из-под лежащей кучей одежды серебряный ножик, аккуратно утащенный с собой из столовой. Серебро лучше всего подходит для того, что я собираюсь сделать.

Лет пять назад мы с сёстрами задумали вывести новое заклинание для связи, которое помогло бы нам обмениваться информацией даже в городах, в обход придуманных не так давно какой-то сволочью датчиков магии. И наша задумка удалась: новый, весьма болезненный, но эффективный и очень простой ритуал на крови при совершении давал такой слабый магический импульс, что ни один чёртов прибор его не улавливал. Но к нему требовалась долгая подготовка: двое людей должны наполнить сосуд смешанной кровью друг друга, потом начертить ею простенький рунный круг и произнести несколько активирующих фраз. После этого они оставались в некотором смысле связаны, что в обычной жизни вообще никак не сказывалось, но если произнести ещё одну фразу-ключ и нанести на своё тело рану серебром — такая же появится и у второго связанного. И это навсегда, до тех пор, пока один из связанных (только добровольно) или оба сразу не решат эту связь разорвать.

У меня такая связь имелась с лучшей подругой, Брианой.

Взяв нож поудобнее, я начала аккуратно вырезать на коже ладони всего три буквы: АВН, что означало «Авантюра». А если конкретнее — опасное предприятие, долгое отсутствие, неожиданные обстоятельства. У нас имелась своя небольшая «азбука» для таких случаев, так что Бри поймёт.