Барбара Нейгауз - Радиосигналы с Варты

— Все это очень сложно, — проговорил Шаров. — У нас подобная обстановка была лишь во времена гражданской войны. Меня же интересует одно: почему ты делаешь это, если знаешь, что за это у вас строго наказывают?

— И ты меня об этом спрашиваешь, почему?! — Худое лицо Яника покрылось бурыми пятнами. — Потому что я считаю, что это идиотизм, когда солдаты двух армий, которые сражаются против общего врага, не помогают друг другу. В моей голове такое никак не укладывается. По-моему, каждый, кто борется против фашистов, — мой друг. Вот с таких позиций я и действую.

Оба замолчали. После паузы Шаров сказал:

— Я так и не понял, мне ли предназначено известие, которое ты принес.

— У моих верных людей в Клобуцке сейчас находится группа разведчиков, — сбивчиво начал Яник. — Двое солдат из Армии Людовой, оба из батальона Ханица, несколько советских партизан и один немец. А на днях, говорят, прибудет целое советское подразделение из пятнадцати человек. Они должны обосноваться именно в нашем районе, и потому кое-кто уже интересовался, есть ли здесь у нас советские партизаны.

— Я ожидаю группу партизан, но ее должен возглавить капитан. Однако как только он выйдет к группе, мне об этом сообщат по радио. До сих пор никаких сведений нет, но вообще-то я тебя очень хорошо понял.

— После того как ты выпрыгнул с самолета над нашим лесом, ты, видимо, полагаешь, что я этого капитана приму так же, как тебя?

— Именно так я и полагал.

— Полагать ты, конечно, можешь. — Яник мысленно рассердился сам на себя. Майор вел себя вполне корректно, и Яник прекрасно понимал, что тот ни в коем случае не обязан посвящать его во все свои дела. Весь этот разговор не принес Янику удовлетворения. И тут он вдруг вспомнил о немце.

— А с какой стати у разведчиков появился немец? — спросил он. — Может, в прибывающей группе имеются еще немцы? Скажу тебе откровенно, что не могу гарантировать их безопасность. Ведь так может возникнуть и бунт против них.

— В той группе всего пятеро немцев, — проговорил Шаров, — но только я никак не пойму, почему тебя это так беспокоит. Эти немцы, как небо от земли, отличаются от гитлеровцев, как польские патриоты от польских националистов. Они патриоты, антифашисты. Неужели ты полагаешь, что хороших немцев вообще не может быть на свете?

Поляк покачал головой. Он вовсе не собирался пускаться в глубокие философские размышления, просто-напросто он был готов гостеприимно встретить каждого, кто как-то связан с майором Шаровым. Однако кто-то другой, кому Яник не слишком доверял, проявлял интерес к русским, которые должны прибыть в этот район.

— Ты мне начистоту выкладывай, что это за люди.

Дело в том, что накануне к Янику приехал офицер Армии Крайовой из Катовиц, который, однако, не был его непосредственным начальником, хотя и имел довольно большие полномочия. Он устроил встречу некоторых, специально названных им командиров с целью проверки настроения в частях и подразделениях Армии Крайовой. Яник дал ему прозвище Шпион. Этот офицер проявлял живой интерес к личности майора Шарова и его партизанам и расспрашивал о русских не только его, Яника, но даже солдат.

Яник мысленно был подготовлен к такому разговору и потому отвечал то, что считал нужным. От его внимания не ускользнуло, что офицер, задавая множество вопросов, живо интересовался, нет ли в группе партизан немецких десантников.

— Я объяснил ему, что в моем лесу находитесь только вы. Пусть он меня не считает за простачка. Но теперь я вижу, что дело принимает совсем другой оборот. Откровенно говоря, у нас, в Армии Крайовой, не все ждут вашего прихода… — После этого разговора Яник попросил у майора кисет с табаком. Шаров закурил тоже.

«По-видимому, — думал майор, — руководство Армии Крайовой поддерживает тесную связь с гитлеровцами». Иначе никак нельзя объяснить все то, что он услышал от Яника. Хорошо, что его предупредили об этом. Майора интересовало, что же скрывается за этим. Шаров невольно задумался над тем, стоит ли ему в ближайшее время пользоваться услугами Яника или, быть может, есть смысл на время отказаться от них. В конце концов он решил, что нужно вести себя по-старому, потому что, отказавшись от услуг и помощи польского взводного, можно тем самым обидеть его и тогда Яник начнет следить за каждым шагом советских партизан.

— Немецкие товарищи выполняют важное и опасное задание, — сказал майор. — У нас они пробудут недолго, потому что должны вести пропагандистскую работу среди своих соотечественников, агитировать их выступить против гитлеровского режима. Мы оказываем им посильную помощь, поскольку считаем, что это не менее важно и для нас. Коммунисты они или нет, этого я тебе не скажу. Задание они получили от Национального комитета «Свободная Германия», в который вошли даже высокопоставленные офицеры вермахта, антифашисты и люди, которые наконец-то прозрели политически. Об этом ты можешь смело рассказать своим товарищам.

Яник сначала и намеревался так сделать, но потом решил, что чем меньше от него узнают его товарищи, тем лучше. Позднее, покидая партизанский лагерь, он только и думал о том, кого можно посвятить в эту историю и какие меры он должен принять для того, чтобы обезопасить немецких антифашистов от всяких случайностей.

Первого сентября Шаров сообщил Янику о том, что он получил из Центра сообщение, которое давно ждал. На встречу с ним идет капитан Анатолий. Шаров и Яник тут же договорились о том, как лучше провести группу через Лебки. Яник послал своего посыльного в Клобуцк к верным людям, но Яну Вильку ничего не сказал об этом. Если русские выйдут на Вилька, он так или иначе сообщит ему об их появлении. А уж тогда можно будет посмотреть, что это за люди, и если они на самом деле те, кого ждет Шаров, то их проводят к майору.

Майор Шаров одобрил план Яника и высказал кое-какие предложения относительно оборудования будущего партизанского лагеря.

После этого началось ожидание, но Вильк почему-то не появлялся. Спустя три дня майор Шаров выслал своих разведчиков в район расположения партизан, под Лебки. Никаких партизан там не оказалось. Удалось выяснить, что полицейские, разбившись на небольшие группы, прочесали вокруг села все леса. Можно было предположить, что группа капитана Анатолия столкнулась с фашистами. Посовещавшись, Шаров и Яник решили послать к гитлеровцам человека, которого те не могли бы ни в чем заподозрить.

Их выбор пал на маленького, уже не молодого солдата Армии Крайовой, которого несколько недель назад ранило в ногу. Рана заживала медленно, и солдат все еще прихрамывал. Его и послали в качестве курьера и наблюдателя к гитлеровцам, полагаясь на его находчивость и хитрость. За хромоту советские партизаны прозвали солдата Хромым.