Барбара Нейгауз - Радиосигналы с Варты

Он был умен, жесток и опасен. По слухам, он выдавал себя за ученого, читающего лекции о движении Сопротивления. Говорил он тихо, с легким швабским акцентом. Сообщали, что он блондин, довольно стройный, с мечтательными темными глазами. В апреле прошлого года он руководил уничтожением одного из польских Батальонов Хлопских. «Надо обратить на него особое внимание товарищей», — озабоченно подумал Юлиан.

Партийный секретарь свернул на тихую боковую улочку и зашагал быстрее. Цель его поездки — конспиративная квартира — находилась в зеленом квартале, в виллах которого жили нацистские руководители и их польские приспешники. Здесь на него вряд ли падет подозрение, опасность здесь меньше, чем в рабочих лачугах. Дорога проходила возле почти шестисотлетнего монастыря, похожего благодаря своим могучим стенам на крепость. В его костеле хранилось знаменитое изображение молодой девушки, которой приписывалась колдовская сила. Благодаря этой мадонне монастырь разбогател и располагал бесчисленными сокровищами и огромной библиотекой.

Во время войны поток паломников в монастырь заметно уменьшился, пожертвования, естественно, сократились. Но Юлиан считал, что еще достаточное количество людей несет свои сомнения и опасения по ступенькам, ведущим в гору, к дверям костела. В будничный день недели он насчитал их около пятнадцати, большинство из них женщины, немецкие и польские. И те и другие умоляли мадонну сохранить жизнь их мужьям и сыновьям, уже несколько лет находящимся на фронте. И немки и полячки оплакивали в церкви своих погибших.

«Напрасно вы преклоняете тут свои колени, — подумал Юлиан и отвернулся. — Молитвы вам не помогут».

Прежде чем войти в дом, где он должен был встретиться с Зенеком, он осторожно огляделся. За ним никто не шел. Дверь на условный стук открыла женщина неопределенного возраста. Не говоря ни слова, она провела его в комнату в конце коридора и тут же удалилась. Этой комнатой со старомодной мебелью, видимо, редко пользовались: от плюшевой мебели пахло порошком против моли и пылью. Юлиан подошел к окну и отодвинул занавеску. Сквозь тюлевую гардину осмотрел улицу. Она была спокойна в полдневной тишине, даже листья на деревьях, уже по-осеннему пестрые, почти не трепетали. Медленно прогромыхала повозка с дровами, но тут ее обогнал зеленый «опель».

Потом Юлиан увидел человека в коричневой форме штурмовика, быстро переходившего мостовую. Это был парень с надменным лицом.

Юлиан невольно усмехнулся, и тут же в дверь настойчиво и властно позвонили. Вскоре молодой человек вошел в комнату. За короткий миг его лицо дважды преобразилось. Сначала с него исчезло высокомерие, уступив место усталости. Потом оно засветилось от радости предстоящей встречи и, наконец, стало простым и добрым.

— Приветствую, товарищ Юлиан. Как здоровье? Все в порядке?

— Почти все, Зенек. У меня к тебе поручение. Сейчас увидишь, в чем дело. — Секретарь нагнулся и вытащил из-под софы два пакета, один из которых открыл. — Вот, взгляни-ка.

Зенек бросил фуражку на стол, распустил посвободнее галстук.

— «Свободная Германия», — прочел он вполголоса, — орган Центрального Комитета «Свободная Германия». Черт возьми, откуда это?

Секретарь не ответил. Он сел в кресло и закурил, спокойно наблюдая за Зенеком, который перелистывал страницы, отбрасывая время от времени светлую прядь волос, падавшую на глаза, и за чтением, казалось, забыл о времени. Юлиан думал, что он очень хорошо относится к этому отважному юноше, вполне официально носящему фашистскую форму и значившемуся в фолькслисте № 1, и доверяет ему, как доверял очень немногим.

Когда несколько месяцев назад Юлиан прибыл в Ченстохову, ему казалось абсурдным, что единственный найденный связной оказался немцем, так сказать чистокровным германцем, и к тому же известным всему городу нацистом. Даже стоя перед дверью квартиры с готическими буквами на табличке, он еще сомневался, А ведь говорили, что отец молодого человека, старый служака, был членом СДПГ. О чем это говорило? Собственно, ни о чем. Преодолев внутреннее сопротивление, Юлиан протянул руку к звонку.

Зенек принял его скромно, без страха и раболепия, и в тот же вечер отправился к товарищам из Польской рабочей партии. Они знали его и должны были поверить, что приехал новый окружной секретарь. Вместе с отцом, который, видимо, догадывался о настоящей деятельности сына, он сделал все возможное, чтобы в доме никто не видел Юлиана. Это было необходимо, так как на седьмом этаже жила сестра Зенека. Она была замужем за фанатичным фашистом, под влиянием которого находилась целиком и полностью. Но, несмотря на все предосторожности, зять все же увидел гостя. Юлиан должен был спешно покинуть квартиру, но это было уже несложно, потому что он успел обосноваться в городе и собрать вокруг себя надежных товарищей.

С тех пор они больше никогда не встречались дома у Зенека, хотя виделись довольно часто, когда надо было переправить из города кого-нибудь из товарищей, которым грозила опасность, или достать документы. Иногда Зенек даже передавал информацию, которую собирал в своем обширном кругу знакомых из фашистских учреждений.

Юлиан закурил уже третью сигарету и начал расхаживать по комнате. Потревоженный его шагами, Зенек оторвался от чтения. Его глаза радостно блестели.

— Откуда это у тебя? — переспросил он.

— С неба. — На мгновение у секретаря мелькнула мысль рассказать своему молодому другу о пяти немцах антифашистах, высадившихся «У родника», о том, откуда они и куда направляются, но он не сделал этого, а только сказал: — Зачем тебе это? Литературу нам сбросили для работы.

— Ясно. — Зенек выпрямился. — Как мне быть? Такую гору бумаг за день не распространишь.

— И тем не менее все нужно сделать за один день. И не только здесь, у нас, а везде материал должен быть как можно быстрее доставлен и распространен. Только так мы добьемся наибольшего эффекта, а фашисты даже не будут знать, где искать виновных. Поэтому я советую тебе, нет, как секретарь окружкома я приказываю тебе создать чрезвычайную группу для распространения литературы.

Юлиан остановился у окна. Он смотрел на улицу, где какая-то дамочка выгуливала своего шпица, и думал, что обманчивое спокойствие правится ему так же мало, как и открытый переполох в центре города. Затем он заговорил уже мягче:

— На подготовку потрать столько времени, сколько тебе нужно, здесь я ни на чем не настаиваю. Скажи, у тебя вообще достаточно людей?

— Вполне достаточно.

Затем они обговорили еще кое-какие детали. Условились, что разведчики Зенека после операции задержатся на какое-то время на местах, чтобы сообщить потом о результатах. Молодой человек спрятал часть материала в свой портфель из свиной кожи, чтобы остальное забрать позднее. Прощаясь, он сказал, что и сам хотел бы принять участие в распространении материалов в канцеляриях разных высокопоставленных нацистов.